Кейт почувствовала, как вся кровь отхлынула от головы. Мимо них по улице, ослепляя светом фар, проносились машины. Тристан посмотрел в начало и в конец улицы.

«Он подбирается ближе, он писал записки о Джейке, а теперь он пишет мне», – подумала Кейт. Она боялась не за свою безопасность. На самом деле ее пугало то, с какой легкостью этот тип может разрушить ее жизнь. Разрушить этот безопасный, адекватный мир, который она так усердно пыталась выстроить вокруг себя после первого дела. Тогда она впервые пожалела о том, что ответила на письмо от отца Кейтлин. Ей следовало передать его в полицию. Это письмо открыло перед ней дверь, на пороге которой она по собственной дурости и споткнулась.

Она подняла голову и увидела, что Тристан остановил черную машину, и к ним навстречу уже шли Варя Кэмпбелл и Джон Мерси. Тристан передал записку Варе. С озабоченным видом она прочитала ее и передала Джону, который инстинктивно начал оглядывать улицу. Машины шли мимо них сплошным потоком, и они все сгрудились на покрытой травой обочине вокруг сидевшей в машине Кейт.

– Когда вы пришли? – спросила Варя, повысив голос, чтобы перекричать шум машин.

– Пять минут назад, – сказала Кейт.

– Нет, в какое время вы прибыли на шествие?

– Мы припарковались здесь примерно в половине седьмого, – сказал Тристан. Кейт увидела, что записка была у Джона и он уже положил ее в пластиковый пакет для улик.

– Вы не заметили кого-нибудь подозрительного или чтобы кто-то вел себя подозрительно рядом с вами, – спросил Джон.

– Нет, – сказал Тристан. – Мы прошли всю дорогу, народу было много, все молчали, просто шли со свечами в руках.

– Кто бы ни оставил эту записку, он сделал это в течение последних трех часов, – сказала Варя, глядя по сторонам на увеличившийся поток машин. Она достала рацию. – Говорит старший инспектор Кэмпбелл. Я все еще в Топшеме, на этом шествии. Достаньте записи с камер наблюдения на Пулхэм-роуд – какие есть – и с камер на всем пути снизу и до церкви с четырех часов до этой минуты.

Варя подошла к водительскому сиденью и присела на корточки рядом с Кейт. Она взяла ее трясущуюся руку и сжала в своих.

– Вы в порядке? Выглядите так, как будто сейчас отключитесь.

У Вари были теплые руки, а на тонких пальцах красовалось несколько серебряных колец. У Кейт же руки были холодные как лед, и ее всю трясло.

– Он знает, кто я. Знает, в чем я была. Он упоминает моего сына, – сказала Кейт. – Он прислал Питеру Конуэю его фотографию… Сравните почерк письма, которое он прислал Питеру, и почерк с записок, найденных на месте преступления. Выглядит похоже, но надо проверить.

Мимо пролетел мотоцикл, рев двигателя пронесся между ними, заглушая разговор.

– Тут не самое удачное для разговоров место. Может, нам стоит проехать в участок в Эксетере? Это всего в паре километров отсюда, – спросила Варя. Кейт кивнула. – Вызвать вам врача? – добавила она, озабоченно нахмурившись. Она все еще растирала руку Кейт в своих ладонях. Это была совсем другая Варя, гораздо более сердечная, какой Кейт ее прежде не видела.

– Ей бы бренди налить. Помогает справиться с шоком, – сказал Джон Тристану. Кейт с ним согласилась. Отличное оправдание, чтобы выпить. Просто нырнуть в приятное забытье.

– Нет! Не надо алкоголя. Давайте лучше достанем ей горячего крепкого чая, – сказал Тристан.

В составе полицейской колонны они доехали до участка в Эксетере, где Варя и Джон заварили на всех чай. Кейт и Тристан уселись на большой продавленный диван, и Кейт отхлебнула из кружки чай, который, к счастью, оказался сладким. Сделав глубокий вдох, она попыталась собраться с мыслями.

– Кто прикасался к письму? – спросила Варя.

– Я достала его из-под дворников, – сказала Кейт.

– Я тоже взглянул. Она передала его мне, – сказал Тристан.

– Нам нужно будет взять ваши отпечатки, чтобы мы могли исключить вас, когда будем исследовать эту записку, – сказала Варя.

Кейт кивнула.

– Мои отпечатки есть в базе, еще со времен работы в полиции, – сказала она.

– Я тоже сдавал отпечатки, – сказал Тристан.

– Когда вскрыл машину? – спросил Джон.

Варя повернулась к нему.

– Мне кажется, наши гости не откажутся от печенья. На кухне есть пачка овсяного, – сказала она. Джон насупился и вышел из комнаты.

Кейт объяснила Варе, что изъятую у Питера фотографию Джека с запиской ей показала доктор Мередит Бакстер из лечебницы Баруэлла.

– Я проверю, не поступала ли нам еще какая-нибудь информация по этому поводу, – сказала Варя.

– Я думаю, что этот человек, подписывающийся как «фанат», поддерживает связь с Питером, – сказала Кейт.

– Но вы сказали, что письмо было изъято. То есть Питер его не получил?

У Кейт в кармане зазвонил телефон. Она достала его, опасаясь, что это звонит ее мать, чтобы сообщить, что что-нибудь случилось с Джейком.