Когда первые лучи солнца осветили небо, передо мной неожиданно выросли темные очертания средневекового замка с зубчатой стеной и башенками. Дорога вела к большим воротам. Должно быть, я попал в старинный город Каркассонн. На рыночной площади ждал автобус, уходящий в Лурд, я сел в него. Пассажиров было немного. Перед самым отправлением автобуса пришел жандарм, проверявший документы, я дал ему мое амьенское удостоверение. Он посмотрел и вернул, ничего не сказав. Я спокойно добрался до Лурда и тем же вечером сел в лионский поезд.

Там я следующим утром сразу пошел по адресу, который мне дал Бельгиец. Его лионский друг оказался французским полковником с аристократическим бретонским именем, которое было очень трудно произносить. Вместе с женой он жил в номере «люкс» в большом дорогом отеле. Оба активно участвовали в Сопротивлении, чьи отделения были и в неоккупированной зоне. Узнав, что меня послал Бельгиец, они приняли меня очень хорошо. Полковник был особенно польщен тем, что я произношу его имя правильно, это с ходу мало кому удавалось. Он посоветовал мне без промедления обратиться в американское консульство, которое защищало интересы английских граждан. Он знал молодого человека, который ведал там этими вопросами, и дал мне рекомендательное письмо к нему. Полковник обещал подыскать мне жилье.

В американском консульстве меня провели в кабинет молодого человека, который был очень похож на англичанина. (Через два года я столкнулся с ним в коридоре Главного управления разведки в Лондоне и узнал, что он действительно англичанин и сотрудник разведки.) Я показал ему мой паспорт и записку полковника. Это его удовлетворило. Он предложил мне вместо паспорта удостоверение личности, в котором будет написано, что я — англичанин, и все будет соответствовать истине, кроме года рождения, — там будет написано, что мне шестнадцать лет, а не девятнадцать, я буду человеком допризывного возраста, и власти Виши дадут мне выездную визу. В то же время американское консульство от моего имени обратится за испанской и португальской транзитными визами. Когда разрешения будут получены, я легально смогу выехать в Англию. Запросить у Лондона санкции на все эти действия у него займет около двух недель, после этого два-три месяца уйдет на выдачу соответствующих виз. Власти Виши разрешат мне жить в течение этого времени в определенном ими месте, которое мне будет запрещено покидать без разрешения. Это называлось «вынужденным проживанием».

В полдень я снова встретился с полковником и рассказал ему о результатах визита в американское консульство. С ним был молодой человек, который, как он сказал, присмотрит за мной, пока я буду в Лионе. Они нашли для меня жилье, и молодой человек отвел меня туда.

Моя новая квартира находилась в очень старом доме — еще средневековом, попасть в жилище можно было через длинный темный коридор и по каменной винтовой лестнице. В доме была столовая для постоянных посетителей, которых кормили ленчем и обедом. Столовую держали две пожилые незамужние сестры, добрые приятельницы полковника, который здесь часто обедал и использовал помещение для тайных встреч. Сестры согласились поселить меня в маленькой комнате за столовой. Одной из них было чуть за сорок, другая выглядела моложе, они оказались приятными веселыми женщинами и прекрасными кулинарками. Я пробыл здесь больше трех недель и проводил время интересно и с пользой. Днем я обычно работал в маленькой типографии в подвале соседнего дома. Там друг полковника, студент-медик, и другие члены группы печатали еженедельную голлистскую газету, которую редактировал полковник. Отпечатанные номера развозили в центры распределения, располагавшиеся на фабричных складах и в винных подвалах. Все делалось довольно открыто — трое или четверо из нас везли по улицам тележку с несколькими тысячами экземпляров, едва прикрытых брезентом. Конечно, все это было до того, как немцы вошли в Лион.

Примерно через три недели американский консул сообщил, что из Лондона получено разрешение на мое дальнейшее путешествие. Мне выдали документы, немного денег, и стало возможно обратиться к властям за выездной визой. Письмо полковника к своему знакомому в лионской префектуре облегчило дело. Пока готовились визы, я должен был жить в маленькой гостинице в деревне в нескольких километрах от Гренобля.

Я был там уже около месяца, когда однажды, зайдя в ресторанчик в городе, где обычно съедал свой скудный ленч, заметил, что происходит что-то необычное. Люди возбужденно разговаривали, перекликались от столика к столику. Я услышал, что союзнические войска высадились в Северной Африке и в качестве контрмеры немцы вошли в неоккупированную Францию и с минуты на минуту могли появиться в Гренобле.

Я понял, что надо немедленно действовать, и решил тут же покинуть место своего «вынужденного проживания» и попробовать добраться до испанской границы до того, как немцы начнут ее патрулировать. Я быстро доел и поспешил в гостиницу, собрал вещи и ушел незамеченным. В Лионе я встретился с полковником, он дал мне немного денег и адрес своего друга в Тулузе, который должен был помочь мне перейти границу с Испанией. В тот же вечер я продолжил свой путь на юг.

Когда я вышел из вокзала в Тулузе, первое, что увидел, была колонна немецкой военной техники. Мое дальнейшее путешествие, Англия, Рождество с семьей — исполнение всех этих надежд откладывалось на неопределенный срок.

Человек, чей адрес был у меня, оказался местным журналистом. Он сразу согласился помочь и сказал, что свяжет меня с перевозчиком — так называли людей, которые переправляли беженцев через границу. А пока я мог остановиться в его квартире, где он жил с женой, матерью и сестрой-подростком.

Через два дня эта очаровательная девочка, с которой я успел подружиться, отвела меня к перевозчику. Комната, где он жил, была замечательна своей огромной кроватью, занимавшей почти все помещение. Когда мы вошли, на ней сидели темноволосый элегантно одетый молодой человек, который назвался Фернандесом, и женщина, слегка злоупотреблявшая косметикой, которую он представил как помощницу.

Молодой человек был крайне самодоволен и болтлив, что не внушало доверия. Он сказал, что вечером я должен прийти на вокзал к отходу поезда в По. Они тоже будут на платформе, но я должен сделать вид, что не знаю их, и ехать отдельно. В По они присоединятся ко мне после того, как мы покинем вокзал.

Я сделал все, как было условлено, и в По встретился с парой, под чьим сомнительным, как мне казалось, покровительством я теперь путешествовал. С ними был еще один человек — мужчина средних лет, полный и рыхлый, очевидно, еврей, который приехал нашим же поездом. Позже ночью, когда мне. пришлось разделить с ним постель в плохоньком отеле, я узнал, что он — португальский еврей, который по делам приехал в неоккупированную Францию, где его застало немецкое вторжение. Теперь он пробирался домой в Португалию к жене и детям. Чтобы перейти испанскую границу, он заплатил Фернандесу большую сумму денег. В ходе путешествия выяснилось, что это еще не все, и ему приходилось оплачивать обильные обеды, которые Фернандес заказывал по дороге. Через знакомых он устраивал так, что нам не приходилось регистрироваться в гостиницах, где мы останавливались.