Конечно, я спросил его, зачем он это сделал, но ответа так и не получил.

Я утешил его, по-отцовски традиционно, и самонадеянно решил, что ему стало немного легче. На самом деле он, видимо, просто хотел как можно скорее уйти из ванной и от своего любопытного родителя.

Я остался смывать последние следы крови с щетки.

Даже когда все закончилось, я не закрывал кран, и мне было плевать на расход воды, и какое-то странное облегчение приносил шипящий звук, с которым она лилась на белые щетинки и дальше в слив.

Давай, Теренс! Выбирайся из этих зыбучих песков, пока не увяз окончательно.

Эпизод следующий: Синтия и ее ужин в ресторане.

Да. Ты не пошла с нами, помнишь?

– Брайони! – позвал я. – Брайони, бабушка пришла. Ты готова?

Синтия стояла у зеркала, поправляя пальцами свои свежеокрашенные черные волосы, принимая разнообразные театральные позы.

– Лиз Тейлор отдыхает, – произнесла она.

Я снова позвал тебя.

– Брайони? Брайони!

– Теренс, она что, тебе не сказала?

– Не сказала?

Синтия указала черным ногтем на твою комнату и прошептала:

– Другие планы.

– Что?

– Она мне звонила час назад.

– Звонила?

– С мобильного.

– Звонила тебе с мобильного? Когда?

– Я же сказала, – раздраженно ответила Синтия. – Час назад.

– Боюсь, Синтия, это ошибка. Она обещала пойти с нами, так что она пойдет. Брайони? Брайони!

Снаружи сигналил таксист.

– Брайони! Брайони!

Твой голос, откуда-то сверху.

– Что?

– Почему ты сказала бабушке, что не пойдешь с нами?

– Я еду к Имоджен, – с подчеркнутой холодностью ответила ты.

– К Имоджен?

Пальцы Синтии быстро сыграли четыре беззвучных ноты на моей руке. Ногти блеснули, как украшения из оникса.

– Похоже, ее подруга очень расстроена, – прошептала она. – Она рассталась с парнем, и ей нужна компания Брайони. Ты же знаешь, что девчонки любят ночевать друг у дружки. Идем, Теренс, не устраивай бучу.

Я поднялся наверх, и ты протянула мне заранее приготовленный листок с адресом и телефоном Имоджен. Наверняка ты была уверена, что этой информацией я не воспользуюсь.

Третий низкий гудок клаксона такси и голос Синтии.

– Поехали, Теренс, мы опоздаем!

И я гляжу тебе прямо в глаза.

– Там будете только вы с Имоджен?

Умелая демонстрация невинного взгляда.

– Ага.

– Позволь узнать, на чем ты туда поедешь?

– Имоджен знакома с одним сутенером в нашем районе, он любезно предложил меня подбросить, – сказала ты, поддразнивая. – Меня заберет мама Имоджен.

– Ладно, – сказал я, подумав о Синтии. – Я тебе доверяю.

Даже если б это было правдой, я все равно бы всю ночь паниковал.

Наше такси проехало мимо автомобильной аварии возле ипподрома. Разбитая машина, вздыбившаяся, как разозленный кот, упершаяся носом в ограждение.

– Бедняга, – сказала Синтия, когда покрытого одеялом потерпевшего заталкивали в машину «скорой помощи».

– Да, – ответил я и подумал – мне бы уметь сочувствовать, как твоя бабушка. Лучше бы я беспокоился о жертве аварии, чем о своей дочери, едущей на заднем сидении чужой машины в дом, который я никогда не видел.

В «Бокс Три» я весь вечер улыбался и кивал, и устроил себе несварение желудка, жадно набросившись на поджавшего губы палтуса, и слушал историю Синтии о давнишней постановке «Бури».

Я почти ничего не помню об этих людях.

О ее старых друзьях из любительского театра.

То есть, нет, я помню одного или двоих. Я помню Рэя. Раздражающий мужчина с лицом керамического человечка, с энтузиазмом коверкающий мое имя: «Что ж, Терри… Да, Тел?.. Передай, пожалуйста, вино, Теззер».

Он забрасывал меня цитатами, а его жена сидела рядом, сникшая и неприметная.

– «Но тот, кто стремится быть героем, должен пить бренди!» – сказал он, откидываясь на спинку стула и изучая винную карту. – Это доктор Джонсон, вдруг ты не знал. Ты будешь бренди, Телли?

– Нет, – ответил я. – Не пью.

Он погладил свой несуразный подбородок и как-то надменно на меня посмотрел.

– Ни за что бы не подумал, – сказал он.

Кажется, именно тогда Синтия начала громко рассказывать об уроках рисования с натуры.

– Ты бы смог раздеться, Тел? – спросил керамический человечек. – В смысле, во имя искусства?