Я мысленно послала его к чёрту. Начинается… А ведь корчит из себя большого оригинала, хотя такой же примитив как и все остальные. Надоели! Я что, обязана каждому встречному рассказывать о своих родителях? И объяснять, почему у девочки из Поволжья цвет кожи с таким необычным оттенком? Хотя и так видно, что я мулатка, не ярко выраженная, но всё же. Так зачем меня об этом спрашивать?

– Тебя тоже зовут не Макс, а Максим. Но я же тебе не говорю, что это больше похоже на собачью кличку. Так что Бонни – это имя, а не прозвище. Понятно?!

– Понятно. А чего ты так кипятишься? Обидчивая такая?

– Достали уже. Всем хочется знать мою родословную чуть ли не до седьмого колена!

Я демонстративно насупилась, давая ему понять, что разговор окончен. Как ни странно, но Макс намёк понял. Во всяком случае, он заткнулся и надолго. Но это не помешало ему рассматривать меня исподтишка, словно неведому зверушку.

А это меня раздражало ещё больше, чем тупые вопросы. Меня бесило, что незнакомые люди смотрели на меня так, словно я – дикая папуаска, только что спустившаяся с пальмы и случайно попавшая к ним в цивилизацию.

Сейчас-то я без труда ставила на место особо назойливых крепким словечком. И пускай я далеко не хамка, мне приходилось так себя вести. Но это сейчас, а в детстве я лишь молча глотала слёзы. И только когда слышала от какого-нибудь сопляка крайне оскорбительное слово «черножопая», я как кошка бросалась обидчику в лицо…

– Бонни, что притихла? – подал голос Макс и уже в сотый раз поглядел в мою сторону.

– Да вот думаю, доедем мы до вашего хвалённого бара или нет?

– А почему мы должны не доехать? – удивлённо возмутился Макс.

– Да потому, что ты больше смотришь на меня, чем на дорогу!

Верзила за рулём рассмеялся, после чего неожиданно серьёзным тоном продолжил:

– Просто ты очень красивая. Влад описал тебя в общих чертах, но я и не ожидал, что ты окажешься такой.

– Какой такой? Ты что, до меня не встречал симпатичных девушек? – поинтересовалась я у него, даже не скрывая своего раздражения.

Неожиданно за спиной у меня что-то зашуршало. Боковым зрением я уловила какое-то движение и непроизвольно оглянулась. Ничего себе! У меня челюсть отпала, когда я увидела, как выдвигается межсалонная перегородка.

Не прошло и минуты, как мы с Максом оказались изолированными от широких задних кресел, больше напоминающих диван.

Понятное дело, что парочке на заднем сидении этот финт наверняка очень понравился, чего нельзя сказать обо мне. Ведь я вдруг почувствовала себя наедине с этим нахальным Максом, от одного похотливого взгляда которого мне становилось не по себе.

– Не будем мешать влюблённым, – усмехнулся Макс.

– А у тебя всё схвачено. Похоже, ты у нас очень предусмотрительный, – со злой иронией отозвалась я.

– Люблю комфорт. Это очень удобно, особенно когда возвращаешься с вечеринки не один. Водитель здесь за перегородкой, а ты там с прекрасной спутницей на мягких сидениях…

Меня аж бросило в жар от его низкого голоса с ярко выраженными сексуальными нотками, но вовсе не от эротического возбуждения, а от бессильной злобы. Захотелось вдруг нахамить этому самовлюблённому и чертовски самоуверенному красавчику. Я даже непроизвольно схватилась за дверную ручку, чтобы в нужный момент выскочить из машины. Но вовремя спохватилась.

Во-первых, перед глазами у меня нарисовалось глубоко несчастное лицо моей подруги. Наверняка Лилька обвинила бы меня в том, что я стала помехой на её пути к счастью. А во-вторых, какое мне дело до сексуальных фантазий этого мудака? Пускай мечтает обо мне, сколько ему вздумается! Я-то как никто знаю, что у меня ничего с ним не будет…

***

Я с отвращением смотрела на пьяного Лилькиного кавалера и проклинала его в душе похлеще любого сапожника. Кто ж мог подумать, что этот с виду порядочный парень нажрётся здесь как свинья! Видимо, у нас в ресторане он ещё как-то держался, стараясь очаровать Лильку, а тут Влад расслабился и показал своё истинное лицо. Вот и верь после этого мужчинам, а ведь у них с Лилькой всё так хорошо начиналось.

Конечно, я ни на секунду не поверила в серьёзность его намерений, как бы он не убеждал в этом мою подругу. В свои двадцать лет я давно уже поняла, что мужчинам нельзя верить, особенно симпатичным и богатым. Сама уже обожглась на этом, но мне с лихвой хватило одного случая с горьким опытом. С Лилькой всё обстояло гораздо сложнее: она оказалась на редкость доверчивой глупышкой (если не сказать больше). Но это не помешало нам сблизиться, и я накрепко прикипела к этой взбалмошной и совершенно бесхитростной девице всем сердцем.