Сбросив простыню, я натянула футболку, совсем не удивившись, что моё худенькое тело в ней утонуло. Нынешняя я оказалась на несколько дюймов выше прошлой. С большой грудью и пышными бедрами я менее всего походила на блондинку-беспризорницу, больше на соблазнительную женщину. Определенно прогресс во внешности. Подвернув низ футболки, я завязала её узлом на талии. И продолжила возиться со штанами, даже со шнурком они казались до смешного огромными.

Но это не имело значения. Любая одежда поможет мне выбраться отсюда. Обернув волосы простыней, я промокнула их, поскольку они начали оттаивать. Штаны так и норовили соскользнуть вниз, и мне приходилось периодически их поправлять. Пустующая дырочка вверху пупка намекала на исчезнувший пирсинг.

Из соседней комнаты послышались голоса. На цыпочках я подкралась к двери и приоткрыла её, выглядывая наружу. Судмедэксперт вернулась, безумно размахивая руками. Рыжие локоны до плеч подпрыгивали каждый раз, стоило ей повернуть голову. Её спутник оказался пожилым, седовласым и морщинистым, мужчиной в хирургическом костюме. Он взял свисающую с торца стола, на котором я раньше лежала, медкарту и бегло её просмотрел.

— Пэт, мертвецы просто так не воскресают, — произнес мужчина.

— Я знаю, доктор Томас. Но она была мертва. Я видела, как её привезли рано утром. Я открывала холодильник и выдвигала носилки, когда её пришли опознавать.

Кто мог меня опознать? Я жила одна. У меня даже не было дивана, с тех пор как Уолкинсов убили, а их дом разрушили.

— И она всё ещё была мертва, когда Джо положил её на стол, — продолжала Пэт, — а потом я отвлеклась на телефонный звонок. Вернувшись, приподняла простынь, и девушка выгнулась на столе дугой. Клянусь, подумала, мне померещилось, а потом она села.

— Понятно, — ответил доктор Томас голосом, в котором слышалось недоверие. — Физическое обследование показало, что она умерла от острой потери крови. И по-вашему, труп просто встал и вышел из комнаты?

Пэт уставилась на него, молча открывая и закрывая рот, так и не сказав ни слова.

— Последнее, что нам нужно, — продолжил доктор Томас, — чтобы семья этой девочки вчинила нам иск за то, что мы потеряли тело. Поэтому прекратите истерику и найдите её или будете искать другую работу.

Доктор Томас развернулся на каблуках и вышел через покачивающиеся двери, оставив Пэт одну. Она молча смотрела на остановившиеся створки, безвольно опустив руки.

— Я не рехнулась, ты сукин сын, — проговорила она тихо. Похоже, она совсем не боец. А затем Пэт застыла. Медленно она поворачивалась по кругу, осматривая комнату. И словно услышав шум, посмотрела в дальний угол комнаты. Я задержала дыхание и стала ждать.

— Привет? — сказала она. — Чалис? Чалис Фрост? Ты там?

Чалис [1] Фрост? Представляю, сколько насмешек она пережила в детстве. Наверное, поэтому она(я?) подсела на наркоту. Не то чтобы я хоть что-то об этом помнила. В качестве доказательства служили только следы на моих руках. И глубокий порез — чем больше я смотрела на него, тем больше убеждалась, что его края стягивались всё ближе друг к другу. Я исцелялась.

— Соберись, Пэт. У тебя повысился уровень сахара в крови, вот и всё. У тебя просто глюки.

Это уже слишком. Я вошла в комнату для вскрытия, руками удерживая спереди позаимствованные треники, желая хоть как-то защитить свою скромность. Дверь за мной закрылась с громким стуком. Пэт подпрыгнула и развернулась, приоткрыв от шока рот, её глаза стали размером с блюдце.

— Если это поможет, — сказала я странным для моих ушей голосом, — то вы не рехнулись.

Она побледнела, а затем грохнулась в обморок. Её голова с тошнотворным звуком ударилась о выложенный плиткой пол. Я поморщилась. Пэт лежала неподвижно, и лишь её грудь медленно опускалась и поднималась.

— Вот тебе и никого не напугала, — пробормотала я более низким, чем у меня, голосом Чалис. Таким голосом закричишь — только мертвых поднимешь. Простите за каламбур.

Присев рядом с Пэт, я проверила её голову, но не нашла открытой раны. Только небольшую шишку. Не каждый день можно увидеть, как воскресает труп. Так же как человек не каждый день становится этому свидетелем. Мой день явно оказался гораздо хуже, так что я сделала первое, что пришло мне на ум. Украла её теннисные туфли.

Ни в коем случае я бы не пошла чёрт знает как далеко босиком. Белые парусиновые туфельки сидели на мне как влитые, в отличие от остальной одежды, и дарили хоть немного тепла моим заледеневшим пальцам. Затем я направилась к столу судмедэксперта, на котором стояла коробка с надписью «Результаты» в окружении беспорядочно разбросанных файлов, клочков бумаги и другой офисной дребедени.

Внутри коробки я обнаружила стопку разных по размеру, толщине и весу конвертов. Перебрав пухлую пачку, нашла один тонкий конвертик с надписью «Чалис Фрост» на лицевой стороне. Разорвала его и вывалила содержимое на стол.

Оттуда высыпались пара запечатанный пластиковых пакетов. Внутри одного лежало золотое колечко — недостающий пирсинг для пупка — а во втором — серебряные серьги-крестики. И никакого бумажника или лицензии. Никакой хоть обрывочной информации, чтобы подсказать мне, кто же эта малышка Чалис с таким хреновым именем.