– Иди на хер отсюда, – прорычал Фанат. Он вытянул шею, чтобы увидеть другой конец улицы. Если она уже идет, то придется все свернуть. Недели подготовки пойдут коту под хвост.

Старик потоптался еще немного, переводя взгляд с фургона на ворота и обратно. Его собака подбежала к воротам и обнюхала какой-то сорняк, прежде чем задрать на него ногу. Наконец, старик свистнул собаку и пошел вверх по улице, а собака засеменила следом. Фанат проводил его взглядом через тонированное стекло. Старик казался дряхлым и был без очков, возможно, этого будет достаточно, чтобы он не запомнил никаких деталей.

Через пять минут, когда она возникла на тротуаре в поле его зрения, сердце у него ушло в пятки. Ее звали Абигейл Кларк, и она была идеальна. Высокая и достаточно поджарая, чтобы сопротивляться. Ему нравились девушки, готовые дать отпор, это делало момент торжества еще более волнующим. Абигейл обычно забирала длинные волосы в хвост и носила кепку. До этого он несколько недель наблюдал за ней при свете дня. На солнце ее волосы сияли как золото, а лицо полыхало после тренировки.

Она приближалась к фургону, опустив голову и уставившись в телефон. Поравнявшись с фургоном, она не услышала, как дверь на полозьях открылась, и тогда он одним отточенным движением высунул руки из фургона и схватил ее.

Абигейл не заметила фургон, пока оттуда не высунулись руки и кто-то не схватил ее. Человек был одет во все черное, а на голове у него была черная балаклава.

Она кричала и отбивалась, когда он поднял ее и затащил в фургон, а затем бросил на матрас.

Прямо перед самым падением она нащупала баллончик, который держала в кармане толстовки. Она лягалась и изворачивалась и, когда он перевернул ее на спину, нацелилась прямо в глаза и брызнула. Это был не газовый и не перцовый баллончик, а легальная альтернатива: ярко-красный гель, который на время ослеплял нападавшего и потом несколько дней оставался на коже – его для нее купила мать.

Он закричал, прижал руки к лицу, размазывая красную жижу, и сорвал с головы балаклаву. Его волосы были почти такими же красными, как и гель. Абигейл вывернулась и сумела встать, затем рванулась к раздвижной двери, которая все еще была открыта. Он умудрился схватить ее хоккейную клюшку, торчащую из рюкзака, но она выскользнула оттуда, и Абигейл вывалилась из фургона, больно приземлившись прямо на тротуар.

Она вскочила, но он уже был позади нее, отплевывался и корчился в рвотных позывах, как дикое животное. Тогда Абигейл совершила фатальную ошибку, она побежала через ворота на территорию подстанции. Если бы она побежала направо или налево, то могла бы быстро попасть на более оживленную улицу и спастись.

Она обежала небольшое кирпичное здание и заметила маленькую дверь. Она дернула ручку, но дверь оказалась закрыта.

Он показался из-за угла и нагнал ее. Абигейл почувствовала хоккейную клюшку у своих щиколоток, он подцепил ее и дернул, отчего она потеряла равновесие и упала в траву.

Он прокричал что-то нечленораздельное и сильно ударил ее по голове. Абигейл пронзила резкая боль, и перед глазами поплыли звезды. Она почувствовала, как с головы сдернули бейсболку и что ее тащат по бетонной дорожке вдоль маленького кирпичного здания. Вокруг валялись осколки разбитой бутылки из-под вина, и Абигейл закричала, когда они вонзились в ее голые ноги.

Все произошло очень быстро. Она перевернулась, попыталась встать. Его лицо, зубы, белки глаз, покрытые красным гелем, блестели, а на резиновых губах выступила красная пена.

Он поднял хоккейную клюшку и, прежде чем она успела поднять руки, воткнул ее ей в глотку, разорвав трахею. Она затряслась и начала издавать булькающие звуки, а он начал избивать ее клюшкой. Удар за ударом. Она оцепенела и потеряла сознание под звуки ломающихся собственных костей.

Позже тем же вечером настоящий фургон «Юго-западной электромонтажной компании» подъехал к подстанции. Захудалая улица была пуста, и ни один техник не хотел задерживаться здесь после захода солнца. Какой-то старик позвонил в главный офис и спросил, когда закончатся работы и надолго ли он останется без света.

Его сообщение передали по цепочке, и в итоге выяснилось, что на подстанции не планировалось проводить никаких работ. Проникновение на подстанцию было нешуточным делом.

Техник припарковался, взял фонарик и инструменты и пошел к воротам. Они были закрыты, но он заметил, что замок был сломан. Он испытывал странные чувства, проходя сквозь ворота. Свет фонарика скользил по кустам, пока техник пробирался к задней части подстанции. Он думал, что лежавшая на дорожке девушка была одета в красные штаны, пока не увидел, что ее ноги были покрыты следами красной запекшейся крови. Ее длинные рыжеватые волосы были сбиты в колтун, а вместо лица было кровавое месиво. Из-под тела на бетонную дорожку расползлась лужа крови. На траве валялась сломанная окровавленная хоккейная клюшка.