Обратно мы пошли через парк, и Джейми сказал, что Стив Эллисон теперь рассказывает гадости о Лорен всем, кто готов слушать, а сам при этом по сто раз на дню пишет ей и просит вернуться к нему. Я не ответил, хотя мне известно побольше, чем Джейми. Он знает, что мы друзья, по крайней мере были друзьями, но не знает, что мы все время переписываемся. Я ему об этом не рассказывал. Как я уже говорил, приятно иметь хотя бы один секрет.

Как и большинство парней в «Райли», Джейми хоть чуточку да влюблен в Лорен. Иногда мне кажется, что я единственный, кто может, положа руку на сердце, честно сказать, что не любит ее. Не то чтобы я их в чем-то обвинял – она красивая, забавная, умная и популярная, но я вижу ее совсем другой. Наверное, это потому, что я ее слишком долго знаю. И потому, что тяжело влюбиться в девушку, которая посылает тебе видосы, где человек переходит через пути и его размазывает поездом.

Короче, она не самая красивая в школе. В прошлом году в «Райли» была старшеклассница по имени Эрин (ее старшая сестра – ангел Victoria’s Secret), я в жизни никого красивее не видел. На нее просто больно было смотреть, так сказать. Школьный почтовый сервер чуть не сгорел тогда, два года назад, в сентябре, когда она «случайно» отправила папку со своими фотками (она в дюжине разных бикини на пляже Кабо-Сан-Лукас) всем чирлидерам и спортсменам. Наверное, за всю историю интернета еще не было ссылки, по которой переходили так быстро, и папки, которую скачивали так часто.

Лорен не такая красивая, как была Эрин. Но Лорен ради собственной выгоды никогда бы не отправила папку со своими фотками в купальнике половине старшеклассников и точно никогда не стала бы говорить, что это была случайность.

Мама Лорен не работает, потому что ее папа – безумно популярный гинеколог. Он, конечно, тот еще засранец – высокий, красивый, громкий. Он из тех парней, которые гордятся тем, что они ОЧАРОВАТЕЛЬНЫ. Но он при этом забавный, надо отдать ему должное. Мы разговаривали как-то на родительском собрании в «Райли». Он тогда сказал мне, что кроме него только Леонардо Ди Каприо видел больше вагин у супермоделей. Лорен готова была сгореть со стыда, а я пополам сложился от хохота.

Я буквально столкнулся с ней сегодня утром на Сентрал-парк-Уэст, и мы вместе пошли в школу через парк. Такое случается раз или два в неделю. Отличное начало дня. Мы шли, болтали, взяли кофе с одного из лотков в парке, минут через десять дошли до «Райли» и пожелали друг другу хорошего дня. Это было здорово. Впрочем, как и всегда.

Я, если честно, был рад видеть ее сегодня утром, потому что настроение у меня было поганое с тех пор, как я вышел из квартиры. За завтраком я сказал маме, что не хочу больше ходить к доктору Каземиро. Мне с ней неловко, и толку от этого никакого: два дня назад мне приснился кошмар. Но мама не желала ничего слушать. Ей, как и другим родителям, не чуждо лицемерие. Она говорит, что я взрослый, когда хочет, чтобы я отвечал за свои поступки и чтобы я бросил заниматься тем, что ей не нравится. И при этом она не разрешает мне самостоятельно принимать решения, если дело касается того, что имеет хотя бы какое-то значение. Она всегда говорит одно и то же: когда мне исполнится восемнадцать и я стану взрослым – официально, с точки зрения закона (если хотя бы на секунду задуматься, то станет очевидно, что это ужасно глупый концепт), – тогда я смогу делать все, что пожелаю, в том числе отказаться от визитов к доктору Каземиро. А до тех пор мне нужно просто есть дерьмо и улыбаться. Ее слова, не мои.

Я сказал ей: «Спасибо большое», но, похоже, не смог вложить в эти слова столько сарказма, сколько мне хотелось бы, потому что она просто кивнула и пожелала мне хорошего дня.

День, если честно, и правда был довольно хорошим, но я не сказал ей об этом (и ни за что не сказал бы), когда вернулся домой. Я просто недовольно пробурчал что-то нечленораздельное и сразу ушел в свою комнату, громко хлопнув дверью. Мама это заслужила. Раз она ведет себя неадекватно, то и я буду. Это игра, в которую можно играть вдвоем. Запросто.

Алгебра была удушающе скучной, а вот английский прошел нормально. Мы проходим «Ночь нежна», сегодня обсуждали лечение психического заболевания Николь. Фитцджеральд с помощью флешбэков рассказывает о том, что произошло на самом деле, в то время как Дик Драйвер старается как можно дольше сохранить все это в секрете. Все приобретает совсем иную окраску, когда ты узнаешь, что Николь – это на самом деле Зельда Фитцджеральд и Фитцджеральд фактически рассказывает в романе реальную историю их совместной жизни. Очень оригинально. Эдакий метароман. Я ненавижу «Великого Гэтсби», но эта книга мне понравилась.

После ланча у нас было свободное время, и я немного поработал над рассказом, который сейчас пишу. Пока получается не совсем то, что я задумал, и я не знаю точно, как это исправить, но мне все же удалось написать несколько абзацев, и я ими доволен. Думаю, если завтра найду время еще поработать над ними, то смогу сделать их лучше. Можно было бы заняться этим сегодня вечером, но энергии у меня хватит только на прокачку моего нового Варлока, мне остался примерно час игры до нового уровня.

Я очень устал. Это не та усталость, от которой можно избавиться, проспав на час дольше. Я устал так, что кажется, будто все кости у меня из свинца, будто кто-то сбросил все мои кодовые замки на ноль и защелкнул их. Именно с этим мне должна помочь доктор Каземиро. Она очень старается, и, должен признать, идея лечь спать до часу ночи далеко не самая плохая в мире…

Но к черту все это. Я знаю, мой злейший враг – я сам.

Пятнадцатое марта 2017 года

Уважаемые Пол и Кимберли!

В продолжение нашего вчерашнего телефонного разговора высылаю вам отчет о моем первом месяце работы с Мэттью. Пожалуйста, не сомневайтесь, я понимаю ваши переживания из-за отсутствия видимых результатов. В подобных делах редко удается добиться прогресса за столь короткий срок, на который (что вполне понятно) вы рассчитывали. По моему опыту могу сказать: отсутствие прогресса еще ничего не означает, мы с Мэттью пока просто выстраиваем доверие, устанавливаем связь, это нормально для профессиональных отношений на этом этапе.