Елена продолжала любоваться цветами. «Лаванда. Почему я раньше никогда не покупала эти цветы?», — подумала она про себя. Лишь где-то далеко на задворках её сознания мелькали какие-то сомнения.

— Привет, — услышала Елена чей-то голос. Обернувшись, она увидела Веронику. — Что за цветы? Запах странный.

Елена протянула букет Веронике.

— Это лаванда, — с улыбкой пояснила ведьма. Вероника взяла цветы в руки и осторожно осмотрела их. Этот аромат совершено ей не нравился, что-то он ей напоминал, но в тоже время становилось как-то спокойней на душе.

— А-а, лаванда… — протянула Вероника, а потом её глаза расширились и уже в следующую секунду букет высох и осыпался на пол, а все окна открылись нараспашку. — Откуда он у тебя?

— Макс подарил, — ответила Елена, не понимая, что творится.

— Тебя одурачили, поздравляю. Лаванда, к твоему сведению, входит в состав всех зелий, которые усыпляют бдительность и создают атмосферу спокойствия.

Елена замерла. Спокойствие. Усыпление бдительности. Ведьма выругалась и побежала к окошку. Макса было уже не видно.

— И кто это был? — спросила Вероника.

— Макс. Я понятия не имею, кто он и какого черта ему нужно. Но узнаю, — ответила Елена. — Тащи все свои книги.

— Зачем это?

— Я не позволю еще раз поймать меня врасплох.

Вероника кивнула.

После этого ведьмы усилено занимались магией, а особенно зельями. Вероника считала, что хоть это и не модно, но знать полезно. Теперь и Елена соглашалась с ней. Ника была безумно рада, что теперь у нее настоящая наставница, которая желает обучиться магии, а не просто дает ей указания.

Новый год Елена встретила с Агатой. Девушки просто посидели вдвоем, а потом немного погуляли. Веронику не отпустила мама. Ева не вернулась.

А Грета так и не объявилась. Всю новогоднюю ночь ведьма сидела одна в квартире, внимательно разглядывая флакон с зельем молодости. Ей нужно было уже давно выпить его, но она все медлила. Теперь Грета не была уверена, что хотела этого. Часа в три ночи девушка сунула флакон в дальний ящик, и отправилась гулять. Первый шок от потери матери у нее прошел. Все чаще и чаще она понимала, что, скорее всего, смерть матери (как бы ужасно это не звучало) была ей только на руку. Капитолина была холодным тираном, теперь же Грета свободна и вольна делать все, что желала.

Грета пришла на главную площадь Сагавиля. Пока она зачаровано наблюдала за елкой, какой-то парень с ежиком на голове врезался в нее. Потом он извинился, признался, что пьян.

— А мне плевать, что ты пьяный, смотреть нужно, — крикнула на него Грета.

— Извините, — проговорил парень и почти сразу же ушел.

Больше к Грете никто не приставал. Остаток ночи она провела в молчании и задумчивости.

Солнышко ярко светило, под ногами был белый мягкий песок, а впереди лишь море. Такого ярко-голубого необычного цвета. Правда вот позади орали туристы, но Еве это было даже на руку, ведь она еще не успела выполнить свою миссию. Её кожа уже успела приобрести бронзовый загар, а вот Эдя так и не нашел себе девушку. Это же просто катастрофа.

Ева вернулась к Эде, легла на лежак и посмотрела на него. Эдуард читал книгу, сидя на лежаке под зонтиком. Ведьма все удивлялась, как он может читать в окружении такой красоты. Пальмы, море, песок, а он смотрит в книгу. Не для этого она его притащила на остров Ко Лан.

— Эдя, а как вам вон та девушка? — спросила Ева, кивая на молоденькую блондинку с хорошо накачанным телом.

Эдуард нехотя оторвался от чтения, взглянул, куда указала Ева и поморщился.

— Слишком молодая, — сказал он.

Ева кивнула. В чем-то он прав. Действительно, Эде нужен кто-то…

— Как насчет той рыжей? — Ева указала на эффектную девушку, сидящую у воды.

— Все рыжие стервы, — заметил Эдуард.

Ева от такого заявления даже сняла темные очки, чтобы можно было показать свой укоризненный взгляд Эдуарду.

— Следуя вашей логики, мне следует перекраситься в рыжий, а Елене в брюнетку.

— Ну, — Эдуард понял, что зря так прямолинейно разделил всех девушек по группам, — судя по вашим рассказам, Елена чудеснейший человек.

— Ага, на пять с плюсом, — Ева обратно надела очки и продолжила разглядывать пляж. Кругом были лишь престарелые барби или же молоденькие девушки. Были и исключения, в виде приятных с виду дамочек, но все они неизменно были заняты.

— А как насчет той? — вдруг подал голос Эдуард. Он каждый день делал по нескольку выстрелов, заведомо зная, что Еве эти особы не понравятся. Так он показывал, что тоже заинтересован в выборе спутницы жизни.