– Чем могу помочь? – спросил он с явным шотландским выговором.

Тристан скормил ему историю про разбитую машину.

– Да вы ниче не найдете, – сказал он, махнув в сторону автомобильных куч, тянущихся вдаль. – Цыгане на эти тачки кидаются как саранча. Моим ребятам под страхом смерти запрещено брать что-нибудь, а за этими не углядишь.

– А если мы номер машины дадим, чтобы вы в базе посмотрели? – спросила Кейт. Она была готова дать ему фейковый номер, чтобы подкрепить их рассказ. Мужик достал из кармана сигареты и закурил.

– Вон моя база! – он выпустил сигаретный дым изо рта и ноздрей и мотнул головой, указывая на старый замусоленный проводной телефон и толстый желтый гроссбух с закручивающимися страницами.

Кейт повернулась к Тристану:

– Это ты виноват, что машину угробил, черт бы тебя побрал! Оберег был бабушкин! – закричала она, надеясь, что он сориентируется.

– Да это случайно вышло! Я не видел ту машину на светофоре.

– Потому что ты пялился на эту девицу возле супермаркета! – голосила Кейт, наслаждаясь их небольшим представлением.

Старик наблюдал за ними, убрав с языка прилипший табачный листок.

– Я думал, что это Сара, мам, она же мне в тот день сказала, что болеет и никуда не пойдет.

– Небось из-за нее-то ты оберег и снял. Я говорила тебе, не давай ей его надевать!

Старик вскинул грязную руку.

– Ладно, ладно. Когда ваш малышок в тачку въехал?

– Недель пять назад, – сказала Кейт. – Он в грузовик врезался на светофоре. Весь перед всмятку. Красный «Фиат».

– Вот перед вами вся свалка. Тут все по секциям, – сказал мужик, указывая вытянутой ладонью. – Вон там все за последние два месяца. Может быть, ваша тачка там. И хотя вам нельзя лазить по машинам, которые в кучу свалены… Я ведь не только работы могу лишиться, за то, что пускаю…

Он облизнул губы и сверкнул глазами в сторону Кейт. Хитрый старый козел хотел денег. Кейт пошарила в сумке и достала двадцатку. Старик взял ее и радостно потер между пальцами.

– У вас есть час, пока мой начальник не вернулся. Если что-то случится, вы сами по себе. Если полезешь наверх и свалишься – в скорую пусть твоя мать звонит… Я не хочу, чтобы полиция опять приезжала.

– В смысле «опять»? Из-за цыган, что ли? – спросил Тристан.

– В конце июля девчонку, проститутку, нашли вон там в дальнем углу. Бедняжка. Если она клиентов искала, не знаю, как ее так далеко занесло.

– А на камерах что-нибудь есть?

Он выпустил струйку дыма.

– Это вам не гребаный «Хэрродз» [2] ! У нас тут автосвалка.

– Труп? Здесь? – спросила Кейт.

– Я сам ее нашел, – сказал старик, глубокомысленно кивнув. – Там, где граффити с Бобом Марли.

– Кем она была?

– Мы не знаем. Полиция сначала всех допросила, а потом все утихло. Она сильно избитая была. В грязи вся.

– Ее ночью бросили?

– Скорее всего, – ответил мужик. – Тут по ночам никого не бывает. И место такое, на отшибе. Когда, бывает, ветер между железками завывает, так мурашки бегут.

– Ясно. Спасибо, – сказал Тристан.

– Удачи в поисках вашего оберега, – старик хрипло вздохнул и бросил окурок в грязь. – И аккуратнее с железками. Если порежетесь, быстро делайте укол от столбняка.

Они заверили его, что так и сделают, и вернулись к машине.

– Отличная работа, – сказала Кейт, убедившись, что старик вернулся в контору, а затем повернулась к Тристану: – У тебя телефон ловит?

Он достал мобильник из кармана и поднял вверх.

– Ага.

– Загугли фото места, где нашли первую жертву Каннибала из Девяти Вязов.

Кейт завела машину, и они поехали в ту сторону, которую им указал старый смотритель.

– Окей, фотография есть, – сказал Тристан.

– Если кто-то подражает Питеру Конуэю, то выберет место на свалке, максимально похожее на изначальное место преступления.

– Но ведь отсюда до Девяти Вязов в Лондоне очень далеко, – сказал Тристан.

– В Лондоне все перестраивается. Автосвалку из Девяти Вязов убрали, как и мою старую станцию метро «Фэлкон-роуд», она там недалеко была. Там теперь будут роскошные офисы и элитные жилые дома.

Они проезжали мимо сваленных в кучу помятых и разбитых машин. На лобовых стеклах и внутренней обивке некоторых автомобилей виднелись брызги крови. В одних машинах пятна были почти коричневые, в других – посвежее.

– Нам нужны две кучи машин, и чтобы между ними была тропинка, – сказал Тристан, приблизив изображение на экране. – Кучи высотой машины в четыре.

Они выехали на небольшой пятачок, и Кейт, вытянув голову, посмотрела по сторонам. Она увидела огромное изображение Боба Марли, нарисованное из баллончика на стене фургона, всеми колесами увязшего в грязи. Вместе с тремя горами автомобилей фургон образовывал перекресток. Кейт заглушила двигатель и открыла дверь. Под ногами был глубокий слой вязкой грязи.