— Договор был о драке старших, — говорить становилось всё труднее, то и дело приходилось сплёвывать кровь. — Победитель решит всё.

— Так, чё ты вякаешь зря? Половину слов и не понять. Посмотри на свою рожу, победитель. Наша кухарка, бой-баба сама себя шире, бывало, мясо отбивала хуже, чем первый брат тебя.

— И? — я не повернулся в сторону влезшего в разговор снежинки, но ответил. — Мы ещё оба на ногах!

— Ага. Только ты со стороны еле на них стоишь и дважды уже отхватил Лезвие. Если бы брат тебя не пожалел, то ты б уже сдох.

— Пожалел? Он? — я разозлился и ткнул пальцем в Бравура. — Ты проиграл! Как ты только что устоял против Лезвия? Ты за секунду до этого потратил Покров!

— Нулёвка, ты грезишь. Сегодня я сражался в полную силу. А ты не настолько хорош, чтобы заставить меня потратить защиту на обычный удар.

Обычный? Я сузил глаза. Вчера таким ударом я вырвал один из столбов сливового сада. Получил нагоняй от Виликор, потерял десять очков и оказался вынужден трижды сыграть в кости с Гуниром, рассчитываясь за помощь с закапыванием бревна. Без Покрова Бравура пришлось бы тащить к Хрилу! Я должен был победить при любом исходе! Но кому я это буду рассказывать?

— Я не признаю твоей победы. Мы только успели размяться! Так, нам ещё и пытались помешать! Продолжаем!

Эта вспышка гнева и крик дались мне нелегко. Горло, челюсть свело судорогой. Я закашлялся, выплёвывая кровь.

— Вот это ты заливаешь! Глаза от кулаков брата заплыли, а всё туда же.

— Первый брат, не марай об него руки. Еще удар другой и его глупая голова просто лопнет. Лекарь не сможет ее собрать.

— Он не умеет проигрывать, братья, — Бравур вздохнул, пожал плечами и вдруг перестал улыбаться, ткнул пальцем во всё ещё стоящих клином охотников. — Настало время вымести мусор из Школы. Мои братья хотели начать уже сегодня, но я дам вам ещё шанс. Вы! Вы все видели мою победу и мою снисходительность. Завтра последний день. Помните об этом, ничтожества.

— Стоять!

Я, наконец, справился с кашлем. Но опоздал. Меня никто не послушал. Снежинки убрались с поляны за десяток вздохов. Утащили с собой и тех, кто ещё не пришёл в себя. А чемпионы лишь провожали их взглядами. И молчали.

— Ты всё испортил! Мы верили в тебя!

— Что я испортил?! — я снова кричал, брызгая кровью, мой голос становился всё тише. — Какого дарса ты тут стоял язык проглотив? Я всё поставил на победу. И победил! Я подловил его! Он должен был проиграть! Он получил Лезвие! Он потратил Покров! Он бы не смог продолжать бой! Ты что? Не видел?

— Ничего я не видел! — охотник тоже не сдерживал голос. — Последнее, что все видели — как тебя избивали, как беззубого шкала! Почему же ты не выиграл, победитель? Почему на нём ни царапины?!

— Артефакт.

— Что?

Тогрим обернулся на спокойный голос.

— У него с собой артефакт, нулёвка. Он и защитил его. Всё это сговорено. Как только они дождались удачного момента, так и бросились на нас со спины. Ты, может, и не видел, но я не отворачивался до последнего. Леград правду говорит. Он победил бы.

— Да и в спину его ударили. Потом Бравур остановил бы драку. И что бы мы увидели? Леград лежит — чистая победа Бравура. Но они даже исподтишка не смогли его свалить.

Я с благодарностью глянул на Гунира и Дарита. Их поддержка очень важна для меня. Особенно сейчас, когда все злы, ничего не видели и ищут кого обвинить в случившемся.

— Хорошо. Хорошо! — Тогрим сбил ногой какой-то цветок, снова обернулся ко мне, тяжело дыша. — Я не охотник, а слепой джейр. И что? Что делать теперь?

— Стиснуть зубы, — хмыкнул Гунир, подходя ко мне и протягивая тряпицу. — Теперь они начнут вас давить. Поглядим, из чего вы сделаны, чемпионы.

— Ты что-то имеешь против?

Тогрим улыбнулся, не разжимая губ, словно змея, пробующая воздух перед броском. Но Гунир был спокоен и не отводил глаз.

— Вы, нулёвки, слишком наглые. Считаете себя важными шишками и думаете, что вам тут что-то должны. А сами не знаете даже как отвечать за свои слова.

— Я слышу слова, что знакомо воняют.

— Я не снежинка, если ты об этом. Вы, кстати, на них похожи. Такие же гнилые и без чести.

— Закрой рот!

— Не тебе меня затыкать, Тогрим. Ты бы так орал на снежинок. Вот охотничков я особенно и не люблю, да. На два десятка поднявшихся из Нулевого — один нормальный. Остальные ни хрена не поняли и лезут показать свой норов и удаль. Сдержать слово? Зачем, да? Помочь в беде? Жди! И кто потом оказывается в жопе? Мы, ватажники!

— Какое отношение твои старые обиды имеют к нам?