полноценными можно считать лишь

узкую прослойку

мужского населения

в возрасте от 25 до 35 лет.

Грести всех под одну гребенку –

это несправедливо.

Есть дети,

которые умнее и

способнее иных взрослых, а

есть и старики, более

подвижные,

сообразительные и

инициативные,

чем их молодые соперники.

Использование возрастного ценза,

во многих случаях,

оказывается делом несправедливым.

Он ущемляет

права человека на творчество.

Он препятствует

человеку получать вознаграждение

за свой труд.

Он наносит

реальный ущерб обществу,

оставляя за бортом

активной общественно-полезной

деятельности

целую категорию «вневозрастных» граждан.

Но самый большой ущерб наносится

внутреннему,

духовному миру человека.

Человека, которому говорят:

«молокосос, ты еще не дорос!» или

«старая перхоть, дай дорогу молодым!».

А этот человек

уже или еще чувствует, что

способен полноценно трудиться над тем,

к чему у него есть способности.

Конечно,

с исторической точки зрения,

необходимость введения возрастных

(и частично, половых)

ограничений была оправданной.

Хотя

это всегда свидетельствовало

о слабости общественного устройства, а,

по большому счету,

о недоразвитости самого человека,

как феномена природы.

Однако,

принимая во внимание

быстрые темпы развития человечества

во всех областях,

следует ожидать

постепенного изменения

в применении возрастных цензов.

В будущем

человечество сможет

создать условия для того, чтобы,

как можно раньше,

смогли раскрыться все таланты человека.

Чтобы потенциал

творческих способностей человека

использовался во всеобщее благо

с самых ранних и

до самых поздних лет

жизни каждой личности.

Станут реальными такие ситуации,

когда в одном и том же офисе

схожую работу будут исполнять

и десятилетний ребенок,

и столетний старик.

Это станет возможным

благодаря развитию медицинской науки.

В основе такого преображения

лежит тот неоспоримый факт, что

после формирования «ядра личности»

(сейчас это около 5 лет),

сущность человека меняется очень мало

в течение всей жизни.

Как говорят:

«проблема не в том,

что мы стареем, а

в том, что мы остаемся молодыми».

Как обидно человеку,

который молод,

но, может, или,

особенно тому, кто стар,

но тоже может,

не иметь права и

возможности исполнять то,

что они хотят и могут

делать не хуже других!

И если,

в первом случае,

их недостаток

(т. е. возраст)

исправим, то

что говорить о состоянии тех,

для кого

такой возможности

больше не представится?

Никогда!

Это ужасно.

И здесь,

мы подходим

к рассмотрению «глобального ценза».

Глобального,

в смысле его применимости.

И чудовищного,

в смысле его несправедливости.

Мы имеем ввиду

ограниченную продолжительность

жизни человека,

его смертность.

Смерть –

вот самый страшный цензор

человеческого рода.

Смерть –

самый главный источник

несправедливости на свете.

Каково сознавать старому

по своему возрасту

человеку,

который все еще чувствует себя

ребенком

по своим эмоциям и

живости восприятия действительности,

что он должен будет

против своей воли,

вопреки своей чудовищной жажде жизни,

перестать воспринимать

такой прекрасный и удивительный мир?!

Мир,

который только-только начал приоткрывать

перед этим ребенком

завесы своих бесчисленных тайн.

Мир,

который сделал