– И почему ты думаешь, что я возьму его вместо того, о котором мы договорились?

– Потому что это щит, раньше принадлежащий герцогам Тоггенгау. Его свойства скрыты, но может у тебя получиться их пробудить – это такой же дар древних, как и клинок милосердия королей.

Если честно, щит храмовника мне точно был не нужен – где я и где святая вера, тем более в правоту и непогрешимость небесной царицы с горящими глазами.

– Договорились, - согласно кивнул я, убирая щит, ранее принадлежащий роду Тоггенгау, в инвентарь.

Вместе с рыцарем мы поспешили вслед далеко ушедшему отряду, рядом пристроилась Блайна, двигаясь в обличие призрачной пантеры. Некоторое время шли в молчании – мне разговаривать с рыцарем было не о чем, ему теперь видимо со мной тоже.

Но как оказалось, о том, что ему не о чем со мной разговаривать, я ошибся:

– Ты позволишь мне отправиться с тобой в Кортану? – неожиданно задал вопрос Дарриан.

Продолжая шагать как ни в чем не бывало, я задумался. О том, что мне необходимо на другой континент, знали только Блайна и Тангер – единственный раз я говорил о своих планах орку, когда эльфийка присутствовала в камере. И кто из них проговорился? Конечно, обещания молчать ни с кого я не брал, но…

– О том, что ты в ближайшее время отправишься в Кортану, мне сказала моя богиня, - пояснил Дарриан, правильно истолковав мое молчание.

– Обсудим это позже, - пожал я плечами, уже заранее зная, что рыцарь со мной на южный материк точно не пойдет. Зачем он мне там нужен, учитывая еще то, что посылает его явно недружелюбная ко мне богиня?

Отряд мы догнали у гоблинского крааля. И здесь глазам открылось удивительное зрелище – в центре селения на площади столпилось не менее сотни гоблинов, которых окружала редкая цепочка из моих дварфов. Поодаль стоял Аристарх, возле которого неотлучно находился вольный охотник, а возле него сгрудились слуги с телегами, и бандиты Джейка с луками наготове.

Когда мы спустились по узкой тропе и подошли к первым шатрам, возле которых находилось несколько неубранных трупов, нас заметили. Сгрудившиеся на улице стражи Карадрасса расступились, давая мне дорогу.

Собранные в толпу гоблины испуганно жались друг к другу. Негромко повизгивали от страха дети, которых прижимали к себе гоблинши. Несколько воинов с обреченностью сжимали небольшие копья и плохие мечи. При виде меня вперед выступил шаман, кланяясь и пытаясь что-то говорить. И только сейчас я заметил, что среди гоблинов находится несколько человек – причем более-менее чистых, и в старой, поношенной, но целой одежде. Забитыми рабами они не выглядели, хотя и смотрели на меня с радостью и надеждой.

Шаман между тем подошел ближе – стараясь не смотреть на матово поблескивающий наконечник стрелы, направленный на него Ронаном, и склонился в почтительном поклоне, заговорив на гоблинском наречии.

– Ронан? – негромко произнес я, ожидая от оборотня перевода.

– Он говорит, что они не убивают людей и не держат их в плену.

– И?

– И поэтому просит, чтобы мы пощадили жителей здесь.

Я хотел было поинтересоваться у полуэльфа, как вообще получилось так, что истребление гоблинов было остановлено, но вперед из толпы в этот момент опасливо, маленькими шажками, вышел одноглазый воин. Из пустой, плохо заживающей глазницы у него сочились слезы. При взгляде на выбитый глаз я его узнал – один из тех пленных, кого я изувечил перед цитаделью Хагадален. Но самое примечательное в нем было не показательное увечье: на щеке гоблина красовалась трехпалая белая метка. В отличие от той, что наносил я освобожденным рабам, эта была сделала обычной краской, которая уже размылась от пота и прикосновений.

Явно испуганный гоблин начал говорить что-то, активно жестикулируя.

– Говорит, что ты дал слово истребить всех, у кого есть рабы человеческой расы, поэтому он вернулся домой, и уговорил отца освободить пленных людей.

Взглянув поверх голов шамана и увечного воина я посмотрел на людей – несколько из них кивнуло, подтверждая слова гоблина. Переведя взгляд обратно, я посмотрел уже на шамана и на одноглазого, в этот раз уже отметив их сходство.

Нам надо было торопиться, поэтому решение я принял очень быстро.

– Иван, - обернулся я к толпе, найдя взглядом седобородого старика, который был с гоблинами… в весьма близких отношениях, так сказать.

Бывший легионер все время шел с нами словно робот, не показывая эмоций. Как мне сказала Блайна, старик двигался лишь с одной целью – убить Ронана, который пристрелил его Люську. Оборотень тоже был в курсе, но на старика внимания не обращал совсем, совершенно не переживая от его ненависти. Мне же не хотелось стать свидетелем очередного убийства – а в том, что рано или поздно Иванов попытается напасть на Ронана, а тот его убьет, сомнений не было. Но и бросить убитого горем ветерана легиона до этого момента на произвол судьбы я как-то не мог.

Старик уже подошел ко мне, глядя слезящимися старческими глазами.

– Назначаешься послом по межрасовому взаимодействию, - обратился я к Ивану, и повернулся к шаману: - Это… как тебя зовут?

– Маргл, - поклонился гоблин, после того как Ронан перевел ему мой вопрос.

– Это Маргл, глава местного племени. Он выступает за крепкую дружбу и сотрудничество с человеческой расой. Твоя задача в том, что помочь ему продвигать эту идею в массы. Годовой бюджет вам… триста винтарских золотых. Отправляй эмиссаров, продвигайте белую метку, выкупайте пленных и рассказывайте, что с людьми лучше жить в мире. Ты готов?