Соблюдая конспирацию, я зашла к пегасу, в который раз убедившись, что он невообразимо прекрасен. Вороное крыло зажило и отливало синевой, синие же глаза и шикарная грива. Сказка, а не животное!

Конюх, стоявший все время моего посещения поодаль, долго жаловался, что с момента исчезновения хозяина Фарго плохо ест и демонстрирует не лучшее расположение духа.

Наверное, задержалась я у него дольше необходимого, но не могла оторваться и уйти, когда еще выпадет такая возможность?

Да и Фарго, чувствуя на мне запах хозяина и видя во второй раз, отнесся благосклонно. Еду из моих рук он вряд ли примет, но погладить и почесать позволил.

Мы с пегасом остались довольны, чего не скажешь об управляющем, ожидающем меня в доме. И не с пустыми руками.

Саквояж мой был пуст, чтобы поместилась одежда для лорда. Он у меня объемный, рабочий, но на такое количество шмоток, определенно, не рассчитан.

– Стоп. – Жестом остановила управляющего я. – Это что и почему так много?

– Только самое необходимое!

Я закатила глаза… и здесь “просто” не получится. Видимо, Высоким лордам для полноценного существования необходимо минимум втрое больше, чем нам, простым смертным.

– Давайте смотреть, – я наклонилась к объемному тюку. – Это зачем?

В тюке, кроме всего прочего, лежало два пижамных комплекта, два махровых банных халата, тапки…

– Это я не возьму, обойдется, – чай, не в парную идет. – А это что?

Вязаные теплые носки, свитер, шарф. Лето за окном! Он же не собирается у меня зимовать?

От последней мысли похолодела уже я, судорожно откладывая в сторону теплые вещи. Нет уж, и шанса на такое развитие событий не собираюсь оставлять.

Короче, несмотря на все стенания управляющего, я взяла только двое брюк и три рубашки. Исключительно из уважения к Высокому лорду и его деньгам. Так бы одними брюками и одной рубашкой ограничилась. Но нам ведь надо свежее! Да, пятеро подштанников захватила, так и быть, побалую сменным бельем на каждый день. Пусть выгнать лорда я планировала раньше, но, как водится, готовилась к худшему.

Только вещи оказались не последним испытанием.

По настоянию Адама Грида я согласилась воспользоваться личным экипажем Дагье. Честно говоря, не хотелось светиться рядом с его гербами, но, во-первых, управляющий был непреклонен (небось, за сохранность вещей переживал, чтобы ни одна рубашка не измялась), во-вторых, довод, что лорд вполне может в благодарность целителю одолжить свой экипаж, решил исход получасового спора.

Но едва сев внутрь, я поняла, что дело не только в вещах.

– Что еще вы положили?

На сиденье стоял огромный ларь непонятного назначения.

– Это термоящик, – управляющий сжал челюсть, явно собираясь биться за ларь до победного конца.

– Что в нем?

Сил препираться не было, но и везти в дом незнамо что – не в моих правилах.

– Там ужин, – после небольшой паузы признался Грид. А я ушам своим не поверила.

– Откройте.

В ларе, и вправду, оказался ужин. Шикарный такой, не помню, когда я ела нечто подобное. Чего там только не было: буженина, дичь, копчености.

Мой желудок заурчал, а рот наполнился слюной. Все это сильно осложняло работу мозга, но я была б не я, если бы сдалась просто так.

– Поясните, зачем я все это везу?

– Лорд в письме попросил передать что-нибудь на ужин. Видимо, еда в клинике его не удовлетворяет.

И сказано так, будто я этого лорда нарочно голодом морю. Не удовлетворяет – пусть валит к себе в поместье! Или в другую, человеческую клинику.

С другой стороны, я сама подустала от гречки с лапшой. А сейчас и лапши-то не осталось.

Кстати, о лапше…

– В письме еще было сказано про деньги, где они?

– К сожалению, у меня нет полномочий выписывать более пятиста марок за раз. Лорд не посвящен в подобные мелочи, так как не занимается хозяйственными делами. Но все крупные счета может подписать только он.

Значит, вместо полутора тысяч я получу только пятьсот и то исключительно потому что напомнила. Волна негодования поднималась во мне все выше, грозя выплеснуться наружу в самой нецензурной форме. Или хотя бы назло всем выкинуть ларь. Я на него не подписывалась. Но, во-первых, этого мерзкого типа я не переспорю, а во-вторых, стоит взглянуть правде в глаза – с готовкой у меня плохо, зачем наказывать и себя, отказываясь от целого ящика еды?

Так что я залезла в экипаж, захлопнула дверцу и велела ехать домой. Какие-то насыщенные у меня последние дни. Так что час покоя в комфортном экипаже точно не повредит.

Как-то так повелось, что в жизни моей постоянно творился форменный бедлам, поэтому я – человек привычный и ко многому готовый. Пожалуй, началось все еще в академии. Студенческая жизнь, в которую я ухнула с головой: учеба, практика, подработки, гулянки, куда же без них. Но последних было мало, до финального курса я являлась примерной, можно сказать, образцово-показательной студенткой. Не до гулянок как-то, когда нужно думать, на что поесть, во что одеться и как купить учебные материалы. Родители, разъяренные побегом непутевой дочери, ясное дело, никакой финансовой помощи мне не оказывали. Все думали, что я хлебну взрослой жизни и, намаявшись, вернусь домой. Но я принципиально грызла гранит науки и, не чураясь никакой работы, как-то выживала. А когда вошла в список лучших учащихся, отец приехал сам.