Кира вздохнула, покачав головой, откладывая подальше смартфон. Мастер маникюра на секунду оторвалась от указательного пальца девушки, ноготь на котором старательно зачищала, скинув бровь.

— Что-то случилось? — спросила она вежливо, отчего Кира вздохнула.

— Просто больной ангиной мужчина думает, что умирает, — проворчала она невольно, озадачившись собственной говорливостью. Наверное, дело в том, что девушка, на бейджике которой значилось имя Валерия, оказалась довольно милой. К тому же большую часть времени она болтала о каких-то пустяках, позволяя Кире мысленно отвлечься от беспокойства о больном Павле. Но судя по приходящим сообщениям, он уже проснулся и немного оклемался.

— Мужчины, — фыркнула Лера, разглядывая ноготь, беря в руки специальную щеточку и смахивая с ногтя пыль и принимаясь за большой палец.

— Стоит им заболеть, как они превращаются в детей, — усмехнулась она, и Кира мысленно с ней согласилась, бросив взгляд на вновь засветившийся экран смартфона.

«Я чувствую, как мои миндалины отекают. Знаешь, если я умру, пообещай, что развеешь мой прах на Бали, а не дашь родителям закопать меня в землю!»

Девушка усмехнулась, свободной рукой подтянув смартфон и набирая сообщение, искоса видя, как Валерия работает с ее второй рукой, стараясь, лишний раз не шевелится.

«Ты определенно не умрешь. Судя по бодрому тону твоих сообщений, ты вполне жив и относительно здоров. Это обычная ангина, а не флегмонозная. Нет у тебя никаких осложнений. А если будут, я вызову тебе врача. Нужно?;))»

«Да я лучше помру»

Девушка рассмеялась невольно, вновь откладывая подальше телефон, чтобы больше не отвлекаться. Что ж, если у Кенара есть возможность заниматься ерундой и шутить, значит, ей не о чем беспокоится.

— Могу принести апельсинки, погладить по голове и чмокнуть в лобик, так нормально? — Паша усмехнулся, с трудом пытаясь, сосредоточится на цифрах перед глазами. Слова Кристины насмешили, поскольку его попытки сосредоточится на бизнес-плане, вновь провалились. Кажется это совершенно безнадежная затея, каждый раз, когда он за него садится, его что-то отвлекает. Возможно это намек на то, что идея сама по себе провальна. А может он снова и снова пытается убедить себя в том, что рисковать не стоит. Вновь спрятаться в нору.

— Трусливо сбежать, — пробормотал он себе под нос, откладывая бумаги. В его нынешнем состоянии, с тяжелой головой, которая вновь начинала адски болеть, а горло драло так, словно ему засунули в рот клубок колючей проволоки — все безнадежно. Немного подлечится и снова сядет за проект, в конце концов, он обещал лишь посмотреть.

– Что? — послышался удивленный тон девушки на том конце, Паша потер переносицу, с трудом наклоняясь и потянувшись к таблеткам парацетамола.

— Прости, отвлекся. Кажется, снова температура поднимается, — проговорил он, заглядывая в кружку и бросив взгляд на полупустой графин, потянулся к нему второй рукой. Зажав телефон между ухом и плечом

— В таком случае отключаюсь. Выздоравливай, — мурлыкнула Кристина, — я заскочу по возможности, если хочешь. Привезу витамины, чтобы ты не умер.

Паша рассмеялся хрипло, тут же скривившись, и отключился, наливая воды, отбрасывая телефон на стол. Кира так и не ответила, видимо, занята чисткой перышек перед предстоящим праздником. Она не была обязана за ним присматривать, хоть Павлу и было приятно ее беспокойство, особенно учитывая их прошлую ссору. Где он вел себя совершенно по-свински и четко это осознавал. Правда вряд ли что-то изменится от этого осознания, его мерзкий характер все равно проявит себя во всей красе при другой похожей ссоре. Кенар прекрасно знал, каким мудаком он порой бывал.

Устроившись обратно на подушках, он некоторое время попытался уснуть, но поняв, что занятие сие бесполезно, вновь взял со стола телефон и открыл инстаграм, пролистывая ленту и тут же наткнувшись на очередную партию фото с пенной вечеринки в клубе, нахмурившись. Просматривая карусель, Паша нажал на просмотр истории. Алкоголь, сигареты сомнительного вида, кальян, полуголые девушки, куча пены и абсолютно неадекватный Ярослав и это посреди рабочей недели, а ведь он совсем недавно говорил, что у них начинаются важные дни, связанные с предновогодними фотосессиями. К тому же его и так не особо-то воспринимали на работе, какого черта он делает? Вот куда он вчера поехал от них с Кирой?

Набирая номер друга, Паша не знал, чем руководствовался, каким-то внутренним чутьем. Вечеринки стали частыми друзьями в жизни Тасманова, как и алкоголь. Если так пойдет и дальше ему придется тащить его в реабилитационный центр. Гудки, холодный механический голос на том конце сообщил, что автоответчик готов выслушать ваше сообщение. Кенар мрачно отложил телефон и перевернулся на бок, набирая сообщение.

«Где ты? Шляешься без меня по барам, пока я тут умираю от ангины?! Ты вообще в курсе, что твой лучший друг доживает свой последний век сейчас в кровати и некому привезти ему даже витаминок? И ты что, поперся в клуб с собакой? Надеюсь, она хотя бы жива…» — нажав отправить, Паша некоторое время сверлил экран смартфона, а затем мрачно вздохнул, проведя ладонью по лицу. Кожа казалось, горела, а мозг готов был взорваться. Эти таблетки действовали невероятно долго.

Следующее что запомнил Кенар, как он проснулся от холодного прикосновения чего-то влажного и мягкого к своему лбу, отдаленный голос Львенка казалось, доносился откуда-то из глубин подсознания. Хотелось прижаться к мокрой холодной ткани сильнее, чтобы остудила его тело. Паша словно горел изнутри, но при этом его пробивал дикий озноб, его трясло, точно кто-то отправил его на мороз в минус сорок и поливал водой из шланга. Воспаленное болезнью сознание пыталось понять, что говорит Кира, ее губы, шевелились, а обеспокоенный взгляд то и дело обращался к кому-то рядом стоящему. Неужели она вызвала врача, несмотря на то, что он просил этого не делать? Не послушалась его? Впрочем, какая разница, ему так плохо, может, если этот эскулап в белом халате добьет его, станет легче. Хотя умирать тоже не хотелось, он еще не выполнил обещание Сергею, не узнал, как там Яр, не нашел работу, в конце концов они даже ни разу не поцеловались с Кирой, хотя ему сейчас нестерпимо хотелось прижаться к этим манящим розовым губам, которые прямо перед ним. Может если он чуть приподниматься? Хотя он даже едва мог руками шевелить, а уж голова и вовсе была точно свинцовая, тяжелая и подъемная. Горло нещадно драло, будто там кошки стальными когтями скребли по коже нещадно.