Мёртвый, Потрошитель

Аннотация

Жизнь Рикки резко меняется после того, как она встречает в своей квартире мужчину с пистолетом. Кто он? И для чего похищает её? Ответы на эти вопросы придут к Рикки вместе с болью и психологическими травмами. Сможет ли она пережить всё это и узнать что-то новое о себе? Одно она знает точно - ей придётся выжить, потому что глупо умирать, не начав полноценно жить. Содержит нецензурную брань.

Один То, что у тебя получается лучше всего, и есть твое призвание. Арнольд Бейссер По спине стекали капли пота, вызывая дискомфорт, водолазка начала прилипать к телу, впрочем, как и брюки, но Мёртвый продолжал идти. Сегодняшний день был расписан по минутам, и ему никак нельзя выбиваться из расписания. Эта улица была не слишком людной, что для человека его профессии могло стать как недостатком, так и преимуществом. Но за годы работы он научился оборачивать всё в свою пользу. Нетипичная широта улицы для этой части города служила отличным подспорьем. Возле нужного подъезда старушка кормила кошку и котят. Полностью увлечённая своим делом, она вряд ли заметила его, быстро шагающего к двери. Набрав нужный код, Мёртвый наконец оказался в помещении с кондиционером, позволив себе немного выдохнуть. Оттянув рукав на левой руке, он сверил часы – двенадцать тридцать – камеры уже должны быть отключены. У него было ещё десять минут, чтобы занять позицию, а потом десять минут, чтобы убраться оттуда. Двери лифта разъехались, впуская Мёртвого, но не успел он сделать и шага, как услышал просьбу подержать лифт. Лишние свидетели сейчас были ни к чему, поэтому пришлось пойти к лестнице. Всё, что сможет рассказать полиции этот случайный прохожий, – то, что он видел мужчину в чёрном с большой чёрной спортивной сумкой в руках. Негусто. Время шло, поэтому Мёртвый практически бежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки. На шестом этаже не было никого, хотя бы здесь ему повезло. Дыхание сбилось, и он пытался его выровнять, вдыхая глубже и выдыхая медленнее. Он шёл, тихо считая шаги до нужной двери. Это уже превратилось в ритуал – отсчитывать шаги: до нужной двери, до нужного окна, до жертвы. Тридцать шагов. От лифта было бы ближе. Мёртвый аккуратно опустился на одно колено и вытащил электронный считыватель кодов. В этом доме всё ещё стояли примитивные кодовые замки. Почему они до сих пор не перешли на отпечатки пальцев? Считыватель вычислил код за десять секунд: тридцать пять, пятнадцать. Интересно, что эти цифры значат для хозяйки квартиры? Мёртвый убрал считыватель обратно в карман, ввёл код и услышал стандартное пиканье. Проскользнув внутрь, он почувствовал лёгкое головокружение, что было неудивительно, учитывая сбившийся режим питания. Быстро отыскав взглядом нужное окно, Мёртвый направился к нему, на ходу отмечая, что эта квартира разительно отличается от тех, где ему приходилось бывать. Хозяйка явно страдала привязанностью к минимализму: стены выкрашены в светлый оттенок, один диван, одно кресло, один стол и стул, никаких плакатов и фотографий, ковров и забавных светильников, которые так обожают девушки, минимум необходимой бытовой техники. Эта квартира могла бы принадлежать ему, но не молодой девушке. Из открытого окна доносился запах жареного мяса и морского бриза. Мёртвому нравилась Арка, он любил бывать в этом регионе. Пожалуй, он бы не отказался и жить здесь, если бы не был привязан к другому месту. Ветра практически не было – идеальная погода для стрельбы. Он выбрал именно эту квартиру из-за удобных окон – высоких, в пол. Мёртвый аккуратно установил сошку для винтовки, предварительно отрегулировав высоту, – очень важно было сделать своё импровизированное рабочее место удобным. Сбор винтовки занял, как и обычно, минуту тридцать, Мёртвый укладывался в сроки. Сверяясь с часами, он отметил, что у него есть ещё две минуты. Он достал из сумки бутылку с водой и сделал пару больших глотков. Конечно же, на такой жаре вода уже давно потеряла свою приятную прохладу, но обезвоживание – последнее, что ему сейчас было нужно, так что придётся потерпеть. – Клиент застрял в пробке, – неожиданно раздался голос Санни в наушнике. – Ненавижу это, – медленно проговорил Мёртвый, занимая позицию на полу. – Я тоже, босс, я тоже, – в тон ему отозвался Санни. – По моим подсчётам опоздает минут на пять. – Понял. Мёртвый знал, что Санни больше ничего не скажет. Его помощник не отличался болтливостью, поэтому-то он и был его правой рукой. Пять минут. Это огромный промежуток времени для человека его профессии. Мёртвый всегда огорчался, когда что-то шло не по плану. Нет, он в любом случае сможет вылезти даже из самой дурной заварушки, но приятнее, когда клиент умирает в то время, в которое решил Мёртвый. Иначе теряется контроль над ситуацией. А он не любил терять контроль. – Проехал мимо меня, босс. Мёртвый снял винтовку с предохранителя и, не мигая, уставился в оптический прицел. У него есть только одна возможность, и он собирается оправдать свою репутацию. В конце улицы показался чёрный лимузин, медленно движущийся прямо под прицел. Господин Витторио вряд ли ожидает, что именно сегодня закончится его бренное существование. Лимузин остановился точно в том месте, где и рассчитывал Мёртвый. Дверь господину Витторио открывал совсем ещё молоденький мальчик, вряд ли старше Санни. Мёртвый сделал глубокий вдох и задержал дыхание, сливаясь со своим инструментом в единое целое. Вместе с медленным выдохом, он плавно нажал на спусковой крючок, целясь прямиком в лысую голову господина Витторио. Уличного шума хватило, чтобы приглушить выстрел, поэтому, когда господин Витторио упал, его охрана не сразу поняла, что случилось. Мёртвый быстро отпрянул от окна, захлопнув его и закрыв плотной шторой. Он стал разбирать винтовку, скидывая её части в сумку. На улице прибавилось шума, но он не переживал. У него было десять минут, чтобы убраться отсюда, и пока он потратил всего две. Сделав ещё пару глотков отвратительно тёплой воды и закинув бутылку в сумку, Мёртвый присел, чтобы закрыть её. Но едва его рука коснулась замка, как в квартире раздалось стандартное пиканье… *** Рикки застыла в дверном проёме, понятия не имея, как реагировать на незнакомого мужчину в чёрном, который немигающим взглядом смотрел прямо на неё. Желудок болезненно сжался, а сердце застучало с удвоенной силой, как всегда бывало, если Рикки слишком сильно волновалась. На улице было очень шумно, и она слышала, как из квартир стали выходить её любопытные соседи. Рикки сделала шаг назад, всё ещё не отводя взгляда от мужчины, а он помотал головой из стороны в сторону. Его глаза смотрели неподвижно, и Рикки пригвоздило к полу. Воспалённый от жары и страха мозг пытался увязать всё происходящее в единую картину, но у него не очень-то хорошо выходило. – Зайди и закрой дверь, – мужчина говорил тихо, но Рикки слышала каждое его слово. Можно было бы не подчиниться и выбежать в коридор, но мужчина достал из-за спины пистолет. Рикки выполнила приказ и вжалась во входную дверь, когда мужчина выпрямился во весь рост. Он небрежно накинул на плечо спортивную сумку и двинулся к Рикки так, как будто был у себя дома. – Иди сюда, – мужчина указал ей пистолетом в сторону дивана, и, кажется, только сейчас мозг начал работать. – Не убивайте меня! – Рикки шла к дивану, подняв руки. – Я никому не скажу, что видела вас! Честное слово! Пожалуйста, не убивайте! – Перестань орать, – всё так же тихо и спокойно отозвался мужчина, наставляя на неё пистолет. – Я не верю в честные слова. Рикки сама не поняла, как случилось то, что случилось дальше – раздался выстрел, а она буквально за мгновение до этого метнулась в сторону ванной комнаты. Закрыв дверь, Рикки попыталась достать до маленького окошка под потолком, чтобы вылезти. Она старалась ухватиться за полку, на которой стояли шампуни, но та не выдержала и упала, высыпав все бутыли внутрь ванной. Раздался ещё один выстрел, а затем звук ломающейся двери, и Рикки, повинуясь странному импульсу, запрыгнула в ванну и сгруппировалась, закрыв голову руками. Её трясло, зуб на зуб не попадал, так страшно Рикки ещё в жизни никогда не было. Кто-то однажды сказал ей, что перед смертью проносится перед глазами вся жизнь, но сейчас в голове Рикки было только одно – она погибнет из-за дурацкого стечения обстоятельств. Нет бы выйти из офиса чуть позже! Хотя бы раз задержаться, чтобы доделать свою работу! Но нет, Рикки нужно было сегодня обязательно уйти даже раньше положенного! «Идиотка ленивая!» – обзывала себя Рикки, приготовившись услышать ещё один выстрел, но отчего-то его не последовало. – Помоги мне выбраться отсюда, тогда выживешь, – Рикки резко подняла голову и увидела замершего над ней мужчину. Рука с пистолетом была опущена, но глаза всё ещё выражали угрозу. – Хорошо, – Рикки быстро закивала, выбираясь попутно из ванны. Конечно, она ему поможет! Только бы он сохранил ей жизнь! – Без глупостей. – Какие уж тут глупости, – пробурчала Рикки, автоматически схватив с тумбочки возле двери свой рюкзак. Она медленно приоткрыла дверь и выглянула в коридор – никого не было видно. Сделав мужчине знак следовать за собой, Рикки вышла в коридор и уже ломанулась было к лифту, как вдруг почувствовала, что её грубо схватили за рюкзак. Она обернулась, чтобы понять, что сделала не так, и увидела, как мужчина указывает ей на лестницу. Ну да, надо было догадаться, что в лифте они сейчас встретят кучу соседей, а ему это явно было не нужно. Спускаясь по лестнице и чувствуя на себе тяжёлый взгляд мужчины в чёрном, Рикки пыталась понять, что же всё-таки он делал у неё в квартире. На вора он похож не был, но у него был с собой пистолет. Может быть, он убийца? Если бы хотел убить её, то убил бы, верно? Да и зачем ему её убивать? Она же не какая-то там важная шишка. Размышления пришлось прервать, как только они спустились на первый этаж. Приоткрыв дверь, Рикки чуть в голос не застонала. Возле входа замерли незнакомые мужчины в строгих костюмах, а за их спинами Рикки разглядела машину скорой помощи. Что там произошло? – Кажется, через дверь мы не выйдем… – Рикки с трудом узнавала свой дрожащий голос. – Поразительная наблюдательность. Если бы я мог выйти через дверь, то ты бы уже была мертва. Рикки проглотила комок в горле и пыталась быстро сообразить, что же делать. Если этот псих с пистолетом решит, что она ему больше не пригодится, то укокошит её прямо здесь. И как тогда быть с вечеринкой в честь дня рождения, которую она запланировала на пятницу? «Рикки, ты серьёзно сейчас думаешь про вечеринку, а?» – Соображай быстрее, пока они не начали прочёсывать дом, малявка, – на лице мужчины не отражалось никаких эмоций, но он сжал пистолет так, что побелели костяшки. Он точно не привык шутить, и если Рикки сейчас что-то не придумает, то погибнет не только она. «Думай, Рикки, думай, должен быть какой-то выход из этой сумасшедшей ситуации…» – Рикки закусила губу до крови, пытаясь физической болью отвлечь себя от нервного мандража. Это не особо помогало. «Точно! Квартира мадам Вероны!» – наконец, мозг перестал генерировать возможные варианты смерти Рикки и выдал нечто дельное. – Там, в конце коридора, – Рикки указала мужчине налево, – есть квартира, я цветы поливаю, пока хозяйка уехала к дочери. Вы можете пойти туда, а я пока отвлеку этих джентльменов… – Ты пойдёшь со мной, – постановил мужчина после некоторого колебания. – Номер квартиры? – Один. Первая, в смысле. – Слышал? Иду в первую квартиру, там через окно, будь готов. – А? – Не с тобой говорю, малявка, двигай, – мужчина вытолкнул Рикки за дверь, а затем тихо вышел сам. Рикки, практически попрощавшись с жизнью, быстро зашагала к нужной квартире. Можно было, конечно, сейчас закричать. Вероятно, её бы услышали, но псих с пистолетом был к ней ближе. Да, возможно, его бы и поймали, но Рикки была бы уже мертва. А она всё ещё надеялась, что мужчина действительно отпустит её. Зачем ему тратить на неё патроны, в конце концов? Ему они ещё пригодятся, чтобы отстреливаться от полиции. Рикки торопливо стала вводить код на двери, едва они подошли, но руки слушались плохо и пальцы не попадали по нужным цифрам. Она бросила взгляд на мужчин у двери и увидела, как они напряглись, глядя в ответ. – Какой код? – Рикки поражалась тому, как спокоен был этот псих. – Двадцать три, двадцать три. Мужчина быстро и точно ввёл нужные цифры и запихнул Рикки внутрь, пройдя следом. Схватив за футболку, мужчина потащил Рикки к окну, выходящему на задний двор дома. Он осмотрелся, открыл окно и отошёл в сторону. – После дам. – А? – Рикки старательно попыталась сделать вид, что не понимает, на что он намекает. Но тяжёлый взгляд немигающих чёрных глаз говорил ей, что это не пройдёт. Рикки залезла на подоконник и свесила ноги вниз, а потом постаралась грациозно спрыгнуть на землю. Конечно, грациозно ей это сделать не удалось, поэтому она шмякнулась, попутно содрав кожу с коленки и ладони. Рикки механически пыталась стряхнуть с себя пыль, но её снова бесцеремонно схватили за шкирку и потащили вперёд. – Вы же сказали, что отпустите! – Я сказал, что ты выживешь, а не то, что отпущу тебя. Не придумывай, – медленно проговорил мужчина, останавливаясь у края дороги и наклоняясь к Рикки. Рикки не решилась спорить с ним, поэтому промолчала, подозревая, что сейчас он убьёт её, но этого не произошло. К ним подъехала большая и явно дорогая машина, с водительского сиденья выбрался молодой парень в толстовке с капюшоном и, кивнув психу с пистолетом, забрал у него сумку и закинул в багажник. Оба они были одеты слишком жарко для климата Арки. Совсем что ли не смотрят на прогноз погоды? – Залезай, – мужчина открыл перед ней заднюю дверь, а сам сел на переднее сиденье. У Рикки снова была возможность сбежать, но она опять решила не испытывать судьбу и молча залезла на заднее кожаное сиденье автомобиля. Они рванули с места с пробуксовкой, и Рикки поняла, что своё двадцатипятилетие она не отметит. Два Я не только поступаю в соответствии с тем, что я есть, но и становлюсь в соответствии с тем, как я поступаю. Виктор Франкл Рикки ненавидела блошиные рынки. Они ведь не зря так назывались – здесь продавали всякое, причём не всегда чистое или съестное. Но её новых знакомых это, кажется, нисколько не смущало. Они закупили ужасно пахнущую одежду и на долю Рикки. В кабинке для переодеваний было тесно и воняло общественным туалетом. Рикки едва сдерживала рвотные позывы, но перечить не решилась, поэтому после того, как сменила своё платье на короткие джинсовые шорты и растянутую толстовку, стояла рядом с молоденьким пареньком в ожидании, пока псих с пистолетом выйдет из соседней кабинки. Разговаривали эти двое немного, так что единственное, что Рикки смогла выцепить – того психа с пистолетом зовут Боссом. По крайней мере, паренёк называл его именно так, и Рикки решила, что это прозвище психа, так она всё ещё звала его про себя. Пока они ждали, Рикки смогла разглядеть паренька получше – невысокий, худенький, но жилистый, он постоянно старательно прикрывал лицо капюшоном, но всё равно можно было сказать, что корнями он обязан жителям Орлока. Орлокцы отличались миндалевидной формой глаз, тёмными волосами и смуглой кожей. Рикки их никогда не видела, но в руки ей попался рекламный проспект. Для Рикки, смуглой брюнетки, жители Орлока выглядели не странно, но увидеть одного из них так далеко от родины было неожиданно. Из кабинки вышел псих, и Рикки подобралась, не зная, чего от него ожидать. Он был высоким, даже слишком, с идеальной фигурой спортсмена, внешне чем-то походил на своего, видимо, подчинённого, но разрез глаз выдавал в нём кого-то из центральной части их государства. Рикки настороженно наблюдала за тем, как он открывает бутылку с водой и делает пару неспешных глотков, не отводя от неё взгляда. Было в нём что-то жутковатое – то, как он смотрел, или как двигался. «Может быть, тебя пугает пистолет, а не его взгляды, а, идиотина?» – Рикки в последние часы только и делала, что вела диалог сама с собой, больше было не с кем. – Едем, – сухо бросил тот, кого называли Боссом, и они направились к машине. Рикки старалась держаться подальше от своих новых знакомых, не теряя надежду отстать и заблудиться. Тогда это и не будет выглядеть, как побег. Но её цепко схватили за руку и потащили вперёд. Рикки едва поспевала за пареньком, который упорно вёл её за собой и этим психом. Ладонь Рикки всё время норовила выскочить из ладони подручного психа, такой потной была, но его это не смущало, он только крепче сжал руку. В машине снова было тихо. Эти парни даже музыку не слушали. Рикки, конечно, было не до музыки, но в этой тишине казалось, что она просто сойдёт с ума. Хотелось кричать от бессилия и неопределённости. Её везут куда-то, чтобы убить? Зачем тогда купили новую одежду? Чтобы сложнее было опознать? Тогда надо было выкинуть и её рюкзак, где всё ещё лежал пропуск на работу. Но почему-то похитителям было абсолютно плевать на рюкзак и на то, что в нём находилось. Рикки только сейчас заметила, что они выехали на какую-то малознакомую ей дорогу, окружённую с двух сторон густым лесом. Любительница походов, Рикки не узнавала этой местности. Они ведь не могли уже выехать за пределы Арки? Или могли? Рикки не представляла, сколько сейчас времени и как долго она уже катается с этими ненормальными. Неожиданно на глаза навернулись слёзы – неужели вот так по-идиотски всё закончится? А как же все планы? А как же Алекс, в конце концов? Он ведь собирался сделать ей предложение… – Ты оглохла? Рикки вынырнула из своих мыслей от того, что её запястье больно сжали. Она подняла глаза на глухой знакомый голос и наткнулась на неподвижные чёрные глаза. Псих перегнулся с переднего сиденья и вцепился в её руку мёртвой хваткой. – Когда я задаю вопрос, ты отвечаешь. Понятно? – он сжал запястье ещё сильнее, и Рикки едва сдержала крик. Ей даже показалось, что она слышала хруст. – Да. – Хочешь выжить? – псих сощурил глаза, а желудок Рикки снова болезненно сжался. – Хочу. – Тогда делай всё, что велю. Оступишься – застрелю. Да постараюсь сделать это так, чтобы ты ещё пару часов кровью истекала прежде, чем откинешься. Поняла? Рикки закивала, не в силах открыть рот, чтобы выдать хоть что-то вразумительное. Мозг рисовал ей страшные картины того, что собираются сделать два этих сомнительных субъекта. Ни одна из этих картин не была страшнее смерти. Рикки очень хотела вернуться домой. Неожиданно машина начала замедлять ход и съезжать с трассы, и Рикки усилием воли заставила себя не вырывать руку из хватки психа. – Мы с тобой муж и жена, а это, – мужчина кивнул на паренька за рулем, – твой младший слабоумный брат. Я пришёл сюда постричься, а ты – сделать маникюр, – он наконец отпустил её руку и отвернулся, а Рикки увидела одноэтажное здание с вывеской: «Красота для вас». – Ты будешь вести себя так, словно ничего не происходит. Ты пойдёшь за маникюристкой в её кабинет, а потом выберешь удобный момент и убьёшь её. Это понятно? Рикки на автомате кивнула, и только потом до неё начал доходить смысл сказанных им слов. Убить маникюристку? Она должна это сделать? Сердце стучало как бешеное, Рикки казалось, что этот звук отдаётся в каждой клеточке её тела. Она насекомых-то не убивала! – Оружия тебе не даю, слишком опасно. Санни проследит за тобой, вылезай, – Рикки покорно вылезла из машины, на ходу разрабатывая план побега. Интересно, как далеко она сможет убежать, если стартанёт сейчас? Дадут ли ей сделать хотя бы шаг? – Не раздражай меня, если хочешь вернуться домой. Рикки бросила быстрый взгляд в сторону мужчины, но он не смотрел на неё. Он это серьёзно? Вернуться домой… А хотела бы Рикки возвращаться домой после того, что ей предстоит перед этим сделать? Что за странную игру затеяли эти двое? – Двигай, – Санни подтолкнул её вперёд, а псих перехватил её руку и снова сжал до боли. Рикки старалась улыбнуться, чтобы с ходу не выдать страха, но не была уверена, что у неё это получилось. Наверняка она выглядела запуганной, и работники этого странного салона красоты всё поймут. «Если они всё поймут, то неизвестно, скольких убьёт этот псих», – пыталась сама себя уговорить Рикки, представляя, что на самом деле она не здесь, а на отдыхе в Панапе, лежит на берегу моря и купается в солнечных лучах. Она сейчас не особо переживала за других, своя жизнь дороже, но неизвестно какой оборот примет дело, если этому убийце придётся марать руки ещё о кого-то. Рикки не знала, откуда в ней жила уверенность в том, что этот псих способен на массовые убийства, но почему-то даже не сомневалась в этом. Он выглядел так, как в её понятии и должен был выглядеть убийца – мрачным, холодным, опасным и чертовски спокойным. Колокольчик над дверью приятно звякнул, когда они вошли внутрь, и Рикки тут же наткнулась взглядом на миловидную женщину без возраста. Она приветливо улыбалась и уже о чём-то говорила с психом, а Рикки старалась улыбаться в ответ. Нужно было попытаться сосредоточиться на их разговоре, но до ушей долетали только отдельные фразы – мозг определённо пытался отгородиться от всего, что здесь происходило. – … красивая пара… да, понимаю, токсикоз – та ещё беда… – … брат немного себе на уме, не отходит на неё ни на шаг … – … конечно, пусть пройдёт вместе с ней… – Дорогая, ты ведь хотела маникюр, да? – её руку сжали так сильно, что слёзы невольно выступили на глаза, и Рикки попыталась проморгаться, чтобы никто этого не заметил. – Да, спасибо, ты очень внимателен, – она улыбнулась так мило, как могла, и на ватных ногах последовала за женщиной, всю дорогу болтающей о несуществующей беременности Рикки. – Ну вот, дорогуша, это госпожа Антуретти, она приведёт тебя в полный порядок, – Рикки застыла в дверях, увидев молодую девушку примерно своего возраста. Она перекладывала инструменты и открыто улыбалась, располагая к себе. Нет, Рикки не могла этого сделать. Проще было убить себя. Рикки больше никого и ничего не слышала. Она механически села на стул напротив госпожи Антуретти и протянула ей свои руки, пытаясь сообразить, чем бы ей проще всего сейчас было бы убить себя. Пилочка для ногтей? Вряд ли. Апельсиновая палочка 1 ? Тоже вряд ли. Тут взгляд Рикки зацепился за маникюрные ножницы. Идеальный вариант. Госпожа Антуретти что-то весело рассказывала, а Рикки собиралась с духом. Вряд ли Санни ожидает этого от неё, да? Она обязана успеть схватить их и убить себя. Только вот куда нужно бить, чтобы уж наверняка? В шею? Рикки слышала о какой-то артерии на бедре, но вот где конкретно она находится? В школе Рикки была невидимкой. Ещё бы – освобождённая рабыня, приплывшая с острова Рик. Ей было всего шесть, когда она пересекла океан, но разве можно было доказать что-то злым детям? Они не верили в то, что Рикки ничего не помнит о своём прошлом. Её всё время подозревали в каких-то низостях, поэтому Рикки и не пыталась строить из себя героиню. Никогда, до этого момента. Если признаться честно, то Рикки не жалела маникюристку, она жалела себя. Рикки знала, что вряд ли сможет жить дальше с осознанием того, что сделала ради выживания. Бросив взгляд на свои руки, Рикки поняла, что сидит за размышлениями уже довольно долго – ногти покрыли базой. – Извините, вы не оставите нас? – Рикки впервые услышала голос Санни и вздрогнула. Госпожа Антуретти, кажется, была сбита с толку, но спорить не стала. Едва за ней закрылась дверь, как Рикки увидела в поле зрения Санни. Он скинул капюшон, и теперь можно было разглядеть его глаза – один карий, другой зелёный. – Мне плевать, убьёшь ли ты сама себя, или босс убьёт тебя, – снова заговорил Санни, и Рикки поймала его на том, что он очень старательно копирует манеру речи своего начальника. – На что мне не наплевать – так это на потраченное на тебя время. Я помогу тебе сделать выбор. Если ты попытаешься убить себя… я намеренно говорю «попытаешься», потому что у меня реакция получше твоей… то босс не просто убьёт тебя, он ещё и поиздевается несколько дней. Может быть, устроит охоту на тебя, я не знаю. У него богатая фантазия. Решай. Только быстрее. Думаю, что его уже достригли. – Как ты узнал? – Рикки не стала тратить время на объяснения, она была уверена, что Санни понял её вопрос. – Я не просто так работаю с Мёртвым, – Санни покачал головой, как будто Рикки сказала что-то очень тупое. – Он потому дорожит мной, что я замечаю даже самые мелкие детали. Твой мизинец постоянно дёргался, едва ножницы оказывались близко. Ты не слишком хорошо умеешь скрывать свои эмоции. – Зачем ты говоришь мне всё это? Мог ведь просто дать ему убить меня, – Рикки чувствовала какой-то подвох в том, что говорил Санни, но не могла понять, что же конкретно не так. – За тебя не заплатили. Такой простой ответ. Рикки не верила своим ушам. Не заплатили? Значит, Санни блюдёт финансовое положение своего босса? То есть ему жалко, что его босс потратит своё драгоценное время на убийство такой жалкой персоны, как она? Рикки не могла определить чувства, всколыхнувшиеся внутри от осознания того факта, что даже для убийцы она недостаточно хороша – обида, злость, ярость. Всё как-то смешалось внутри. Все эти эмоции были совершенно неправильными, но её это сейчас не особо волновало. Хлопнула дверь, и Рикки снова увидела перед собой госпожу Антуретти. Она что-то весело щебетала, пока Рикки сидела в замешательстве. Что ей делать? Самоубийство не пройдёт, пока здесь Санни. Но и убить она не могла. Или могла? «Брось, Рикки, ты никогда не отличалась особо высокими моральными принципами, чего теперь кочевряжишься? – саркастически выдал внутренний голос. – Да, ты ещё не убивала, но это не значит, что не сможешь». Госпожа Антуретти поднялась со своего места и отошла к шкафу, а Рикки сама не поняла, как её ладонь приятно согрел металл ножниц. Она сделала пару шагов и оказалась за спиной госпожи Антуретти. Вспоминая то, что видела в кино, Рикки вонзила ножницы в шею маникюристки, вырывая у неё вскрик. Из раны брызнула кровь, но Рикки сейчас беспокоилась о другом. Она вытащила ножницы и ударила ещё раз, сильнее. И ещё раз. В глазах потемнело. Очнулась Рикки уже на кожаном сидении автомобиля, который, судя по звукам куда-то ехал. Она с трудом открыла глаза и попыталась подняться, но всё плыло, а рвотные позывы приказывали остановиться и выйти из машины. Рикки промычала что-то нечленораздельное, но машина ход не замедлила. – Только попробуй блевануть на мои кожаные сиденья, я с тебя кожу сниму и обтяну их ею, – знакомый глухой голос. В голове пронёсся калейдоскоп воспоминаний – от встречи в квартире до маникюрных ножниц, и Рикки замерла. Внутри словно что-то сломалось. Она больше не была собой. «Блядь, я убила человека. Я. Убила человека. Убила. Человека», – Рикки не могла поверить в то, что может составить такое предложение даже в мыслях. – Приходи в себя. Мы почти приехали. – Куда? – бесцветным голосом отозвалась Рикки, хотя и понимала, что это может ей дорого обойтись. Хотя куда уже дороже? Странно, но её не ударили. И даже не наорали. Ей просто не ответили. «Что ж, такая у тебя теперь жизнь, Рикки Арка, добро пожаловать». Три Большинство людей в действительности не хотят свободы потому, что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит. Зигмунд Фрейд Рикки впервые шла по взлётно-посадочной полосе; она и не представляла, что самолёты такие огромные, в небе они казались совсем маленькими. Тот, кого звали боссом, сменил не только причёску, но и цвет волос, причём кардинально – он стал платиновым блондином. На взгляд Рикки, это выглядело очень дико, но у неё теперь не было ни права голоса, ни права выбора, так что своё мнение приходилось держать при себе. В строгих деловых костюмах эти люди не казались такими уж страшными, но Рикки-то знала, на что они были способны. Ей не удосужились рассказать, каким образом они убрались из того салона красоты, но Рикки и не была уверена, что хочет знать. В последние несколько часов её жизнь несколько раз меняла курс, и пока всё это уложить в голове было нереально. Тесное траурное белое платье едва позволяло передвигать ногами. Рикки никогда ещё не носила юбок в пол, поэтому двигалась как каракатица, за что получала неодобрительные взгляды то от одного мужчины, то от другого. Навстречу им спешили работники аэропорта, Рикки решила так из-за их униформы. Они махали руками и что-то кричали, показывая на здание аэропорта. Но псих или не хотел понимать их, или делал вид, что не понимает, и продолжал идти вперёд. – Господин… все вылеты из аэропорта… запрещены. Вы… слышали о том, что убили… господина Витторио?.. – один из служащих пытался отдышаться, одновременно жестом останавливая их, но делал он это с особой осторожностью. Или у Рикки уже просто развивалась паранойя. – Надеюсь, что у вас есть подписанный президентом указ, иначе не вижу смысла задерживать мой вылет, – на удивление Рикки псих вытащил из внутреннего кармана удостоверение элиты. «Как ему удалось его подделать?» – думала Рикки, разглядывая блестящую на солнце эмблему, говорящую о том, что для их странной процессии открыты все двери. В их мире люди делились на две абсолютно неравные части: элита и остальные. Семей, входящих в элиту и напрямую контролирующих всё, что происходило в стране, было не так много. И поэтому то спокойствие, с которым псих протягивал удостоверение, слегка смущало. – Я доложу руководству, – служащий скорчил недовольную мину, но в сторону отошёл, как и его коллеги. – Диспетчер свяжется с вашим пилотом, господин…? – Блэк, меня зовут Тобиас Блэк, – псих улыбнулся самой доброжелательной улыбкой, а Рикки чуть челюсть не потеряла – она ни разу не видела ни единой эмоции на его лице, а здесь такое! Рикки подобрала юбку, чтобы было удобнее забираться по трапу, но всё равно споткнулась и чуть не разбила себе нос. Упасть ей не дал Санни, безэмоционально вернувший её в вертикальное положение. Теперь оба его глаза были карими, и Рикки мучилась в догадках – зелёный глаз был правдой, или Санни специально надевал линзу? Или это вообще было бредом её заполненного ужасом сознания? Самолёт внутри был таким же роскошным, как и автомобиль, – дорогая обшивка, красивые кожаные сидения, телевизоры, шампанское, дорогая посуда. Кто, чёрт возьми, такой этот Тобиас Блэк? Рикки нерешительно замерла в проходе, понятия не имея, что делать дальше. Псих, словно услышав её мысли, кивнул на свободное кресло слева, и Рикки поторопилась занять его. Она пристегнула ремень безопасности так, как ей показала услужливая стюардесса, и постаралась взять себя в руки. Рикки никогда не была в небе и не знала, как перенесёт полёт, но в сложившихся обстоятельствах ей бы лучше сдержать свой организм. Псих явно не любил лишние проблемы, и Рикки должна была постараться их ему не доставлять, если хотела выжить. Гул двигателей самолёта был чем-то очень новым для неё, и Рикки даже на время забыла о том, что с ней происходит, заинтересованно пялясь в иллюминатор. Самолёт набирал скорость, и по полу шла мощная вибрация. Рикки зажмурилась, а затем почувствовала, как её внутренние органы как будто куда-то резко провалились. Но это чувство быстро прошло, зато уши заложило капитально. На табло зажглось разрешение отстегнуть ремни безопасности, но Рикки решила этого не делать. Идти ей в любом случае здесь было некуда, а так останется целее, если вдруг что. «Целее? Да в открытом космосе ты будешь целее, чем рядом с этими психопатами», – поправила сама себя Рикки, краем глаза наблюдая за тем, как главный из них снова пьёт из пластиковой бутылки. Ему до такой степени жарко, что он постоянно пьёт? Видимо, почувствовав её взгляд, псих повернул в её сторону голову, а затем, отстегнув ремень безопасности, и вовсе пересел в кресло напротив. – Я скажу только один раз, не заставляй меня повторять, – Рикки вздрогнула от знакомого глухого голоса. В аэропорту он говорил совершенно иначе. – С этой минуты ты – моя воспитанница. Выглядишь, как малолетка, так что в документах укажем, что тебе шестнадцать. Тебя зовут Рикки Блэк, запомни это на всю жизнь, свою уродскую рабскую фамилию можешь вычеркнуть из памяти, – Рикки не смела что-то сказать в ответ, хотя вопросов в голове крутилось немало. – На людях и в моём доме зови меня Тобиасом, наедине и на заданиях будешь звать меня боссом, понятно? – Да… босс, – добавила Рикки, едва увидев, как псих сощурил глаза. – Если кому-то проболтаешься о том, чем я занимаюсь – тело твоё никто не найдёт, могу гарантировать. Ясно? – Рикки только кивнула. – У тебя будет отдельная комната. Составь список того, что тебе нужно, только самое необходимое, – одежда, женские принадлежности. Всё остальное у тебя и так будет. В доме десять слуг и повар, так что твоей задачей будут только тренировки. Санни покажет тебе всё, но начнёшь с теории. В моей библиотеке все книги расставлены справа налево от простых к сложным. В первое время я жду, что ты будешь читать две книги в день и составлять для меня тезисы на две страницы. По ним я буду понимать, разобралась ли ты в пройденном материале. И упаси тебя господь, если мне придётся приходить и объяснять что-то лично. Поняла? – Да, босс, – Рикки чувствовала, как петля на её шее затягивается всё сильнее. Где она успела так нагрешить, что попала в этот кошмар наяву? – И не вздумай пытаться сбежать, мой дом защищён почти так же хорошо, как здание правительства, – псих откинулся на спинку кресла и снова сделал пару глотков из небольшой пластиковой бутылки. – Разрешаю задать один вопрос. Я даже отвечу на него, – он уставился на неё непроницаемым взглядом, а Рикки не знала, какой же из многочисленных вопросов, кружащихся в её голове, стоит выбрать. Видно, ещё один такой шанс ей выпадет нескоро. – Почему я? – Рикки не отводила взгляда, произнося вслух этот вопрос. Ей хотелось увидеть хоть какую-то реакцию на лице своего похитителя, но ни единый мускул не дрогнул. Он был или слишком хорошим актёром, или социопатом. И если в первом случае Рикки бы смогла рано или поздно договориться с ним, то во втором случае это просто нереально. – Интересный выбор вопроса, – протянул псих. – Почему ты? Потому что, веришь или нет, а ты такая же, как я, – он наклонился к ней. – Ты убила эту женщину, а я ведь даже не заплатил тебе, – желудок Рикки сжался при одном упоминании того, что она сделала. – Ради выживания пойдёшь на всё, что угодно, да? Если бы ты не убила её, я бы отпустил тебя, потому что ты всё равно ничего бы не сказала полиции. Но ты сделала то, что я попросил. Именно поэтому ты. Ложись спать, нам долго лететь. Он пересел обратно на своё место, а Рикки так и осталась смотреть в одну точку. Вот, значит, в чём дело. Такой вот у неё был извращённый выбор. И она умудрилась принять неправильное решение. Рикки перевела взгляд на иллюминатор – ничего, кроме облаков, видно не было. Возражать психу не хотелось даже в мыслях, он ведь был прав в каждом слове. Она могла бы собрать в кучу все свои моральные качества и оставить женщину в живых. Могла. Но не стала. Рикки так боялась за собственную шкуру, что даже на секунду не смогла включить логику и подумать о том, как выбраться из сложившейся ситуации. Именно поэтому сейчас она летит на самолёте в неизвестность. Что ей предстоит делать дальше? Про какие задания говорил этот псих? Рикки до сих пор находилась в шоковом состоянии и не могла сосредоточиться на своих мыслях. Она совершила преступление, и за него придётся отвечать. Но разве с этим Тобиасом её ждало что-то лучшее? Постепенно усталость брала своё, глаза закрывались, и Рикки наконец-то провалилась в глубокий сон. *** Часы в столовой шли слишком громко. Рикки ковырялась ложкой в тарелке – есть совершенно не хотелось. Дом Тобиаса, Рикки училась звать его по имени, был просто огромным и стоял одиноко на таком же одиноком острове вблизи Рованны – самом большом регионе страны. Как только Рикки увидела огромную территорию дома с высоты, то сразу поняла, что ошиблась в аэропорту – удостоверение элиты было не поддельным. Этот Тобиас Блэк определённо был богатеем. «Странное у него хобби», – подумала Рикки, сходя с трапа и наблюдая за тем, как к ним спешит целый отряд мужчин в тёмных деловых костюмах. Рикки только потом сообразила, что это были охранники. Трехэтажный особняк, построенный явно ещё в прошлом веке, наводил на Рикки тоску. Эти тёмные стены, обвитые плющом, давили на неё, а внутри дом пах очень странно – моющими средствами и цветами, которые срезали с цветников перед домом. Тяжёлые кованые ворота разъезжались с таким скрипом, как будто их давно не смазывали, и Рикки удивилась тому, что у такого богатого человека не установлены новомодные автоматические ворота. Дорожит этим старьём, как памятью о своей чистокровно богатой семейке? Рикки всегда испытывала презрение к богачам. Это закладывалось в умы рабов с молоком матери и не менялось даже после освобождения. Рикки всё ещё помнила жизнь в неволе, поэтому с трудом могла адекватно принять эти счастливые лица прислуги, стоило только Тобиасу переступить порог дома. Рикки представили слугам, которыми командовала миссис Хиггинс, – женщина в годах, полноватая, с приятной улыбкой и добрыми «мамиными» глазами. Первое, что узнала Рикки от миссис Хиггинс, – правое крыло дома было под запретом. Причину не объяснили, но настоятельно рекомендовали не ходить туда, чтобы не злить господина Тобиаса. Комната Рикки разительно отличалась от её квартиры: тяжёлая антикварная мебель, тёмные обои, огромное окно с тяжёлыми шторами оттенка шоколада. Чувствовать себя уютно в этой комнате пока не получалось, но нужно было привыкать. В конце концов, её не заперли в холодном подвале, обещали хорошо кормить и одевать. Думать о том, что придётся делать взамен, пока не хотелось. – Перестань так делать, ты меня раздражаешь, – из размышлений вырвал голос Тобиаса. Он отложил в сторону газету, которую читал, и в упор смотрел на Рикки. – Ешь. Клод готовит очень вкусно. Рикки только кивнула и принялась быстро поглощать овощное рагу. Да, действительно было очень вкусно, не хватало только соли. Практически так же вкусно готовила Элайза, лучшая подруга Рикки. От осознания того факта, что она больше никогда не увидит никого из своих друзей, на глаза навернулись слёзы, сдерживать которые было всё сложнее. Шоковое состояние постепенно растворялось. – Не разводи сырость за столом, это некультурно, – спокойно проговорил Тобиас. – Тем более, что любой из моих слуг может это увидеть. И что он тогда подумает? Что я украл тебя против твоей воли? Рикки проглотила комок в горле, утёрла слёзы и вернулась к своему ужину, хотя и чувствовала, что всё впустую – желудок определённо не собирался принимать какую-либо пищу. – С завтрашнего дня будь приветливее и счастливее, а то точно прослыву похитителем и извращенцем, – Тобиас допил свой чай и, прихватив очередную пластиковую бутылку воды, размашистым шагом направился к выходу из столовой. Рикки осталась наедине с Санни, который тоже не очень спешил с едой. Его глаза оставались карими, и Рикки решила, что зелёный глаз ей всё-таки привиделся. Санни выглядел спокойным и расслабленным, словно ничего странного и не происходило, хотя, насколько Рикки могла судить, они не каждый день тащили домой малознакомых девушек. – Через неделю начнём тренировки, так что не пропускай приёмы пищи, – вдруг обратился к ней Санни, продолжая смотреть прямо перед собой. – И переходи на дробное пяти разовое питание, потому что именно так питается Тобиас. И ещё кое-что – привыкай к тому, что мы едим только мясо и овощи. Никаких сладостей и мучных продуктов ты здесь не найдёшь. Ещё мы не употребляем в пищу сахар и соль. – Странная диета, – не выдержала Рикки. – Это не обсуждается, – Санни поднялся на ноги, со скрипом отодвинув свой стул. – Список того, что тебе нужно, передашь мне завтра с утра. И да, мы встаём рано, не позже шести, так что не вздумай дрыхнуть. Встретимся в библиотеке сразу после завтрака. С этими словами Санни оставил Рикки в гордом одиночестве – разбитую и абсолютно не понимающую, что происходит и как справиться с тем, что свалилось на неё. Четыре Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри. Зигмунд Фрейд В комнате не было будильника, а сотовый телефон у Рикки отобрали, поэтому ей пришлось не спать всю ночь, чтобы не пропустить встречу с Санни. Она боялась подумать, что с ней сделают в случае неповиновения, так что решила не испытывать судьбу. Вся ночь прошла в тревожных размышлениях о том, как же быть дальше, какую стратегию поведения выбрать? Может быть, попробовать подлизаться к этому Тобиасу? Или попытаться убежать? Этот вариант, правда, не казался таким уж соблазнительным. Рикки понятия не имела, как ей убраться подальше от этого острова, даже если вдруг получится сбежать из дома. Да и маячившее наказание за убийство тоже не привлекало. Как только на небе показались первые лучи солнца, Рикки всё-таки не выдержала и решила пройтись до библиотеки. В любом случае ей придётся туда сходить, так лучше раньше, чем позже. Кажется, дом спал – не было слышно практически ни единого звука, только ветер гулял по коридорам, периодически заставляя звенеть «музыку ветра» 2 , развешенную по всему дому. Это было ещё одной странностью особняка Блэков. Рикки медленно добрела до нужной двери, как и объяснил Санни, и засунула смятую бумажку со своим списком покупок в задний карман джинс. Кому принадлежали футболка и джинсы, которые ей выдали, Рикки и понятия не имела, да и не хотела, честно говоря, об этом знать. Может быть, это были вещи кого-то из прислуги. Тяжёлая деревянная дверь отворилась с лёгким скрипом, и Рикки замерла на пороге от неожиданности. Библиотека оказалась огромной комнатой с кучей книжных полок. Рикки видела столько книг, наверное, только в Центральной библиотеке – конца и края этой комнате не было. Рикки прошла внутрь и осторожно прикрыла за собой дверь, оглядываясь и оценивая обстановку: мягкий жёлтый свет от кучи небольших светильников и бра выгодно оттенял тяжёлую антикварную мебель, в основном, два дивана и три кресла, расположенные вокруг журнального столика. Рикки сняла кроссовки, чувствуя себя неуютно в обуви на ковре с длинным ворсом. Ноги приятно окутало тепло, и она прошлёпала к ближайшему шкафу. Как там говорил Тобиас? Слева направо? Или справа налево? Рикки таких книг ни разу не встречала: «Искусство ведения войны», «Переговоры с врагом», «Международная экономика», «Законодательство Рованны»… – У тебя тоже бессонница? – Рикки от испуга выронила книгу, которую держала в руках. Она резко повернулась и увидела выглядывающую из-за высокой спинки кресла миссис Хиггинс. – Ой, извини, дорогая, я тебя напугала? – Д-д-да, немного, – Рикки быстро подняла книгу и поставила её обратно на полку, про себя отмечая, что пыли на ней не было – слуги работают идеально. – Я просто вышла прогуляться… – Не оправдывайся передо мной, я всего лишь слуга в этом доме, дорогуша, – миссис Хиггинс удивительно по-доброму рассмеялась и сделала приглашающий жест рукой. – Присаживайся, поговори со старушкой, если не жалко времени. – Какая уж вы старушка, – Рикки робко улыбнулась в ответ, вспомнив, что вообще-то должна играть сопливую девчонку-подростка. – Дом очень красивый, – она сказала это, чтобы заполнить неловкую паузу, которая повисла, пока Рикки шла к дивану. – Да, господин строил его специально для госпожи, – миссис Хиггинс улыбнулась как-то странно – то ли грустно, то ли тоскливо. – Раньше этот дом был наполнен любовью и счастьем… – А теперь что? – Теперь, надеюсь, что это повторится, – миссис Хиггинс словно очнулась от транса и посмотрела на Рикки. – Когда молодой господин сказал, что привезёт нам в дом девушку, я сразу не поняла, что это будет воспитанница, надеялась, что он везёт жену. Здесь не хватает женской руки, знаешь ли… – А сколько лет… Тобиасу? – Рикки всё ещё сложно было называть психа по имени, но любопытство было выше всего. В конце концов, кажется, она нашла человека, который здесь был не против поговорить. – Ему тридцать восемь, дорогуша. Мне было двадцать, когда меня взяли няней в дом Блэков, – миссис Хиггинс снова странно улыбнулась. – Мне бы давно нужно называть его господином Блэком, а я всё ещё зову его молодым господином, никак не привыкну, хотя со дня смерти его отца прошло почти двадцать лет… – А что случилось с его отцом? – Рикки хотела выжать из этого разговора максимум информации, потому что не знала, когда ещё представится такая возможность. Но, видимо, полоса её неудач продолжалась. – А я тебя повсюду ищу, сестрёнка, – на пороге библиотеки показался Санни – в помятой майке, открывающей руки в небольших шрамах, как после пожара, и спортивных брюках. – Ты приготовила мне список? Рикки только кивнула в ответ, не веря доброжелательному выражению его лица. Он был таким же монстром, как и Тобиас. «Как и ты», – подсказал внутренний голос, но Рикки приказала ему заткнуться. Для выживания нужен был трезвый ум, а если постоянно заниматься самокопанием, то ничего не выйдет. – Миссис Хиггинс, не оставите нас с сестрёнкой? Нам бы поговорить, – Санни широко улыбнулся и, достав из брюк пачку сигарет, выудил одну, чтобы потом заложить за ухо. – Конечно, дорогой, ты такой милый, – миссис Хиггинс посмотрела на Санни едва ли не влюблённым взглядом и поспешила к выходу, причитая, какой же он хороший, что сразу стал звать Рикки сестрёнкой. – Не смей вынюхивать, – резко проговорил Санни, едва дверь в библиотеку захлопнулась. – Не смей расспрашивать прислугу… – Но так она сама со мной заговорила! – Рикки вскочила на ноги, её трясло не то от страха, не то от злости. – Если я буду молчать постоянно, то они решат, что я двинутая! Или что вы приволокли меня силой! – Хватит орать! – Санни подошёл к Рикки вплотную и схватил её за подбородок. – Не давай слугам повод сплетничать о нас, – он буквально прошипел это в её лицо. – Где список? Рикки достала бумажку из кармана, а Санни выхватил её из рук. Он внимательно вглядывался в список, беззвучно шевеля губами. Рикки даже не надо было смотреть туда, она помнила, что написала. Три футболки, две пары спортивных штанов, две пары джинсов, две пары кроссовок, три пары носков, два комплекта женского белья, зубная щётка, шампунь… – Прокладки? – Санни внезапно оторвался от списка. – С учётом повышенной спортивной активности я бы рекомендовал тампоны. Рикки старалась сдержать улыбку, но у неё ничего не вышло. Всё нервное напряжение последних дней вылилось в дикий хохот, который наверняка слышали все в доме. Рикки согнулась пополам и не могла остановиться в своём ненормальном веселье. Но надо было сразу догадаться, что Санни это терпеть не будет. Рикки рывком выпрямили, и она вдруг почувствовала, как ей перестало хватать воздуха, а в области живота расползается ужасная боль. На глазах выступили слёзы, Рикки пыталась удержаться за Санни, но он отошёл, и она упала на пол, корчась и пытаясь снова научиться дышать. – Здесь тебе не курорт, – безразличный голос Санни звучал откуда-то издалека. – И я так понимаю, что у тебя сложилось обо мне ошибочное мнение. Я не потерплю неуважение к себе. Ты меня поняла? Кивни. Если можешь, конечно. Рикки заставила себя кивнуть ему в ответ, не желая получать очередной удар в живот, и его это, кажется, удовлетворило. – Зачем тебе несколько комплектов одного и того же? – Затем, что одежда имеет свойство рваться, – прохрипела в ответ Рикки, переворачиваясь на живот и становясь на колени. Перед глазами плясали звёздочки, но страх перед Санни был сильнее боли. – Остроумная какая, – Санни сложил список вчетверо и сунул в карман своих штанов. – Справа налево, – заметив её вопросительный взгляд, он впервые за долгое время их знакомства показал эмоцию – закатил глаза. – Книги справа налево. Выбери две любые, прочти, напиши то, что просил Тобиас. Отнеси в его кабинет до ужина. Поняла? Рикки снова кивнула, чувствуя себя идиоткой, но говорить теперь лишний раз не хотелось. Она напряжённо смотрела вслед Санни до тех самых пор, пока не услышала глухой стук закрывшейся двери. Только после этого Рикки позволила себе свернуться клубочком на полу и разрыдаться. Она проклинала себя за свою слабохарактерность, за свою лень, за чрезмерную любовь к самой себе. «Да, и посмотри, где ты сейчас? Такой же изгой, как и в детстве, только теперь среди убийц». Проревевшись, Рикки всё-таки подошла к самому крайнему справа шкафу и, подставив лестницу, достала две книги с самой верхней полки. «История Нонэйма» и «Ведение домашнего хозяйства для женщин» – и это считается простым?! *** Титти бежала. Местность была одновременно знакомой, и нет. Титти запыхалась, но страх подгонял её, заставляя быстрее перебирать ногами. Если она не успеет, то хозяин опять будет бить маму. Дорога стала более извилистой, её обступил густой кустарник, ещё несколько шагов… Ещё несколько шагов. Титти споткнулась и упала, рассыпав клубки с нитками по ещё не успевшей высохнуть от дождя дороге. Внутри рождалась паника – сейчас все нитки будут грязными! Тогда хозяин точно разозлится! Титти собирала клубки, глотая слёзы и размазывая грязь по лицу и одежде. Не так страшно самой быть грязной, она ведь и так отребье, хуже, если маму снова побьют. Титти понятия не имела, что такое «отребье», но так её звал хозяин, оглядывая, словно она какое-то противное насекомое. – Где ты так долго была, Титти? – мама выглядела обеспокоенной. Она приложила руку ко лбу Титти, как и всегда, после долгого её отсутствия. – Хозяин уже ждёт, ты принесла? – Я не специально… – Титти вывалила клубки перед мамой и зашмыгала носом, понимая, что за это хозяин их по голове не погладит. – Всё хорошо, Титти, не переживай, – мама прижала её к себе и поцеловала в щёку. – Ты будешь свободной, малышка. Однажды ты будешь свободной… – Молодая госпожа, вы спите? – Рикки с трудом разлепила глаза и с удивлением обнаружила, что по её щекам текут слёзы, а на неё, нахмурившись, смотрит кто-то из прислуги – Фред, кажется, так его звали. – Эм, уже не сплю, – Рикки вытерла слёзы и постаралась улыбнуться, но из головы не выходил этот странный сон. Кто такая эта Титти? – Господин велел подавать ужин и просил позвать вас, – Фред поклонился и поспешил ретироваться из библиотеки, а Рикки испытала дикий ужас. Она в растерянности смотрела на один исписанный листок бумаги и на один совершенно чистый. Она уснула, читая «Историю Нонэйма» и не составила тезисы! В панике Рикки стала записывать всё, что успела запомнить из этого здоровенного тома, попутно открывая последние страницы и вырывая какие-то предложения оттуда. Интересно, Тобиас будет что-то спрашивать устно? Или ему хватит тезисов? «Боже, хоть бы он не понял, что я не дочитала вторую книгу!» – Рикки выбежала из библиотеки, прихватив оба листка и направилась в столовую. Ужин уже подали, и Тобиас читал газету, сидя во главе стола. Санни кинул взгляд на запыхавшуюся Рикки и вернулся к своему смартфону. – Санни сказал, что ты всю ночь не спала, – Тобиас отложил газету в сторону и повернулся к Рикки. – Моя ошибка. Мы не додумались поставить в твою комнату будильник. Поэтому сегодняшний день я тебе прощаю… – Я сделала, – Рикки подошла к Тобиасу на трясущихся ногах и протянула свои тезисы, встретив недоверчивый взгляд. – Что ж, это приятное удивление для меня, – Тобиас просмотрел бумажки и указал Рикки на стул по свою правую руку. – Миссис Хиггинс ты понравилась, это удивительно. Обычно женщин она не жалует. – Она сказала, что дому не хватает женской руки, – Рикки сама не знала, зачем это ляпнула, но благоразумно молчать сегодня почему-то не получалось. – Да, она права, – Тобиас задумчиво посмотрел в окно, а затем снова вернулся взглядом к Рикки. – Я бы хотел, чтобы ты участвовала в домашних делах, так будет надёжнее. – Ты ведь мне не доверяешь… – А кто говорит о доверии? Просто миссис Хиггинс будет удивлена тем фактом, что будущая чья-то жена не учится смотреть за домом. Да и первую книгу ты прочла нужную, – Тобиас вдруг так открыто улыбнулся, что у Рикки по спине заструился холодный пот. – Миссис Хиггинс, а я только говорил Рикки, что она должна будет помочь вам! Рикки автоматически обернулась, заметив, куда смотрит Тобиас, и постаралась натянуть на лицо улыбку. Судя по мягкому взгляду миссис Хиггинс, ей удалось. – Ну что вы, молодой господин! – миссис Хиггинс всплеснула руками и покачала головой. – Девочка ещё толком не привыкла к такой роскоши, а вы её сразу на домашние дела кидаете! – Ничего, там и привыкнет, – Тобиас продолжал улыбаться, но в голосе его появились ледяные нотки, и миссис Хиггинс только сдержанно кивнула. Вот, значит, как. Он даже дома милый только до первого непослушания? – Клод, а можно, пожалуйста, уже поесть? – Санни говорил глухо и безэмоционально, но Клод, которого Рикки сразу даже и не заметила, тут же кинулся раскладывать еду по тарелкам. Рикки так и не смогла определить, откуда родом Клод, но судя по его акценту, он вряд ли родился и жил в Рованне. Внешность у него была самая обычная – среднестатистическая фигура, средний рост, голубые глаза, русые волосы и правильные черты лица. По запаху Рикки определила, что сегодня на ужин рыба, и живот предательски заурчал – конечно, она целый день ничего не ела! – Не наедайся сильно, – Тобиас глянул в сторону Рикки. – Если не ела целый день, потом может быть плохо, а доктор живёт на материке. Ну отлично. Если её здесь покалечат, даже спасти будет некому. Рикки принялась медленно есть, стараясь не обжечься и поглядывая на своих похитителей. Интересно, она станет такой же? Или умрёт раньше? Пять Человек может выходить за собственные пределы только опираясь на собственную истинную природу, а не на амбиции и искусственные цели. Фредерик Перлз Рикки старалась резать овощи так же красиво, как и миссис Хиггинс, но у неё получалось не очень. Сегодня у Клода был выходной, поэтому на кухне вертелись женщины. В голове крутились тревожные мысли: завтра ей предстояло пойти на первую тренировку к Санни, и Рикки боялась представить, какой ад её там ожидает. Она начала потихоньку привыкать к местному образу жизни – все рано вставали и рано ложились, в доме в основном было очень тихо, а в библиотеке Рикки вообще нашла свой личный рай. Она укутывалась в плед и запоем читала книги, потому что только там могла найти успокоение. Даже необходимость писать тезисы для Тобиаса уже не пугала, за несколько дней Рикки выучила, чего именно он ждёт от неё. Рикки всё ещё не очень хорошо понимала, для чего её привезли в это место, но старалась об этом и не думать. Её мозг как будто бы сам очень удачно блокировал любые мысли, доводящие до панических атак. Перед Рикки сейчас стояла одна задача – выжить. – Дорогая, передай мне, пожалуйста, вон ту вазу, – Рикки быстро откликнулась на просьбу миссис Хиггинс, протянув руку за нужным предметом. – Нарежем ещё арбуз, пожалуй, Тобиас любит его. – Санни говорил, что они не едят сахар… – Да, арбуз – единственное исключение, Тобиас всегда кушает хотя бы кусочек, – миссис Хиггис улыбнулась, складывая в вазу для фруктов апельсины. – Когда ему поставили тот диагноз, мальчик совсем расстроился, но потом привык. – Какой диагноз? – Рикки старалась сдержать радость в голосе. Её ждала очередная порция подробностей о Тобиасе, она просто не могла такое пропустить. – У него диабет второго типа 3 , дорогуша. Отсюда и диета такая. Ну и ты должна была заметить, что при нём всегда бутылочка воды, доктор советует ему пить много жидкости. – Теперь всё ясно, – Рикки понятия не имела, что такое заболевание вообще существует, но пообещала себе прочесть что-то на эту тему. – Он не кажется больным человеком. – О, Тобиас всегда был таким открытым и жизнерадостным! – миссис Хиггинс очень любила своего господина, но Рикки упорно не понимала, за что. – Я ведь с детства его воспитывала. Он никогда не грустил, даже если в дом приходила беда. Даже тогда, когда погибла Тейра… – Тейра? – Рикки услышала женское имя и не смогла сдержать себя. – Да, его невеста. Только он не любит об этом говорить, не выдай меня, пожалуйста, – миссис Хиггинс выглядела подавленной. Видимо, действительно расстроилась из-за того, что сболтнула лишнего. – В общем, молодой господин всегда был очень живым, так что ему никакие болезни нипочём! Рикки постаралась не ухмыльнуться: жизнерадостный, да они как будто о разных Тобиасах говорили! Хотя, надо было отдать должное – дома Тобиас действительно был похож на того, о ком говорила миссис Хиггинс. Он всегда улыбался, был очень вежливым и делал вид, что заботится о Санни и Рикки. Но ведь Рикки-то знала, каким монстром он был на самом деле. К сожалению, она попала в руки к явному социопату, и теперь надо было найти способ выбраться из этого дурдома. Но перед этим Рикки решила втереться к ним в доверие, иначе план не сработает. Ей нужно было попасть на материковую часть Рованны и добраться до полицейского участка. Понятное дело, что Тобиаса вряд ли кто-то накажет, но ей это было и не нужно, она просто хотела домой. Поразмыслив, Рикки подумала, что уж лучше отправиться за решётку за убийство, чем сидеть здесь в неизвестности. По сути, это было то же рабство, только выглядело иначе. Пять регионов Нонэйма – Арка, Орлок, Увар, Новарро и Дрогав – до сих пор не декриминализировали рабство, и от этого Рикки практически физически тошнило. Как бывшая рабыня она никогда бы не смогла оправдать этого. И как бывшая же рабыня она не собиралась снова обзаводиться хозяином. – А родители Тобиаса? Они оба погибли? – Об этом он тоже не хочет говорить. Но я понимаю, что тебя это интересует, поэтому отвечу – да, они оба погибли, в один день, но не спрашивай меня, как именно, я не хочу это рассказывать, – миссис Хиггинс поджала губы и повернулась к арбузу, схватив большой нож. Это означало окончание разговора, и Рикки поняла, что больше из неё ничего не удастся вытащить. Закончив с нарезкой овощей, она решила начать накрывать на стол в беседке. За неделю Рикки успела познакомиться с большой частью территории дома и выяснила, что здесь есть три беседки, но Тобиас любил бывать лишь в одной из них – самой дальней. Из этой беседки открывался шикарный вид на океан, у Рикки в первый раз даже глаза заслезились то ли от яркого солнца, то ли от красоты, раскинувшейся внизу. Рикки вышла из дома и направилась к пункту назначения, неся в одной руке тарелку с овощами, а в другой кувшин компота. Охранник учтиво склонил голову, когда она проходила мимо, и Рикки снова почувствовала себя не в своей тарелке. Вести себя здесь как госпожа ей не позволяло ни воспитание, ни характер. Она всё ещё была просто Рикки Арка – бывшая рабыня и офисный планктон. В беседке уже сидел Тобиас, и Рикки внутренне напряглась. Наедине с ним она постоянно чувствовала себя на острие ножа по понятным причинам, но сейчас её похититель, кажется, спал. Рикки нерешительно остановилась на пороге, не зная, стоит ли ей заходить внутрь, рискуя разбудить его. Но стоять с едой становилось неудобно, так что Рикки решила аккуратно пройти внутрь, стараясь ступать как можно мягче. Она поставила тарелку и кувшин на стол и посмотрела на Тобиаса – он не открыл глаза. Прямо перед ним на столе лежали смартфон и солнцезащитные очки, а на коленях – газета. Рикки не знала, почему при наличии технологий Тобиас продолжает читать газеты, но, кажется, это было важным ритуалом его дня. – Так и будешь смотреть на меня? – Тобиас медленно открыл глаза и выпрямился, размяв шею, повертев головой. – Садись. Рикки послушно заняла место на стуле напротив него, предпочитая не спорить и вообще не вступать в диалог. В воздухе повисло напряжение, но Тобиаса это не смущало. Он наклонился вперёд и взял в руки очки. В редкие минуты вроде этой Рикки могла его детально рассмотреть, и каждый раз находила что-то новое. Вот и сейчас она обнаружила небольшой шрам на подбородке, чуть ниже идеально очерченных губ на этом идеально аристократическом лице. Губы Тобиаса дёрнулись, и Рикки снова услышала его голос: – Завтра у вас первая тренировка? – Да, – Рикки настороженно смотрела на то, как медленно Тобиас надевает очки, за которыми скрываются его голубые глаза, и откидывается назад. – Ты раньше занималась спортом? – Я только танцами занималась, но это не совсем спорт… – Ну как же не спорт, это помогает держать тело в тонусе, – Тобиас одобрительно кивнул. – Я надеялся, что с тобой будет не слишком тяжело, и пока ты оправдываешь все ожидания. Ты как будто была создана для этого дома, Рикки. Тебе так не кажется? Рикки так, конечно, не казалось, но вслух она этого озвучивать не стала, неопределённо пожав плечами. Сегодня Тобиас был каким-то особенно расслабленным, и будто даже не обратил внимания на то, что она ему не ответила. Рикки продолжала смотреть на него, не в силах отвести взгляд. Она пыталась представить его с невестой. Интересно, какой она была – блондинкой, брюнеткой? Она была такой же ненормальной, как и он? Или крыша у него поехала после её гибели? Может быть, он сам её убил? Эта мысль в других обстоятельствах оказалась бы страшной, но когда дело касалось Тобиаса, Рикки считала, что нет ничего невозможного и страшного. Привёз же он её сюда против воли, так кто ж знает, на что он вообще способен? На пороге беседки показалась миссис Хиггинс и пара других слуг с оставшейся едой, и Рикки пришлось отвлечься от своих размышлений. Она постаралась улыбнуться и принять расслабленный вид. Это уже входило в привычку. *** Рикки сидела посреди спортивного зала на коленях и пыталась выкинуть из головы все мысли, как ей и советовал Санни. Но сделать это казалось практически невозможным. Спортзал находился в подвале и представлял собой огромное помещение с разнообразными тренажёрами, грушами, а также чем-то, что Санни назвал странным словом макивара 4 . Здесь даже имелся ринг, и Рикки втайне понадеялась, что ей никогда не придётся выйти туда против Тобиаса или Санни. Это будет очень больно. В самом начале тренировки Санни беспристрастным тоном сообщил ей, что в его задачу входит научить её защищать себя и нападать самой. – Открой глаза, – голос Санни раздался совсем рядом, и Рикки почувствовала его дыхание. Она распахнула глаза и тут же упёрлась в недовольное лицо своего учителя. – Это очень просто задание. Просто не думай ни о чём. Почему я всё ещё не вижу, что ты хотя бы пытаешься его выполнить? Рикки собиралась возмутиться, что она пытается, но, помня о неприятном инциденте в библиотеке, решила благоразумно промолчать. Она снова закрыла глаза, надеясь, что Санни уйдёт, но его присутствие всё ещё было очевидным. – Если ты занимаешься спортом с дурными мыслями, то он не пойдёт впрок, – назидательно проговорил Санни. Рикки услышала, как он садится рядом с ней. – Ты должна помнить – только при полной концентрации сможешь выработать такие же рефлексы, как у меня или у Тобиаса. И это может однажды спасти тебе жизнь. – Я думала, что буду учиться драться, а не вырабатывать рефлексы… – А что такое, по-твоему, драка? Ты думаешь, что в драке есть время раздумывать? Твоя задача довести тело до такого состояния, когда оно будет принимать решения за тебя. Мало знать названия приёмов и как их применить, важно, чтобы твоё тело знало, как это сделать. Мы будем повторять один и тот же приём, пока ты не свалишься. «Мотивация – твой конёк, Санни», – Рикки не решилась произнести это вслух, и в очередной раз попыталась откинуть от себя лезущие и грызущие мысли. Она выровняла дыхание так, как её учили, и подумала про океан. Вода всегда успокаивала её. Рикки не знала, сколько времени прошло перед тем, как она снова услышала голос Санни. – Вот теперь можно начинать. Поднимайся! Живо! Рикки было сложно выйти из этого приятного состояния без мыслей и проблем, но командный тон подхлестнул её. Она резко открыла глаза и поднялась на ноги, мгновенно потерявшись в пространстве и чуть не упав обратно. Рикки удержалась на ногах и, чуть щурясь из-за раздражения от света после тьмы, посмотрела на Санни. Его лицо не выражало никаких эмоций, но скрещенные на груди руки не сулили ничего приятного. – Сейчас разминка. Можешь выполнять любые упражнения. Если ты занималась танцами, то у тебя должен быть какой-то алгоритм, а потом пойдём отрабатывать удар, – и Санни указал куда-то в сторону груш. Отлично, сразу же в бой, значит. Рикки только кивнула и начала разминку. Всё по плану: шея, руки, ноги. Мышцы ныли от простых наклонов в стороны, и приходило понимание, что завтра они будут болеть сильнее. Присесть больше двадцати пяти раз у Рикки не получилось, и она заслужила от Санни, идущего мимо неё, осуждающий взгляд. «Ну не всем же быть такими идеальными спортсменами!» Дыхание сбилось, и Рикки знала, что всё из-за неправильного подхода. Пока она старалась снова дышать правильно, ей на глаза снова попался Санни, протирающий тренажёры. Странно, Рикки думала, что их протирают после тренировки, а не до неё. – Если ты закончила, то иди к мешку, – безэмоционально проговорил Санни. – К чему? – К мешку, – Санни снова указал на «груши», и Рикки послушно двинулась в их сторону. – Я думала, что это называется груша… – Вот это – груша, – Санни подошёл к ней и указал на небольшой кожаный снаряд, подвешенный на уровне глаз Тобиаса, судя по всему. – А вот это – мешок, – он указал на большой мешок, свисающий на уровне груди Рикки.

Конец ознакомительного фрагмента.