— Да, именно для этого я хочу пристроить мальчишку, чтобы не занимался глупостями.

— Глупости, детские шалости, — Борисов задумался. — Тринадцатилетний мальчик с ходу проломил мою защиту, которая прошла апробацию в Департаменте полиции, в различных секретных структурах…. Я даже не знаю, что сказать. Ответь, а как ты создаешь столь сложную структуру, какие возможности задействуешь?

— Не понял, — захлопал глазами Гришка.

— Ну…. Каждый волхв черпает Силу из Стихий: огня, воды, воздуха и земли. Это основополагающий принцип магии, так?

— Да, согласен, — кивнул мальчишка, отчего архимаг возмущенно фыркнул. — А еще есть парные структуры, и их количество пропорционально возрастает….

— От силы и возможностей волхва, — перебил его Борисов, сложив на груди руки. — Молодец, понимаешь основы. Заметь, от силы и возможности. Ты еще можешь сформировать пару земля-воздух или огонь-вода, но тройная комбинация доступна немногим. Очень немногим. Я могу огласить список людей, которые потенциально стоят на высшей ступени, и он не столь большой, поверь. А вот тот, кто владеет настоящей Силой — те стоят во главе родов и контролируют возможности своих потомков, пытаются увеличить их потенциал. Вот я и хочу узнать, ты сознательно создаешь магические структуры или делаешь это по наитию?

Вопрос был коварным, и Барышев затаил дыхание. По легенде Гриша Старицкий являлся ребенком, получившим слабое подобие магических возможностей, и сейчас Борисов мог легко вскрыть обман. Мальчишка по своей детской наивности и глупости сам подставился, и теперь только от архимага зависело, что с ним делать.

— Ремесло или искусство? — слабо улыбнулся Гришка, не зная, как ответить на вопрос страшного дядьки.

— О, да ты соображаешь! — непритворно удивился архимаг. — Каков самородок, а, Кондратий Иванович?

— Да уж, — только и вымолвил Барышев. Он вдруг захотел пить. Так пересохло в горле. — Подсунули беду на мою голову. Отвечать-то будешь, Гриша?

— Не могу сказать, — честно сознался пацан. — Я формирую магическую структуру, просто представляя ее функционал и первичные способности. Мне не нужны чертежи или поступенчатая конструкция. Просто представил, как действует заклятие — и оно само выскакивает.

— Ох, — сипло произнес архимаг, отжимая ворот рубахи, словно ему стало трудно дышать.

Барышев был с ним согласен. В кабинете стояла духота, а окно было приоткрыто едва-едва, с трудом пропуская свежий воздух.

— Ты выйди, Григорий, в коридор, — вдруг сказал Борисов, — мне надо поговорить с твоим дядей. Это очень серьезный разговор. Надеюсь, твой шпион не умеет подслушивать то, что не для детских ушей?

— Нет, еще не умеет, — простодушно произнес Гришка и попятился к двери. Он так и вывалился наружу задом, но аккуратно прикрыл тяжелое дубовое полотно. И хмыкнул, довольный. Конечно, этот «жучок» не умел подслушивать чужие разговоры, да и не был заточен под аудиоконтроль. Но, предчувствуя, что его рано или поздно заставят покинуть кабинет, пацан «на коленке» соорудил маленькую штучку, которую прозвал «улиткой», и подсадил ее в ту реальность, которую архимаг не мог почувствовать. Гришка просто сместил полог времени на долю секунды назад и теперь мог слушать, что хочет поведать директор Барышеву. Способность смещать временные рамки мальчишка обнаружил у себя уже давно, и довольно долго баловался с новой возможностью, пока не надоело. А вот пригодилось. Не сможет Борисов обнаружить то, чего нет в его информационном поле с сильной защитой. «Улитка» сидит за пологом времени и честно подслушивает своими усиками-антеннами приватную беседу. Правда, с небольшим опозданием, но это не смертельно.

Усмехнувшись, Гришка сел на подоконник и стал болтать ногами, а сам внимательно слушал, что там напевает архимаг несчастному Барышеву. Конечно, передача шла с искажениями, преодолевая порог времени, но они были незначительными. И услышать, о чем говорили старшие, не составляло труда.

— Скажите откровенно, Кондратий Иванович, кто он такой? — голос архимага звучал глухо, словно сам директор до сих пор находился в прострации. — Вы утверждаете, что у мальчика нет особых дарований, и обучение нужно лишь для того, чтобы научиться правильно контролировать свои слабые способности. Но это не так…. В вашем племяннике бушует настоящая Сила, которую я ощущаю очень четко. Формировать различные магические конструкции, даже не задумываясь — это уже признак архимага. Знаете, когда я достиг таких показателей? В двадцать лет.

— Вы хотите знать, уважаемый Павел Ефимович, кто его родители? — как бы догадался Барышев.

— Буду признателен, если приоткроете завесу семейных отношений.

— Ничего особенного, надо сказать. Михаил, мой троюродный брат, имел кое-какие наклонности, черпая Силу Земли, мог спокойно левитировать, передвигать тяжелые предметы, но дальше этого ничего не получалось.

— А его мать?

— Мать прославилась как знахарка, но такими вещами могли похвастаться восемь из десяти женщин, имеющих Дар.

— Да, вы правы. Значит, никаких условий для получения полного Дара у мальчика не было?

— Уверен в этом.

— Кхм, понимаете, уважаемый Кондратий Иванович, я буду вынужден проверить на молекулярном уровне кровь Григория. Вы должны дать согласие на эту проверку, иначе я заподозрю именно вас в подлоге и корыстных побуждениях.

— Если надо — проверяйте, — голос Барышева нисколько не изменился, и Гришка кивнул, довольный происходящим. Все шло нормально. — Я действительно не понимаю, откуда у Григория такая Сила. Можно лишь подозревать, что здесь замешана тайна внебрачных отношений.