Шрифт:
ЛЭМ. Думаю, да.
ЭМ. Ты должен идти?
ЛЭМ. Да.
ЭМ. Почему?
ЛЭМ. Не знаю. Должен идти.
ЭМ. Зачем?
ЛЭМ. Не знаю.
ЭМ. Туда?
ЛЭМ. Не знаю.
ЭМ. Туда, где обрыв?
ЛЭМ. Не знаю.
ЭМ. Но ведь там обрыв.
ЛЭМ. Должен идти.
ЭМ. Там очень высокий обрыв.
ЛЭМ. Мне без разницы.
ЭМ. Внизу скалы. Океан.
ЛЭМ. Все рано. Должен идти.
ЭМ. Ты умеешь плавать?
ЛЭМ. Не знаю.
ЭМ. Мы умеем летать?
ЛЭМ. Не знаю.
ЭМ. Не думаю я, что мы умеем летать.
ЛЭМ. Должен идти.
ЭМ. Почему?
ЛЭМ. Не знаю.
ЭМ. Идти куда?
ЛЭМ. Не знаю.
ЭМ. Куда мы идем? Что ищем?
ЛЭМ. Не время сейчас для вопросов, Эм.
ЭМ. Но мы свалимся с обрыва, если не остановимся.
ЛЭМ. Неважно.
ЭМ. Как, похоже, и всем.
ЛЭМ. Да, всем.
ЭМ. Все идут.
ЛЭМ. Все идут.
ЭМ. Не зная, куда.
ЛЭМ. Неважно.
ЭМ. То есть мы не знаем, куда идем.
ЛЭМ. Да.
ЭМ. Мы не знаем. Почему.
ЛЭМ. Да.
ЭМ. Впереди обрыв.
ЛЭМ. Да.
ЭМ. Крутой обрыв.
ЛЭМ. Да.
ЭМ. Мы свалимся с обрыва, если не остановимся.
ЛЭМ. Да.
ЭМ. Тысячи.
ЛЭМ. Да.
ЭМ. Миллионы.
ЛЭМ. Да.
ЭМ. Обрыв высокий.
ЛЭМ. Да.
ЭМ. Внизу острые скалы.
ЛЭМ. Наверное.
ЭМ. Мы упадем в океан.
ЛЭМ. Похоже на то.
ЭМ. И мы не умеем плавать.
ЛЭМ. Скорее всего.
ЭМ. И мы не можем летать.
ЛЭМ. Никогда не пробовали.
ЭМ. Если падение нас не убьет, мы утонем.
ЛЭМ. Возможно.
ЭМ. Тысячи.
ЛЭМ. Миллионы.
ЭМ. Мальчики и девочки. Братья и сестры. Матери и отцы. Бабушка и дедушка. Дети. Младенцы. Все через край.
ЛЭМ. Через край.
ЭМ. С обрыва и в океан.
ЛЭМ. С обрыва и в океан.
ЭМ. Зачем мы это делаем?
ЛЭМ. Что-то.
ЭМ. Что?
ЛЭМ. Там.
ЭМ. Что там?
ЛЭМ. Что-то.
ЭМ. Там ничего.
ЛЭМ. Возможно.
ЭМ. Там ничего нет.
ЛЭМ. Что-то в голове.
ЭМ. Что-то в голове.
ЛЭМ. И мы идем.
(ЗАТЕМНЕНИЕ)
Утконос
Один персонаж – утконос.
(Утконос говорит с нами. Сцена пуста).
УТКОНОС. Я не птица и не рыба, не знаю я, кто я такой. Насколько могу себе представить, мой дедушка был селезнем, а бабушка – бобрихой. Но точно не знаю. Давно было. Смутно припоминаю, что я был кем-то еще. Не таким гротескным. Буквально вижу себя, а потом образ вдруг исчезает, и я – такой как есть. В этом странном маскарадном костюме, который не могу снять.
Что-то я могу делать, что-то хватать. Я даже плавать умею. Но зачем? Что все это значит? Другие животные выглядят, как и должны. Утка выглядит уткой. Корова – коровой. Но кем тогда, черт побери, выгляжу я?
Я пытаюсь подстроиться. Хожу на вечеринки бобров. Но никто не мной не говорит. Когда я к кому-то подхожу, они или продолжают болтать, не обращая на меня внимания, или замолкают и молчат, пока я не отойду.
Быть не таким как все – ужасная кара.
Все равно, что тебя наказывают за преступление, которого ты не помнишь. Иногда они пытаются проявить учтивость. Иногда смотрят на меня и смеются. По большей части, шушукаются у меня за спиной. Когда ты не такой, как все, надежды у тебя нет.
У меня эти глупые лапы с когтями. Но кой они мне? Кем я с ними должен быть? Каким-нибудь лобстером? Почему у меня нет пальцев? Почему нет аккуратных маленьких кистей и мордашки? Я тогда мог бы жить с енотами. Это моя мечта. Подстроиться. Подстроиться под кого-то. Бобров. Сурков. Уток. Я не привередливый. Я готов быть кем угодно, только не посмешищем.
Я не знаю, кто я. Не знаю, зачем я. Не знаю, что должен делать, как себя вести, что говорить. Такое ощущение, что сценарий написан для каждого, кроме меня. Я не знаю своего текста. Я не знаю, где мне стоять. Этот костюм утконоса – ловушка, в которую я пойман.
А мой самый большой страх – наступит день, когда я исчезну. Не знаю, почему меня это так сильно пугает. У вас могло сложиться впечатление, будто я хочу, чтобы это аномальное воплощение ушло, но я боюсь исчезновения.
Я боюсь пустоты небытия. Боюсь стать никем. Боюсь превратиться в ничто. Боюсь вечности несуществования.
И однако, это единственная альтернатива тому, что есть сейчас. Я не знаю, кто я. Мне лишь известно, что никто меня не хочет, никто не признает своим, да еще и ничего красивого во мне нет.