Лена осталась одна со своим горем. Удивительно, но все знакомые, которых ранее считала близкими друзьями, как-то резко исчезли из её жизни. Вокруг образовалась пустота. Впрочем, Лена и не желала жалости ни от родственников, ни от бывших друзей. Понимала: никому из них просто не хочется взваливать на себя чужие заботы, а тем более мыть, убирать, ухаживать за неходячим инвалидом в доме, где постоянно бесчинствует алкоголик.

На подвиг способен не каждый, самоотверженных людей, как Ленина мама, на всем белом свете по пальцам перечесть.

Впрочем, люди никогда не задумываются о том, что однажды и сами могут попасть в подобное положение…

С домашними заботами – стиркой, готовкой, уборкой – Лена приноровилась справляться сама. Трудности представляли походы в магазин за продуктами. И не только из-за спуска и выхода из подъезда. Раздражали чересчур пристальные взгляды. Но если у простых обывателей любопытство вызывало лишь необычность средства передвижения девушки – инвалидное кресло на колесах, то пьяные и хулиганы могли и покуражиться над человеком беспомощным, незащищенным.

О эти наглые, ухмыляющиеся рожи людей, упивающихся своей безнаказанностью! Вот где вылезает на свет Божий вся человеческая низость! Каких только оскорблений не приходится слышать инвалиду! И нет никакой защиты от подонков…

В такие минуты на помощь бросалась Бася! Звонким отчаянным лаем – своеобразным собачьим SOS! – пыталась она привлечь внимание прохожих. И хотя те в большинстве своем равнодушно проходили мимо, шум, поднимаемый собакой, заставлял недобрых людей уйти.

Выгуливать Басю ежедневно, два раза в день, было некому. Лена могла лишь выпустить собаку из квартиры. Возвращаясь с прогулки, она тихо гавкала под дверью: «Я вернулась, пустите!» В то время Бася стала единственным существом на свете, которому девушка была небезразлична. Чувствуя напряженную, даже опасную обстановку в семье, она постоянно находилась рядом. И ночью, лежа в постели, Лена спиной ощущала тепло тесно прижавшейся к ней собаки.

После химиотерапии маму привезли домой. Она была совсем слабой – даже с постели встать не могла.

Тогда-то и выяснилось: Бася беременна! Недоглядели!

В день, когда Бася родила, отец был пьян. Водка всегда делала его буйным…

После того, что он сделал с новорожденными щенками, несмотря на женский плач, просьбы и уговоры, Лена никогда более не смогла с ним нормально говорить и называть его папой. Это существо окончательно превратилось для неё в зверя.

Ухаживать за мамой приехала тётя с Украины. Она-то и убедила Лену хоть ненадолго отправиться в санаторий, в Крым, дабы восстановить подорванную нервную систему:

– Всё будет хорошо, вот увидишь. Вернешься – а маме лучше!

– Доченька, мне действительно станет лучше, если ты поедешь отдыхать, – просила её и мама. – Нельзя жить в постоянном стрессе. У тебя даже руки все время дрожат. А за меня не волнуйся. – Мама улыбнулась. – Кроме сестры со мной останется Бася – самый замечательный на свете охранник!

Только потом, спустя некоторое время, Лена поняла: мама предчувствовала скорую смерть и не хотела, чтобы дочь стала свидетелем агонии. Она должна была остаться в её памяти живой, бодрой и улыбающейся.

Отдых был недолгим. Тревожные думы не давали расслабиться.

Спустя пару дней после приезда Лене приснился сон: большой человек с белой бородой наклонился над ней и прошептал: «Твоей мамы больше нет».

Утром, вся в слезах, она срочно выехала в Москву. На вокзале встретил тетин друг, подвез к подъезду, и тут же в открытую дверь машины прыгнула Бася – единственное, что у неё осталось. Ни мамы, ни друзей, ни дома!

После похорон отец стал пить ещё больше, хотя, казалось, больше некуда. В квартире постоянно толпились местные алкаши, возглавляла компанию дородная, густо размалеванная и резко пахнущая парфюмерией продавщица местного винного магазина. Недостатка в спиртном не было. Попойки длились круглосуточно. Даже входная дверь не запиралась. Вся нечисть мира поселилась здесь!

Понимая, что оставлять в подобной обстановке молодую девушку нельзя, тётя забрала Лену с Басей к себе.

Первые три недели после смерти матери Лена провела как во сне – ей постоянно кололи транквилизаторы…

Но даже в состоянии прострации, расслабленности и оцепенения мысль о том, что она может стать кому-то обузой, не давала покоя и заставляла постоянно переезжать: Лена гостила то у бабушки, то у тёти, то спешила домой…

Ведь крохотная надежда, что отец все же опомнится, придет в себя, сбросит колдовские чары, никогда не покидала её.

Сколько километров проехала она по железной дороге? Сотни? Нет! Тысячи! В памяти остались нескончаемые рельсы, мосты, вокзальные перроны, стук колес да проводники – вежливые и хамоватые, соседи по купе – редко внимательные, в большинстве же своем безразличные…

Но всегда и везде рядом с ней была Бася! Пробегая между ног проводников, она подносила вещи, открывала и закрывала двери, грозно рычала на пьяных и внимательно следила за каждым движением хозяйки, стараясь предугадать, чем она сможет помочь ей в следующую секунду. Собака словно приняла на себя всё, что ранее делала её мама.