— А дед?

— Второе замужество. Кажется, любви там особо не было.

— А почему меня отдали?

— После родов я струхнула. Я не представляла себя в роли матери. А моя мама так вообще была за то, чтобы отдать тебя отцу. Она говорила, что ты должна вырасти в неведении, чтобы ты не стала ведьмой и не познала проклятие.

— Тогда-то она и пришла ко мне. Объяснила мне причину, по которой Джон так изменился. Велела простить его, выйти за него замуж.

— А потом я показала Джону его дочь. Его даже уговаривать не пришлось. Он сразу начал грозиться судом, заявлять свои права. В общем-то, я и не была против сбагрить тебя ему.

Ева рассмеялась. Она представляла себе эту историю совсем не так. В восемнадцать она и вовсе видела своих родителей кем-то вроде Ромео и Джульетты, которые расстались, чтобы сохранить жизнь, и подарить своему ребенку лучшую жизнь. Оказывается, лучше бы все случилось как в оригинале пьесы Шекспира: все умерли и дело с концом.

— Так значит, я — ненужный ребенок.

Линет провела ладонью по щеке Евы.

— Что ты, солнышко, я тогда была молода, не понимала, что творю. Лет десять назад я даже приходила поговорить к Регине.

— Но я не позволила ей тебя увидеть. Я выполняла свою часть сделки: молчала о том, кто ты и кто твоя мать, должна была и она выполнять свою часть.

Линет подмигнула.

— Зато когда ты сбежала, кое-кто в слезах мне звонил и просил тебя отыскать.

— Но ты отказалась. Лишь твердила что-то про розу, — прошипела Регина.

— Это Артем подарил, — сказала Ева. — Я тогда не знала об этом.

Ева задумалась, кое-что так и не укладывалось в голове.

— Бабушка… мне говорили, что она твоя мать. А на деле…

— Габи, очень хотела растить тебя. Не то что я… — ответила Линет. — Родители Линет умерли еще до твоего рождения, они решили пойти ей на встречу, подумали, зачем лишать ребенка бабушки и дедушки.

— Санта Барбара, а не семья, — Ева закатила глаза. Вот уж не думала она, что когда-то станет героиней мыльной оперы.

Линет вспорхнула с кровати и улыбнулась.

— Теперь, когда мы поговорили, оставляем тебя с твоими друзьями. У вас есть много тем для беседы. Регина?

Регина кивнула и пошла к выходу. Ева не могла понять, почему они так быстро решили от нее смыться. Что за темы такие она должна обсудить с друзьями? Ева окликнула своих матерей:

— Надеюсь, вы не будете драться и воевать из-за меня? Мне уже 20. Я сама решу с кем мне общаться, а с кем нет. Пожелаю, и с обоими не буду говорить.

Линет обернулась, в её глазах скакали смешинки.

— Солнце мое, розы у тебя теперь нет. Как нет и человека, который сможет подарить тебе розу. Хотя не уверена, надолго ли это?

Линет рассмеялась и вышла из палаты. Ева лишь изумленно смотрела ей вслед, она все больше и больше понимала, как сильно влипла. Обе матери её нашли. И теперь они от нее так просто не отстанут.

Когда дверь снова открылась, Ева с опаской посмотрела на входящего. Но потом расслабилась, заметив знакомую прическу. Макс прошелся по палате, подставил стул поближе к кровати, сел и внимательно оглядел Еву, остановив свой взгляд на гипсе.

— Ну? — нервно спросила Ева. Ей этот взгляд совсем не понравился.

Макс кашлянул и торжественно начал:

— Я здесь, чтобы помочь тебе восстановить твою память.

Ева фыркнула.

— Я все помню.

— Правда? — расстроился Макс. Ева уверенно кивнула. — Хорошо, раз так, то расскажи мне о вчерашнем вечере, договорились?

— Что именно ты хочешь знать?

— Что с тобой случилось?

— Мы ругались с Гретой, она выкинула меня на дорогу, а потом меня сбила машина.

Макс расстроился еще сильнее. Похоже, в его услугах Ева и правда не нуждалась.

— А еще помню тот отвратительный поцелуй, — продолжала Ева.

— Я понял. Ты все помнишь, — Макс ухмыльнулся. — Вернее, только начало.

Ева подняла брови.

— Пока ты тут прохлаждалась, мы многое узнали.

— Середину и конец?

— Только середину. Никто никогда не знает конца. В этом как бы вся фишка, понимаешь?

— Не тяни!

— Девочки! Заходите!

В палату вошли Елена, Грета и Вероника. Они уселись вокруг Евы, которая уже по их глазам понимала, что пропустила что-то чертовски важное.

— Итак, — начала Грета. — Начнем с того, что мне сто четыре года…

Грета села на постель рядом с Евой. Сначала ведьма захотела её скинуть, но потом решила, что всегда успеет это сделать. Все же Грета хочет сказать правду, невежливо будет её затыкать. А вот после её рассказа можно будет уже столкнуть её с кровати.