Дмитрий Степанович находился на кухне, где сидел за столом, на котором стояли: только наполовину уже пустая бутылка водки и стограммовая стопка. Из закуски не было совсем ничего. Спиртными напитками отец пытался залить случившееся в их семействе несчастье. Хотя это было и не удивительно. При подобных обстоятельствах, любой нормальный человек поступал бы, наверное, так же.

Оперативники представились и сообщили, что им необходимо с ним пообщаться, чтобы уточнить некоторые обстоятельства произошедших событий.

– Я вроде уже все рассказал вашим коллегам, - совершенно трезвым голосом разъяснил мужчина, что, при его мощной комплекции и крайне возбужденном состоянии, было не удивительно: алкоголь его попросту «не пробирал», - если вы хотите, чтобы я что-то добавил, так я скажу. Вы вряд ли кого сможете обнаружить и, тем более, задержать. Ваши ребята и сюда-то приехали не раньше, чем через час. Так вот: я сам займусь розыском «мерзавца-ублюдка» и, поверьте, как только я его разыщу, а то что это случится, можете даже не сомневаться: связи имеются, его постигнет та же самая страшная участь. Вот тогда – ему, точно мало не будет. Я попросту удавлю эту «гниду», заставив вначале испытать все те же страдания, что он причинил моей ни в чем не повинной «маленькой» девочке.

– Я бы не стал на Вашем месте этого делать, - оборвал Роман «пламенную» речь безутешного в своем горе родителя, - ведь в этом случае, из-за какого-то там, как Вы говорите, «ублюдка» в тюрьму придется отправиться Вам. Оставьте это дело на волю закона.

– Закона!?
– словно очнувшись от томившего его сна, «прорычал» бывший «Афганец», - а где был ваш закон, когда здесь измывались над моей бедной дочерью. Почему он ее не защитил? Почему вы, господа полицейские, допускаете, что такие «мерзости» ходят по белому свету? Ведь, насколько я знаю, это уже не первая жертва этого дьявольского «отродья»? Получается вы ни «хера» не работаете. Или я ошибаюсь? Что вы, «наши дорогие защитники», мне на это ответите?

Эти слова были произнесены с такой ненавистью и вдохновением, что невольно вызвали аналогичную реакцию в обоих оперативниках. Так и хотелось ему ответить, чего-нибудь в том же духе, но четко помня указанье Кравцова: «не создавать резонансных прецедентов», оба с трудом сдерживались, выслушивая его эмоционально-наполненную гневом тираду. Однако вопросы были поставлены конкретно и требовали такого же прямого ответа. Роман задыхался от душившей его безудержной ярости, и если бы он начал сейчас говорить, то «по любому» «наломал» бы ненужных никому лишних проблем. Поэтому дать ему время успокоиться и хоть как-то сгладить «давившую» обстановку, взял на себя смелость более молодой оперативный сотрудник.

– Мы ищем, - неуверенно начал он, но, тут же «взяв себя в руки» значительно-более «твердым» голосом произнес, - и, можете не сомневаться, обязательно найдем этого «выродка». Здесь же мы исключительно по той-лишь причине, чтобы вы помогли нам в этих розысках.

– Действительно?
– зло, и с невероятным презрением, усмехнулся хозяин квартиры, - И что же, интересно, я должен сделать? Все то, что я знаю, я уже поведал вашим сотрудникам. Чем еще я смогу быть вам полезен?

Киров, которого преследовало мучительное желание: «Заехать в «морду» этому наглецу», за то время, что напарник с ним вел беседу, смог все же справиться со своим безудержным гневом и унять нахлынувшие нежданно амбиции. Придерживаясь такой же тактики, что и Каргапольский, он грубо промолвил:

– Мы только уточним некоторые детали и оставим Вас в полном покое. Дальше можете делать то, что Вам будет угодно. Предаваться своему горю, искать и наказывать преступника – все, что только Ваша душа пожелает. Больше со своими советами мы лести не будем, можете не сомневаться. Но поскольку, в Вашей семье случилась эта трагедий, а мы, паче-чаяний, должны установить: кто явился тому ужасным виновником, Вам, волей-неволей придется потерпеть наше присутствие – еще какое-то время, и ответить на несколько наших вопросов.

Эта вполне здравомыслящая разумная мысль, высказанная уверенным в себе человеком, немного «остудила» воинственный пыл разогретого спиртными напитками и свалившимся на него страшным несчастьем родителя. Махнув печально рукой, он уже более спокойным тоном сказал:

– Спрашивайте. Чего вам там еще нужно?

Глава XXII. Сговор напарников

– Вот здесь в своих показаниях, Дмитрий Степанович, Вы говорите, - начал старший оперуполномоченный, - что были на даче и собирались вернуться только сегодня вечером. Нас интересует то обстоятельство, которое заставило Вас ехать домой посреди ночи?

– Честно?
– пожал плечами Каргапольский, - Я не знаю. Какое-то чувство тревоги, обуявшее и меня и мою жену – Нину Николаевну. Мы не могли найти себе места и не знали, что делать. Ни спать, ни спокойно сидеть – ничего. Как будто, что-то гнало нас обратно. Вот мы и поехали и, как видно из наступивших последствий, предчувствия нас не обманули. Я очень жалею, что не выехал на час раньше: всего того, что случилось со Светой, можно было бы избежать.

– Хорошо, - с видом, выражающим некоторое согласие, допытывался дальше оперативник, - с этим понятно. Но есть еще одно обстоятельство, которое мне хотелось бы уточнить. Вот Вы говорите, что увидев в своей квартире некое страшилище с тыквенной маской, принялись в него стрелять из своего травматического пистолета и даже, как Вам кажется, несколько раз попали. Насколько мне известно, и резиновые пули причиняют немалую боль и выводят человека из состояния равновесия. Что странно? Согласно Ваших же утверждений, он продолжал бежать, словно не чувствовал болезненных попаданий. Как, по Вашему, такое возможно?