— Типа этого твоего учителя–извращенца Джирайи? — фыркнула Сакура, ещё больше заинтересовав ребят.

— Значит, твой друг учился у извращенца? — как–то ехидно спросил у Саске Суйгетцу, тот в ответ только оскалился и показал кулак, не давая развить эту тему. Хотя из всех присутствующих, пожалуй, только Сакура не знала о «великих похождениях Учиха Саске», хотя, может, тоже знала, но не говорила об этом. Сакура, по всей видимости, уже отнесла Саске из разряда «возможный возлюбленный» в категорию «друзей», которых и стукнуть в сердцах не жалко, если провинится в её глазах, что и было продемонстрировано вчера. Она, кстати, днём ещё несколько раз извинилась перед ним, хотя Саске говорил, что не сердится и простил. Но, видимо, она его слишком сильно приложила всё–таки, раз продолжает чувствовать свою вину. Хотя, с таким несдержанным характером ей полезно будет подумать о дальнейших последствиях.

Хотя, мне, пожалуй, тоже надо подумать о последствиях… и всё–таки поговорить с Хинатой…

* * *

— Привет, Хината, есть минутка? — после того, как мы вшестером проводили Саске, я нашёл её на улицах отстраивающейся Конохи. Будущая глава клана слегка зарумянилась, но кивнула.

— Конечно, Наруто–кун…

— Может, пойдём в «Ичираку»? — предложил я, кивая на вновь открывшуюся закусочную в квартале от нас. В строительстве раменной Теучи–сана я, в лице десятка своих клонов, лично принимал участие, так что она работала с первого дня начала восстановления Конохи и являлась единственным подобным заведением в округе.

Мы подошли и сделали заказ.

— Хината… — начал я, ковыряя палочками лапшу. — Я…

А в следующую секунду я смотрю на странную зелёную лапшу и обжаренных личинок.

— Что? — вырвалось у меня. И только пару секунд спустя я осознал, что сижу за столом дома у жабьих отшельников: учителя Фукасаку и его жены Шимы.

— Мы вызвали тебя обратным призывом, Наруто, — раздался сбоку довольный голос жабьего старпёра. — Надеюсь, не отвлекли ни от чего важного?

* * *

Вызвали меня по причине того, что Старейшина захотел предсказать моё будущее.

И как всегда, этот здоровенный бурого окраса с белым пузиком Мудрый Жаб меня удивил. Размером он, конечно, уступал воинам клана Гама, но, по сравнению со мной, не говоря уж о Фукасаку, был огромен. Он сидел в гигантском кресле, с ожерельем на шее и смешной квадратной широкополой чёрной шляпой на голове, на которой были кисточки по уголкам. На его шляпе, видать, для какой–то медитации, стоял хрустальный шар с меня ростом.

Резиденция Старейшины находилась на вершине горы Мудрости. Впрочем, гигантские свитки со множеством техник и всяких навороченных дзюцу, стоявшие внушительной стеной, в названии горы очень даже убеждали.

Я поздоровался. Как всегда, произошла заминка, потому что Великий Мудрец страдал склерозом. Ему напомнили, кто я такой, и я услышал слова, ради которых, собственно, меня и оторвали от первого свидания с Хинатой.

— Наруто, мне открылось пророчество о тебе. Слушай внимательно.

— Да, давайте, говорите уже, — попросил я, про себя прикидывая, успеет ли, с учётом разницы во времени между мирами, уйти Хината и сильно ли она расстроилась из–за моего внезапного исчезновения.

— Скоро ты встретишь осьминога! Видение было довольно смутным, но я точно видел осьминожьи щупальца. А затем тебя ждёт битва с человеком, чья сила заключена в глазах. Для борьбы с ним тебе надо будет воспользоваться Геруторой, которого передал тебе твой учитель. Это ключ к твоей печати, с его помощью ты сможешь высвободить силу девятихвостого, если захочешь.

— Благодарю, — кивнул я Мудрецу, в принципе, ничего нового я не услышал, всё, как и всегда. Но внезапно, тот поднял лапу.

— И ещё. В моём видении было сказано, что лишь равноценный обмен позволит исполнится твоей самой заветной мечте, Наруто.

— Что?! — удивлённо воскликнул я. — Равноценный обмен? Что это?

— Ты всё поймёшь, когда придёт время, — заключил Мудрец.

* * *

Хината, как я и думал, уже ушла. Фукасаку вернул меня туда же, где взял, то есть в раменную Теучи–сана.

Получилось, что с Хинатой так и не поговорил, решил, что лучше я ей письмо напишу, так можно избежать неловкости, да и ей, наверное, будет спокойней, с её стеснительностью. От окончательного принятия этого судьбоносного решения меня отвлекли какие–то парни, которые ели в «Ичираку». Они меня узнали и даже начали просить у меня автограф.

Впрочем, ни отказать, ни дать автографы я не успел, потому что меня нашли Карин и Сакура. Как оказалось, Карин была не просто сенсором, а очень крутым сенсором и почти моментально засекла моё возвращение в деревню. Меня живенько доставили к уже успевшей переполошить половину Листа бабульке Цунаде. А ведь здесь прошёл час от силы.