– Ты очень, очень умна, – улыбнулся Ангал Таг Мата.

– И только? – наигранно капризно уточнила Митари.

– И безумно прекрасна, – добавил рыцарь.

Склонившись, хранитель ключа взял в ладони узкую ладошку своей госпожи и коснулся губами ее пальцев.

Талан первым вынырнул на поверхность. Под руку попался обломок мачты. Вцепившись в него обеими руками, рыбак выплюнул воду и крикнул:

– Шазан! Где ты?!

Волна накрыла его с головой. Снова оказавшись на поверхности, Талан заорал еще громче:

– Где ты, придурок?!

– Я здесь! – послышался крик в ответ.

– Греби сюда, бестолочь!

Через пару минут в обломок мачты вцепился младший брат Талана.

– Будь ты проклят, идиот несчастный! – заорал Талан. – Зачем только я тебя послушал? Рыбные места, говоришь? Ни черта не поймали и лодку угробили!

Старший брат имел все основания для негодования. Польстившись на богатый улов, обещанный младшим братом, он поддался на уговоры и оба отправились на своей старой лодке к далекому океанскому течению ставить сети. Здесь, вдали от родного острова, рыбаки попали в жестокий шторм. Не выдержав борьбы с волнами, их лодка буквально развалилась на части.

– Из-за тебя мы здесь подохнем! – зло хрипел Талан, отплевываясь от воды.

– Извини, брат, так получилось.

– С тобой всегда что-нибудь случается. И я, дурак, тебя послушал.

Штормовые волны вскидывали обломок мачты с уцепившимися за него рыбаками и снова швыряли вниз, в бурлящую пучину, накрывая с головой. Чтобы не лишиться последней опоры, братья привязались к обломку, разорвав на лоскуты собственную одежду.

– Если выживем, я тебя прибью, – зло пообещал младшему брату Талан, когда оба в очередной раз оказались на поверхности.

Шазан не счел нужным отвечать: за много лет он уже не единожды слышал подобные угрозы и знал, что брат отходчив и вся его злость улетучится, как только минует опасность. Вот только сейчас не было никакой уверенности, что оба доживут до утра. Рыбаки уже не в первый раз попадали в шторм, но никогда не оказывались так далеко от земли среди бушующих волн.

Всю ночь шторм бросал людей из стороны в сторону, то вскидывая на гребнях волн, то норовя утопить в пучине. Борьба за жизнь так вымотала братьев, что даже сварливый Талан перестал ругаться.

Лишь к полудню следующего дня океан немного успокоился. Высокие волны еще раскачивали обломок мачты с привязавшимися к нему рыбаками, но уже не накрывали с головой. Обессилевший Талан задремал, но вскоре Шазан потряс его за плечо:

– Брат, очнись!

– Когда ты уже оставишь меня в покое? – пробурчал Талан, борясь с желанием влепить младшему брату оплеуху.

– Посмотри, там корабль.

Талан приподнял голову и оглянулся.

Среди волн и в самом деле выгибался парус небольшого одномачтового корабля. Попутный ветер быстро гнал судно на юг.

– Эй, на помощь! – заорал Талан, вскинув руку.

Оглянувшись на брата, он рявкнул:

– Кричи, бестолочь, чтоб нас заметили!

Оба хором принялись призывать на помощь. Кажется, их усилия увенчались успехом. На судне свернули парус, а вскоре из-за волн показался низкий корпус корабля, ощетинившийся веслами. Это оказался боевой таранщик.

– Они вон там, господин Гамат, – послышался голос с палубы корабля. – Я их вижу.

Через пару минут судно подошло ближе, с борта рыбакам сбросили канат. Братья выбрались из воды.

– У тебя отменный слух, господин Смирд, – произнес человек в плаще с эмблемой рыцаря церкви, оглядев рыбаков. – Действительно, какие-то бродяги.

Седоусый рыцарь, стоявший рядом, кивнул. Кроме них на палубе таранщика оказалось еще несколько рыцарей. Увидев себя в таком окружении, рыбаки оробели, особенно Шазан.

– Кто такие? – недружелюбно спросил рыцарь, которого моряки называли господином Гаматом.

– Мы п-простые рыбаки, господин, – чуть заикаясь от волнения, ответил Талан.

– Вижу, что простые. Здесь что делаете?

– Шторм потопил нашу лодку, господин.

– И почему Создатель хранит такое никчемное отродье? – усмехнулся рыцарь. – Ваше счастье, что мы чтим закон моря, иначе выбросил бы вас за борт на корм акулам. От вас же никакого проку. Даже продать, и то много не выручишь.

– Мы отработаем, господин, – поспешно заверил грозного рыцаря Талан.

Шазан окончательно онемел, представив, что и в самом деле может оказаться продан в рабство. Хотя, вряд ли стоило воспринимать слова Гамата всерьез – в здешних водах работорговля не была в чести, даже плененных в бою врагов попросту убивали, как того требовал суровый закон моря.