– Интересно, она хотя бы денег им обещала, или все на голом энтузиазме?

Молодая женщина в досаде покусывала губы. Охотники остановились аккурат перед аптекой, лишив гипотетической возможности облегчить страдания. Кара представила, как все эти колья, топоры и пули войдут в ее тело. Воображаемая картинка не понравилась. Ожившая покойница не могла поручиться, что выдержит столько боли.

– Нет, я не настолько хочу умереть! – помотала она головой.

С мыслями о новом платье тоже пришлось распрощаться. Кара понимала, что только чудом пока не попалась на глаза никому из охотников за головами. Оставалось считать организованную Джиневьевой погоню пинком судьбы и подумать, как можно быстро и незаметно выбраться из города. Ранение давало о себе знать, Кару чуть пошатывало, но она упрямо двигалась к цели – почтовой станции. Мысль о ней пришла в первую очередь. Молодая женщина старалась выбирать безлюдные улицы и безымянные закоулки. Быстро идти не поучалось: перехватывало дыхание, грудина ныла и требовала внимания. Но вот впереди забрезжила заветная цель.

Почтовая станция Осина находилась чуть в стороне от центра. Возле нее начинался большой тракт, называвшийся в черте города улицей Сподвижников. Кого или чего, история умалчивала. Большой крытый кассовый павильон и три навеса венчал государственный герб. Неподалеку на флагштоке колыхался потрепанный флаг.

Кара в нерешительности замерла. Надежды стремительно рушились: ни одного дилижанса, ни одной почтовой кареты. Но молодая женщина не сдавалась. Да и разве есть другой выход? Глупо надеяться, будто, если ты сядешь под деревом и станешь молить тебя не трогать, охотники пройдут мимо. Еще глупее полагать, будто ты сумеешь спрятаться. Ослепленные идеей или, что гораздо эффективнее, привлеченные деньгами, люди чрезвычайно дотошны и обретают поистине собачий нюх. «Мне повезет, мне повезет! – как мантру повторяла Кара, торопливо пересекая небольшую площадь перед почтовой станцией. – Судьба, конечно, не знает понятия «справедливость», но даже самый жадный хозяин оставляет рабу маковое зернышко. Я пока зерен не получала, выходит, его выдадут именно здесь и сейчас».

Едва не растянувшись перед входом в кассовый павильон, Кара нажала на массивную ручку и вошла. Внутри было парко, она даже расстегнула пальто. И пусто, только двое мужчин отправляют письмо. Убедившись, что никто не бросился с нее с вилами, Кара направилась к кассе дилижансов. Почтовое ведомство занималось не только корреспонденцией, но и перевозкой пассажиров. В крупных городах их сажали в отходившие строго по расписанию кареты повышенной вместимости, в мелких – на почтовые повозки в обнимку с тюками. Осин занимал промежуточное положение, дилижансы здесь проходящие. Поздоровавшись, Кара вежливо полюбопытствовала, можно ли сегодня уехать из города.

– В воскресенье? – удивленно уставилась на нее заспанная женщина, до прихода посетительницы вязавшая чулок. – Все с семьями, какие тут дилижансы? Даже я, и то только до полудня работаю. На понедельник возьмите.

– Понедельник – это поздно, – вздохнула Кара.

Судьба таки оказалась жадиной и сочла смерть господина Барка тем самым зернышком.

Как только молодая женщина могла забыть о дне недели! Поэтому и люди спят, и продавцы не торопятся в магазины. Жизнь отомрет о ближе к вечеру, когда, может, и беседовавшая с ней кассирша выйдет с мужем посидеть за чашечкой горячего шоколада.

– Ничем не могу помочь! – развела руками женщина и взялась за прерванное вязание. – Думайте быстрее, у меня рабочий день заканчивается.

– Спасибо.

Хмурая Кара отошла от окошка и тяжело опустилась на скамейку. Жаль, что нельзя выкинуть почту и залезть в холщовый мешок! При всей отчаянности положения молодая женщина понимала, чем закончится подобная авантюра. В прежней жизни она много читала, герои любимых книг и не такое проделывали, но там вымысел, а здесь реальность.

– Я слышал, вам нужно уехать.

Кара подняла голову и встретилась взглядом с одним из мужчин, отправлявших письмо.

– Нужно, – осторожно согласилась бывшая покойница, гадая, что последует дальше.

– А куда?

Мужчина явно неместный: выдает акцент. В Осине округлые гласные, а тут резкие. И смуглый он, родился под палящим солнцем. Одет просто и немарко, сразу не определить, к какому сословию относится. Взгляд открытый, рук не прячет. Его товарищ осторожнее, но тоже загорелый, кареглазый. Оба невысокого роста, зато широки в плечах.

– Вообще уехать, – Кара рискнула ответить правду.

– Тогда, возможно, я смогу вам помочь, – подмигнул кареглазый. – Пусть не бесплатно…

– А я бесплатно и не соглашусь, – ощетинилась Кара.

Она ощутила угрозу, о которой успела позабыть. Некогда мужчины считали себя в праве рассчитывать на некие услуги взамен на помощь, а иногда и без нее, просто так, потому что хотели. А Кара… Она была симпатичной девушкой без положения и связей, то есть заведомо беззащитной и на все согласной. Пришлось научиться говорить «нет» так, чтобы даже глухой не спутал его с «да, но я поломаюсь», при этом не выходя за рамки дозволенного. Увы, поднять руку, оскорбить нельзя, незамедлительно последует расплата. В мужском мире женщине дозволено лишь бежать или соревноваться в красноречии. Кара выбирала последний вариант и старалась не попадаться на глаза проверяющим. В школе достаточно учительниц, которые порадуются щипку за мягкое место. Кара их не осуждала. У каждого свои правила и свои обстоятельства. Словом, сейчас она отсекла один из вариантов оплаты.

– Простите, если оскорбил.

Мужчина попался понятливый и порядочный. Кара выдохнула. Раз так, можно иметь с ним дело, вот только пусть представится и расскажет, куда направляется. Оказалось, оба смуглых путешественника – купцы, привозили в Осин товары, теперь возвращаются обратно. Торгуют тканями, родом из центральной области Скадара.

– А до столицы от вас далеко?

Глаза Кары загорелись. Неужели то самое зернышко?

– Не очень, с неделю пути. На дилижансе быстрее.