Даже ночью в частной клинике длинная очередь. Попугаи, съевшие пуговицы, собака с клещом, хорёк со сломанной лапкой. Прямо перед нами поступает кошка в родах. Требуется кесарево сечение.

– Все как у людей.
– удивляюсь я.

– Даже дороже.
– усмехается мой напарник.

Наконец-то мы заходим в кабинет. Животное моют, бреют, обрабатывают и накладывают небольшой шов. Босс удивил меня. Все время кошачьего наркоза он держал пушистика за лапку.

Совершенно измотанные привозим спящего найдёныша домой и заваливаемся спать, тесно прижавшись друг к другу.

Что-то пушистое щекочет нос. Стараюсь отмахнуться и переворачиваюсь на бок. Мои волосы недовольно шевелятся… и шипят?

Открываяглаза, понимаю, что на моей подушке уютно спит вчерашний маленький пациент. Поворачиваю голову вправо и вижу свою девочку. Светлые кучерявые волосы растрёпанны, пушистые ресницы слегка дрожат - она смотрит сон. Розовые пухлые губы приоткрыты, не могу удержаться и осторожно целую их. Ее запах проникает в мое сознание, кружит голову, заставляя кровь пульсировать в венах быстрее. Рукава платья спали с плеч, и теперь глубокий вырез совсем не скрывает нежные груди в кружевном белье. Чувствую просто каменное возбуждение в паху. Хочу зацеловать ее всю и не выпускать из постели ближайшую неделю. Надо вставать, пока не разбудил.

Выхожу на кухню, достаю сковородку, масло и яйца.

Раньше со мной такого не случалось. Даже с Вероникой. Почему я ее вспомнил сейчас? Прошло уже четыре года. Сыну или дочери могло бы быть три. Из рук выпадает яйцо и плюхается в масло. Капли больно обжигают руки. Так же больно, как и в ту ночь.

Вероника была моделью. Очень эффектной моделью. Ей предложили выгодный контракт в Париже. Ребёнок стал для неё неприятной неожиданностью.

В ту ночь Ника пришла с показа злая. Завершающее звёздное платье отдали другой модели. На Веронике оно не сошлось в талии. Тут она и рассказала мне о беременности. Я был рад безумно. Кружил ее, целовал руки и живот, но девушка холодно ответила, что все решила. Ребёнка не будет. Париж не ждёт моделей, пока они родят. Я был в шоке, уговаривал, рассказывал какой счастливой семьей мы будем. Нику словно подменили(это потом я понял, что она всегда была такой). Кричала, что я - эгоист, хочу лишить ее будущего и карьеры. Мои просьбы не волноваться и убеждения, что мы все решим вместе, бывшая не слышала. Объявила, что аборт назначен на девять.

Мы скандалили до утра. Я плакал в коридоре, пока она обувалась. В ней ничего не шевельнулось. На следующий день Вероника улетела в Париж. Когда прошёл первый запой, понял, что узнал о беременности случайно, рассказала девушка просто от злости.

Катя бы так не сделала. Я уверен.

Ставлю на поднос две тарелки омлета и чашки с кофе. Иду будить свою девочку.

Сквозь дремоту чувствую вкусные запахи еды, хватаюсь за обрывки своего сна и не хочу просыпаться. Мне снится Сергей. Его нежные пальцы гладят меня по щеке, я чувствую их, как в реальности. Ощущаю на губах поцелуй со вкусом кофе и распахиваю глаза. Это не сон! Я в его квартире, в его постели.

– Доброе утро, сладкая, - Сергей ставит поднос с завтраком на тумбочку около кровати.

– Доброе утро.
– отвечаю ему с улыбкой, и не могу отвести глаз от этого мужчины.

Взлохмаченные после сна волосы, легкая щетина на щеках с ямочками и белая простая футболка делают его совершенно неотразимым, тёплым, домашним. Сажусь на постели, чтобы быть к нему ещё ближе, касаюсь рукой скулы, ощущая под пальцами колючие волоски, веду ладошкой вниз к пульсирующей на шее вене. Мое тело покрывается мурашками от его подернувшегося пеленой страсти взгляда, и я понимаю, как сильно он возбуждён. Низ живота ответно наливается тёплом.

– Ты уверена, Катя?
– Сергей безошибочно угадывает мое состояние. Кладёт ладонь ко мне на затылок и прижимает виском к своей щеке, - Я не хочу, чтобы ты думала, что я заманил тебя к себе домой специально для этого.

– Уверена, - обнимаю его руками за шею, притягивая к себе, - Уверена, что именно для этого, - улыбаюсь хитрой заигрывающей улыбкой, и Сергей целует меня пылко, со всей накопленной страстью и ревностью.

Рукава платья сползают с плеч ещё ниже и его ладони по-хозяйски накрывают нежные полушария, заставляя соски превратиться в твёрдые горошины. Мужчина отрывается от губ и, смакуя, облизывает по очереди каждую.

– Какая же ты вкусная, - переворачивает меня на живот, расстегивает молнию и освобождает от одежды.
– Я хочу видеть тебя всю, - его голос грудной с придыханием отзывается во мне жаркой волной, прокатывающейся от макушки до кончиков пальцев.

– Так не честно. Я тоже хочу тебя видеть, - чувствуя между ног нарастающую влажность , переворачиваюсь на спину и, чуть приподнявшись, снимаю с Сергея футболку.

Прижимаюсь ртом к ключице, обвожу языком влажную дорожку по пульсирующей вене за ухо. Впускаю в себя его терпкий запах, солоноватый вкус кожи. Провожу пальцами по твёрдому прессу вверх, слегка царапая ногтями мышцы на груди.

– Сегодня я буду делать с тобой то, что хочу, маленькая, - мои руки перехватывают и, заводя их за голову, сталкивают на кровать.

Тонкое кружево лифчика легко рвётся от сильных рук, и я понимаю, как мне безумно нравится его несдержанность.

– Тебе он больше не понадобится, - втягивает в себя по-очереди чувствительные вершинки и, лаская языком мой живот, спускается к резинке трусиков.

Замечает мокрый кусочек ткани и припадает к нему ртом. Желание почувствовать его в себе на столько сильное, что я выгибаю спину, двигаясь к нему навстречу и открываясь его языку и губам. Чувствуя поцелуи на внутренней стороне бёдер, впиваюсь ногтями в спину, слышу треск ткани и последняя преграда летит в сторону.