Возьмите другую мать: например, мою. Если бы вы знали Сэнди достаточно хорошо, то вам приходило бы на ум именно ее имя, когда вы слышали слово «самоотдача». Вас нужно подвезти? Она будет здесь через доли секунды. Голоден? Сэндвич с тунцом приготовится в мгновение ока. Температура вашего тела подскочила и достигла такой точки, что вам вдруг потребовалось включить кондиционер в декабре? Никакого беспокойства, она найдет и наденет на себя третий свитер.

Можно ли назвать мою мать самоотверженной? Да. По большей части.

Но даже отдавая большую часть себя другим, она все время ищет возможности для получения ежедневной собственной выгоды. Она спит, когда теоретически может делать для кого-то завтрак. Она увлечена Джеком Ричером – этим бывалым убийцей и героем романов-триллеров Ли Чайлда, продающихся по всему миру с неизменным успехом франшизы, – когда мой папа сидит рядом на кушетке и мог бы беседовать с ней. Она отказывается уступать мне при игре в «Балду», хотя прекрасно знает, как сильно ее единственная дочь, ее первенец, плоть от ее плоти, ненавидит проигрывать в эту инфернально привязчивую игру.

«Никакой заботы о себе» – как же так, мама?

Суть в том, что ее эгоизм – или забота о себе – не отрицает ее самоотверженного поведения в других обстоятельствах. Иногда ей нужна небольшая перезагрузка, если она собирается вовремя успеть со всеми своими добрыми делами и сэндвичами с тунцом, за которые ее так ценят.

Руководствуясь тем же подходом, скажу следующее: мое обычное стремление окружить себя миром и спокойствием не означает, что я никогда не соглашусь посидеть с ребенком подруги, которой нужно отлучиться. (Я сидела с детьми, вы же знаете, и делала это дважды.)

Конец ознакомительного фрагмента.