Евангелие характеризует Христа большим любителем выпить, закусить и пообщаться с женщинами. Из этого следует, что приписываемые Христу призывы к гастрономическому и сексуальному аскетизму являются поздним изобретением Церкви.

Вторая черта раннехристианских группировок – в отличие от иудаизма у них не было кровных ограничений. Человек любого племени и происхождения мог стать христианином. Никто его не мог укорить за его неблаговидное прошлое.

По всем другим вопросам в христианстве было ровно столько мнений, сколько групп. Каждая новая ситуация умножала эти мнения, и создатели новых мнений старались возвести их в ранг святой истины. Естественно, эти истины конфликтовали друг с другом.

Рим не обращал на христиан внимания. Ему вообще было плевать, кто во что верит, какие философские и богословские проблемы обсуждает. Власть говорила подданным (то есть людям под данью, обложенным данью): «Платите налоги и верьте, во что хотите».

Рим был миролюбив ко всем религиям. Для божеств, почитаемых на его территории, он построил Пантеон («пан» – «всеобщий»; «тео» – «бог»), всеобщее божественное «общежитие». Любое божество любого племени могло найти там себе место.

Религиозных разборок римская власть никогда не устраивала. Рим жил по принципу: «Бог на стороне больших батальонов» (фразу приписывают Вольтеру). Он сосредотачивал свои ресурсы на политической, военной и экономической мощи. На поиске религиозной или философской истины Рим никогда не концентрировался. Никогда.

Цель власти – не истину искать (тем более, религиозную), а сохранять и усиливать себя. Понятия добра и зла власть определяет максимой: что хорошо для империи, то добро, что плохо для империи, то зло. Поскольку ситуация постоянно меняется, понятия добра и зла на государственном уровне регулярно меняются вслед за обстоятельствами.

Если природа волка изменится, следом неизбежно перевернутся его представления о добре и зле. Если представить, что волк переродился в зайца, с этого момента перед ним две перспективы – или на все смотреть с позиции заячьих ценностей, или быть в самое ближайшее время съеденным первым попавшимся хищником.

Храбрый заяц – мертвый заяц. Конкурентное преимущество зайца – трусость. Чем он трусливее, тем выше его шансы на выживание. Кто строит свою силу, исходя не из своей природы, а из абстрактных представлений о силе, тот всегда становится чьим-то питанием. Это правило касается всех форм жизни – от микроба до государства.

Если государство из монархии превращается в республику, а потом снова в монархию, его представления о добре и зле не могут не меняться. Разные конструкции в разных условиях предполагают разные действия для своего сохранения. Такова жизнь…

Рим строго придерживался этой политики. Английский историк Эдвард Гиббон так его характеризует: «Все религиозные культы Древнего Рима народ считал одинаково истинными, философы – одинаково ложными, а правители – одинаково полезными».

Единственной гонимой религией за всю историю Рима было христианство. Чтобы понять, чем оно так не угодило Риму, ответ нужно искать не в церковных объяснениях, они далеки от намерения найти истину, а в самых корнях христианства, империи и ситуации.

Церковь объясняет гонения тем, что языческий Рим не выносил божественной истины, разносимой последователями Христа. По словам Церкви, она жгла его, как черта жжет ладан. Рим начал гонения, потому что был не в состоянии терпеть такую муку.

Абсурдно и не верю. До и после казни последователи Христа говорили одно и то же. Но только «до» информация почему-то совсем не жгла языческий Рим. Длительное время после казни тоже не жгла. Ну вот нисколечко… Рим попросту не обращал внимания на это христианство. А потом вдруг христианская проповедь начала его жечь…

Историки, большинство которых никогда не лезет в корни, ограничиваясь собиранием внешних бантиков, что делает их больше архивариусами, чем историками, высказывают туманные версии, сплетая характер императоров с политической ситуацией и случаем. Например, они расскажут, что император Нерон поджег Рим и свалил вину на христиан. И это послужило началом зарождения ненависти римского общества к христианам. Подобные объяснения больше запутывают, чем объясняют. Но других нет.

Вопрос, почему Рим вдруг стал гнать христиан, принято проскакивать, забалтывая общими словами и эмоциями. Люди жмут плечами и говорят: вроде и так все понятно, язычники гнали христиан, потому что язычники. Безбожники, звери, что с них взять…

Какой у Рима вдруг мог возникнуть мотив для гонений? Идеологический мотив сразу отпадает. Рим никогда не интересовался философией и богословием. Тем более, до такой степени, чтобы тратить на это бюджет. Организовать масштабные гонения – это совсем не дешевое удовольствие. Чтобы власть решилась на это, нужны веские основания.

Если и случались гонения на тот или иной культ, они носили исключительно политический или экономический, иногда бытовой характер. И всегда точечный. Известна история любви юноши к знатной женщине, не ответившей взаимностью. Отчаявшись, юноша подкупил жрецов храма, чтобы они сказали женщине, будто сегодня ночью ей в храме нужно отдаться божеству. Все произошло. Обман раскрылся. Женщина открылась мужу. Тот оказался влиятельным человеком. Дело дошло до императора. Сын Юпитера (император) приказал жрецов распять. Храм разрушить. Культ упразднить.