Я поднялась на пятый этаж, встав перед дверью, и, поколебавшись какое-то время, нажала на кнопку звонка. Но мне не открыли. Вместо того, чтобы развернуться и бежать оттуда, я продолжила свою авантюру: звонила снова и снова, пока с той стороны не послышалось подозрительное шуршание. Прижалась ухом к двери и прислушалась. Она внезапно распахнулась, и я просто влетела внутрь, не сразу сообразив, что кто-то тащит меня за руку.

В голове мелькнуло, что это, наверное, маньяк, к которому сама добровольно напросилась в гости. Не успев даже испугаться, я очутилась в комнате с занавешенными окнами. Под потолком переливалась огнями хрустальная люстра, на паркетном полу вдоль стен и на подоконнике стояло множество зажжённых свечей самых разнообразных размеров и цветов. Стены были украшены картинами в дорогих рамах, мебель тёмного дерева очень смахивала на антикварную - вся в завитках, с гнутыми ножками и необыкновенно красивой обивкой. На большом круглом столе в центре комнаты на кружевной скатерти стояла роскошная ваза с лилиями. Их сладкий душный аромат кружил голову.

«Где это я, зачем здесь столько света? Всё это великолепие так похоже на музей», - мои мысли путались, и я никак не могла сосредоточиться. Комната вокруг меня начала понемногу вращаться, меняя и размывая очертания предметов. Насмешливый голос выдернул меня из этих зыбучих песков, словно облив ведром холодной воды.

– Ну что, Маш, как тебе квартирка, нравится?

– Да, - это всё, что смогла прошептать в ответ, опускаясь на мягкий ковёр и сидела, покачиваясь, чувствуя, как закладывает уши.

«Ну, вот и всё, сейчас отключусь», - пронеслось у меня в голове.

Но упасть мне не дали. Внезапно вращение мебели прекратилось, дурманящий запах куда-то пропал, и кто-то весьма энергично похлопал меня по щекам, приводя в чувство.

– Думала, ты сильнее. И минуты не продержалась, - разочарованно произнёс всё тот же странно знакомый голос, и я почувствовала, как в рот мне вливают до ужаса горькую жидкость. Закашлявшись, скривилась, но зато моментально пришла в себя.

Надо мной склонилась Лу. Её голубые глаза смеялись, губы были растянуты в добродушной ухмылке. Мне показалось, что надо мной потешались даже веснушки на её носу. Это меня взбесило.

– Что, весело тебе, да? Может, ещё станцуешь и споёшь на радостях, что справилась со мной? А то иди, сделай круг почёта вокруг дома...

– Маш, ты что, обиделась? Прости, я не хотела тебя напугать, кое-какие эксперименты проводила...

– Ясно-понятно, значит, я не вовремя. Ну, извини. Пойду домой, - я попыталась встать, но мои ноги словно магнитом притянуло к полу. Они никак не хотели двигаться. А пол...

Что за дела? Где паркет и мягкий ковёр? Обычный серый линолеум. Подняла голову, чтобы подтвердить догадку - всё в квартире изменилось. Под потолком висела одинокая лампочка, из мебели остался только старый драный кошками диван и облезлый стол с двумя не менее страшными стульями. Никаких картин на выцветших обоях и в помине не было. Только свечи остались на своих местах.

– Опять меня гипнотизировала, что ли?
– возмутилась я.

– Не-а! Это немножко другое, я потом тебе объясню. Чаю хочешь?
– Лу протянула мне руку, и я схватилась за неё. Она с такой силой потянула меня к себе, будто хотела выкинуть меня из окна. Или выдернуть мне руку из сустава. Но, к счастью, всё обошлось. Ну и силища у девчонки! Что бы Лу мне ни говорила - она наверняка имела какое-то отношение к цирку, а иначе как объяснить все эти её фокусы?

Отдышавшись, я неуверенной походкой пошла за Лу. Та двигалась, пританцовывая, впереди меня. «Какая же она грациозная, - молча восхищалась я, - ходит так, словно танцует под музыку, слышную только ей одной».

Сегодня на ней не было странной шубы. Она была одета в длинную жёлтую футболку с цифрами «шестьдесят восемь» на груди и чёрные леггинсы. Девчонка как девчонка. Но всё же что-то с ней было не так. Понять бы ещё, что...

На кухне мало что изменилось после виденного мной погрома, устроенного Лу две недели назад. Какие-то мелкие предметы вперемежку со столовыми приборами валялись на полу. Несколько перевёрнутых ящиков так же не улучшали общего впечатления.

– Ты, что, не убираешься совсем?
– удивилась я, - как же ты тут живёшь?

– Как-как... да нормально живу, - Лу пожала плечами и стала открывать дверцы шкафов, видимо, в поисках чистых чашек.

– О!
– обрадовалась она, доставая с полки открытую пачку чая и помятую коробочку, предположительно, с сахаром. Она долго принюхивалась к «чаю», подозрительно морща нос, а потом плюхнула пачку на стол со словами: «Сойдёт!» - и полезла в старый комод у стены, долго в нём чем-то гремела, пока, наконец, не вытащила пыльный эмалированный чайник, лучшие времена которого, судя по всему, давно прошли. На этом я её остановила.

– А пошли ко мне, у меня сейчас дома никого нет. Папа только вечером придёт, я тебе не только чая, но и суп налью - будешь?

Лу бросила ненужный уже чайник на пол, так что я вздрогнула, когда он с грохотом покатился по полу, и, радостно кивая, схватив меня за руку, потащила в коридор. Там быстро накинула на себя шубу и стала открывать дверь.

– Лу, - ужаснулась я, - переобуться не хочешь? Зима всё-таки, а ты в шлёпанцах.

– Не-а, мне не холодно, - был ответ моей странной знакомой. Всё также держа меня за руку, словно боясь, что я убегу и лишу её обеда, Лу потащила меня из квартиры, даже не закрыв дверь.