– Да нет, в эпоху интернета любой изучить вопрос может, было бы желание. Но он умен, этого не отнять, и вот еще что…

Дмитрий указал на металлический стол. Там в лотке лежала окровавленная тряпка, в которой, несмотря на темные пятна, еще можно было угадать дорогую ткань с изящным восточным узором.

– Орудие убийства, – определила Анна. Как и следовало ожидать, она уже все знала об этом деле. – Платок, принадлежавший второй жертве. Родственники затрудняются сказать, был он на ней в день убийства или его украли позже.

– Само по себе это напрямую указывает на мотив убийства, – добавил Леон. – Но когда нам указывает сам убийца, есть повод усомниться.

– Меня все это не касается, – отмахнулся Дмитрий. Он поспешил отвернуться от платка; у Лидии был такой же. – Моя задача – сообщать вам факты. А факт вот в чем: этот человек получил только одну смертельную травму. Если бы не она, он бы выжил даже после всех пыток. Но убийца засунул ему в рот платок и протолкнул так, что ткань забила все горло, серьезно его травмировав.

Это была тяжелая, мучительная смерть. Давление стимулировало рвотный рефлекс, но Артуру Мотылеву это не помогло, стало только хуже. Он задыхался и захлебывался одновременно, и длилось это несколько минут. Все это время его мучитель стоял перед ним и смотрел на дело рук своих. Возможно, говорил что-то или просто победно ухмылялся…

Дмитрий знал о том, что сделал Мотылев. Но такая казнь – это уже слишком… Не может один убийца судить другого, не должен!

Надев перчатки, Дмитрий осторожно приоткрыл рот покойника.

– Вот вам еще одно доказательство большой физической силы: запихивая в горло эту тряпку, он сломал несколько зубов.

– Может ли оказаться, что зубы сломал сам Мотылев, когда пытался укусить убийцу? – спросила Анна. – Если бы меня так убивали, я бы уже не думала о красоте улыбки!

– Даже не шути так, – нахмурился Леон.

– Кто тут шутит?

– Потом продолжите свои брачные игры, не здесь! – рявкнул Дмитрий. Реакция была неадекватной, да он и сам это знал. Но он слишком хорошо помнил о причине своего плохого настроения. – Нет, укусить убийцу он не мог. Об этом я забыл сказать, хорошо, что напомнила… Прежде, чем душить его этой тряпкой, убийца вывихнул ему челюсть, а потом, покончив со всем, вправил обратно. Сделано это было грубо, не слишком профессионально, и, если бы Мотылев остался жив, ему потребовалось бы серьезное лечение. Но никто не собирался оставлять его в живых, и для убийцы был важен чисто эстетический эффект.

– Иными словами, он примерно знал, как вправлять челюсть, но вряд ли практиковался в этом? – догадалась Анна.

– Да, а еще он действовал очень решительно. Если это не очевидно, скажу: Мотылеву было больно. Настолько больно, что он извивался всем телом, его трясло, он отчаянно вырывался и так далее. Нужно обладать очень крепкими нервами, чтобы не реагировать на все это – или очень сильно ненавидеть жертву.

– Или быть психопатом, – добавила Анна. – Что тоже возможно.

– Но маловероятно, – сухо указал Дмитрий. – Тебе всюду маньяки мерещатся, а их не так уж много!

– Больше, чем ты думаешь.

– Что, это тоже маньяк сделал? И на дороге меня сегодня маньяк подрезал? И лифт у нас маньяк изгадил?

Ему хотелось ссоры. Вот так глупо, нелогично – хотелось. Но Анна не поддалась на эту примитивную провокацию. Напротив, она заметила, что Леон готов вспылить, и опустила руку ему на плечо.

– Спасибо, что помог, Дима. Надеюсь, то, что тебя тревожит, благополучно разрешится само собой. Но если тебе понадобится помощь, ты можешь рассчитывать на нас обоих.

«На нас обоих» – она уже за Леона решает! А он стоит рядом и кивает, потому что согласен, потому что у них все хорошо…

– Да пошли вы оба… – устало произнес Дмитрий.

Он развернулся и, больше не обращая на них внимания, первым покинул морг.

Леон пока еще не решил, как именно относиться к этому расследованию. С одной стороны, он понимал, что Анна обнаружила нечто важное, он не винил ее за внимание к истории, которая больше не касалась ее напрямую. С другой, он не хотел, чтобы она рисковала. Страх потерять ее никуда не исчез, хотя нельзя сказать, что после той истории с Юпитером он стал маниакальным. Скорее, это была самая обычная боязнь разлуки, свойственная любящему человеку.

Обдумав все это, он решил, что пока беспокоиться не стоит. Расследование Анны в основном сводилось к просмотру бумажек, ей ничто не угрожало, жизнь шла своим чередом. Поэтому Леон без лишних опасений оставил ее одну и отправился на работу.

Их с Ярославом совместный бизнес уверенно держался на плаву и развивался бы намного быстрее, если бы они не тратили время на расследования. Однако их все устраивало, денег хватало, и заказы продолжали поступать. Они только-только закончили проверку одной фирмы, по которой Леон как раз заполнял отчет, а на следующей неделе их уже ожидал новый проект.