из вышеперечисленных

типов людей

весьма отрицательно

относится

к образу жизни

другого типа.

Третий же тип людей

будет получать удовольствие

и от одного,

и от другого.

Это прирожденные

политики,

дипломаты,

ученые-исследователи и

философы.

Они больше других

понимают, что

все в мире

имеет право

на существование.

«В мире

должны быть

и консерваторы,

и революционеры», –

утверждают они.

Они понимают что,

в мире нет

ничего

постоянного.

Что те стандарты и

принципы,

которые мы считаем

неизменными,

на самом деле,

лишь кажутся нам

таковыми.

В мире меняется все,

люди,

вещи,

отношения,

даже законы природы

со временем

меняются.

Хотя временной масштаб

изменения последних

настолько велик,

что заметить его

очень трудно.

В мире нет

ничего

неизменного,

постоянного,

но,

нет ничего и

совершенно нового.

Того,

что бы в той

или иной мере

или форме

не существовало раньше.

Новое –

это то, что

вы еще не видели,

о чем не слышали,

и чего не знаете.

И новое для вас

может оказаться

набившим оскомину…

для другого.

Новизна относительна.

Однако

не существует и нового,

которое было бы

совершенно старым

даже для того,

кто знаком с ним давно.

Ведь

в силу закона о том,

что все меняется,

даже самое

старое и знакомое

для нас

со временем

превращается

для нас же

в…

совершенно новое.

Дело лишь в том, что

мы,

непрерывно следя

за его изменением,

не успеваем воспринять его

в какой-то момент,

как новое.

Восприятие человеком

окружающего мира инертно.

Вещь «стара»

на величину этой инерции

в восприятии.

Если бы человек

научился видеть иным зрением,

с большей частотой кадров, то

старая и

знакомая ему вещь

показалась бы ему

меняющейся

в каждое мгновение.

Люди третьего типа,

обладают

меньшей инерцией восприятия.

Поэтому,

они и более снисходительны

в отношении

к миру и

к другим.

Они не считают себя,

естественно,

ни консерваторами,

ни революционерами,

ни инноваторами.

Жизнь научила их тому,

что все в мире

двойственной природы.

Что во всем

присутствует

доля консерватизма

(инерции,

нежелания изменяться) и

изменчивости

(эволюционной,

революционной или

инволюционной).

А отрицающий перемены,

просто,

не способен

видеть их

сразу,

ввиду большой инерционности

своего восприятия.

Легко жить тому,

кто познал или

признал дуализм мира и

бесконечные возможности,

заключающиеся в этом.

Такое знание –

великая сила,

гораздо б'oльшая,

чем сила инертности и

консерватизма.

Однако

она совсем иной природы.

Она придает человеку

оптимизм,

заражает энтузиазмом.

Такой человек грустит

очень редко,

ибо

знает, что

грусть –

это одна из форм…

невежества.

Хотя,

всегда веселы и

глупцы.

Но

та веселость

происходит

совсем

из противоположного –

полного невежества.

Парадокс, но

можно быть

внешне

одинаково счастливым

как от знания,

так и от незнания!

Но

внутренне,

качественно,

счастье знающего –

более высокого порядка.

Не знающий об опасности –

счастлив тем, что

не знает о ней и