Восемь человек прятались среди расщелин в невысоких скалах и, прижимаясь к холодным камням, рассматривали в снайперские прицелы ночного видения небольшой рыбацкий посёлок, который лежал перед ними метрах в трёхстах справа. Чуть более двадцать покрытых тростником хижин. Несколько автомобилей. И везде, везде ящики, коробки и груды мусора.

– Последний шестой часовой на четыре часа…Степанчик!

– Я туда и смотрю, – раздался в ушах группы раздражённый голос Степанчика.

– Ну, так лучше смотри! Куча кокосов…видишь?

Прицел ночного видения переместился вправо, а потом медленно пополз вниз. Где-то у самой земли, в одном из кокосов были смутно видны очертания дула.

– Слепой! Ты чем смотришь? Я три раза посмотрел и не увидел. Есть мысли как этот пулемёт туда попал?

– Под кучей однозначно «ховальник». Накрыли досками, накидали туда кокосов. Наверняка и ход под землёй есть.

В ушах прозвенел голос Стакана.

– Морфей! Ты спишь, что ли?

– У меня тут мыслишка одна появилась. Вырубим связь и снимем охрану прямо сейчас. Потом подойдём и вытащим заложников.

– Ну и где заложники? – раздался голос Стакана.

– Однозначно в самой большой хижине. Там сзади «очко»…такое квадратное как ящик. Туда уже дважды водили людей с мешками на голове.

– Ты думаешь, они дураки?! Не знают, что мы с воздуха всё просматриваем? Чурик! Ты что думаешь?

– Не похоже, что там много народа. Думаю, успеем бесшумно снять охрану. Предлагаю начинать.

– Мужик прикольный!

– Степанчик! Ты опять за своё?!

– Реально прикольный! На десять часов!

Несколько ночных прицелов переместились в указанную точку. Да в этом и не было особой необходимости. Под полоской света, между грудой ящиков и маленькой хижиной стоял какой-то мужчина. Вернее, не стоял, а всё время подпрыгивал вместе с длинной палкой, на которой болтались рыбины. Палка лежала у него на плече. Подпрыгивал и при этом умудрялся размахивать руками. Да и рот постоянно шевелился. Его окружили три человека с автоматами. Они тоже жестикулировали. Что там происходило, оставалось непонятным, но очень скоро мужик с рыбой ушёл.

– Ты куда, Степанчик?! – раздался сердитый голос Стакана.

– Живот прихватило. Срочно надо.

– А на месте никак?

– Неудобно!

По камням метнулась тень и вскоре исчезла из виду.

– Обосрался наш Степанчик! – в ушах зазвенел тихий смех.

– Подождём! Ничего. С каждым бывает. А тем более тут….По полной жопу продувает, – раздался голос Стакана.

Прошло минут пятнадцать, но он всё не возвращался. Стакан не выдержал.

– Степанчик, ты чем там столько времени занимаешься?

– Уже иду! – раздался знакомый голос. – Десять часов!

– Чего? – прицелы всей группы переместились на указанное направление. Ровно по той дорожке, откуда появился и ушёл продавец рыбы,…теперь шёл Степанчик. Шёл он в той же одежде рыбака. На плече висела палка с рыбой. При ходьбе он тоже подпрыгивал и размахивал руками.

– Да у тебя даже цвет кожи…не африканский, – прошипел Стакан, – а ну, быстро вали оттуда.

– Тут главное стиль выдержать! – раздался ответ.

– И на каком языке ты будешь с ним разговаривать?

– На армянском! Русский язык все знают. А вот в армянский придётся втыкаться.

– Степанчик! Трое с Калашниковыми. Сейчас выйдут на тебя из-за угла.

Группа увидела, как Степанчика окружили трое с автоматами и, судя по всему, силились понять чего он там им втолковывает. В ушах нескончаемым потоком лилась речь, прерываемая громкими восклицаниями типа: Ара!

Один из автоматчиков протянул к Степанчику руку.

– Прикрывайте!

Ещё через мгновение палка с рыбой взлетела в воздух, и последовали несколько быстрых и точных ударов ножами. Никто из троих и звука не успел издать. Степанчик присел и замер рядом с телами.

– Чисто, Степанчик! – бросил Стакан. – Давай к кокосам. Шестой больше всех мешает.

Степанчик затолкнул тела под днище старенького пикапа, и растворился в темноте.

– Снял того, что в кокосе! – минутой позже раздался голос Степанчика.

– Степанчик! Убери двух часовых на нашем направлении. Блоха и Морфей! Ваш танец! – раздался голос Стакана. – Работайте ножами. Идём без стрельбы.

Указанные бойцы отложили снайперские винтовки и крадучись стали спускаться по камням.