Вот мой третий шаг. Это результат свободного письма на пять тем на первом шаге (чего я боюсь, чем горжусь, мои сильные стороны, чего я стыжусь, мои жизненные цели) и фиксации случайных мыслей на втором шаге. Анализируя информацию, собранную на двух этапах, я начала думать о том, как это можно использовать в своем романе. Так все и вышло. Читая мой пример, вы должны думать о собственном третьем шаге.

Оказалось, что больше всего я боюсь быть самой собой, прекрасной и безобразной Джесси. Я боялась того, что люди будут смеяться надо мной. Я буквально выбрила себя с тем, чтобы стать абсолютно гладкой и с легкостью вписываться в различные социальные ситуации. Я боялась отпугнуть потенциальных читателей.

Я довольно непристойна. Я люблю ругаться. Черт! Видите? Мне даже набирать ругательства нравится. Чертовский черт!

Я часто совершаю промахи. Как-то раз сын спросил, можно ли ему купить дезодорант «Axe». Я ответила: «Нет, потому что от него у тебя сморщатся яички». В то время ему было двенадцать лет. Он был в ужасе, но не стал переспрашивать. Я называю это хорошим воспитанием (дезодорант тот пах смесью запаха мускусного быка с запахом нагревшегося на солнце автобуса, битком набитого средиземноморскими мачо), но другим людям это показалось бы немыслимо грубым. Поэтому я не стала писать об этом в Facebook, но мне страшно хотелось этим с кем-то поделиться. И этим кем-то стали вы.

Я либерал. И феминистка. Я никогда не говорю на политические темы, потому что живу в Миннесоте. Мне не хочется затыкать людей или производить впечатление всезнайки. Я не хочу, чтобы люди были жестоки ко мне или отвергли меня. И все же я либерал, что бы кто ни говорил. Я уважаю права человека – и в том числе право геев на брак. Я люблю чистый воздух и здоровую пищу. Я считаю, что лучше вкладывать деньги в людей, чем в корпорации. Я думаю, что каждый психически здоровый человек хочет быть достойным членом общества, заботиться о себе и своей семье. И поэтому он должен иметь хотя бы столько возможностей, сколько есть у меня. Человек имеет право жить там, где он хочет, получать кредиты. Человек имеет право на то, чтобы на работе его ценили по способностям, а не по половой, расовой или сексуальной принадлежности. И все должны иметь доступ к качественному образованию. Все это правильно и хорошо. Мне нравится обоснованное несогласие (родные и друзья не всегда разделяют мою точку зрения). Я не боюсь сказать «не знаю». А горделивое невежество, спросите вы? Это приводит меня в бешенство.

Мое чувство юмора не всегда можно назвать кошерным. Иногда мне кажутся смешными очень странные вещи. Странные и ужасные – например, фотография двух морских пехотинцев, позирующих у трупа раздавленной белки, словно на сафари.

Иногда мне не хочется двигаться и что-то делать. Я охвачена страхом. Мне страшно, что люди будут смеяться над моими книгами. Мне кажется, что они увидят меня насквозь и отвернутся. Я боюсь, что искра, которая заставляет меня желать рассказывать истории и писать книги, исчезнет, и я останусь ни с чем. Это означает, что я не всегда бываю забавной и интересной. Моя забавность – это суперсила, которую нужно набирать. Я не могу получить ее легко и свободно, через Wi-Fi.

Я не религиозна, но считаю себя духовным человеком. Это качество пришло ко мне не по расчету. Просто я стараюсь относиться к людям так, как мне хотелось бы, чтобы относились ко мне. Иногда я разговариваю о медитации, чувстве благодарности или позитивной визуализации. Я ищу (и нахожу) магию вокруг себя в ослепительной улыбке дочери, в свете, пробивающемся через желтые осенние листья, в том, что сын мой предпочел проявить доброту, не настаивая на собственной правоте. А разве не волшебство – встреча с одноклассником в первый раз за десять лет и сразу после того, как он приснился мне ночью? Все это магия.

Больше всего я боюсь выпустить эту «истинную себя» в мир – я боюсь быть отвергнутой. Как же использовать это в своем писательском труде? Своеобразное чувство юмора и склонность к ругательствам я подарю миссис Бернс, одержимой сексом даме восьмидесяти лет, любимой героине моей первой детективной серии. Страх быть осужденной за левацкие политические взгляды получит другая героиня, девушка из большого города, оказавшаяся в глубинке и чувствующая себя не в своей тарелке. Такая девушка существовала в той же серии. Признав свою духовность и веру в то, что я называю «кухонной магией», я поняла, что хочу, чтобы этого в моей жизни было больше. И тогда я написала книгу в стиле магического реализма – на ее издание я пыталась собрать деньги. Я чувствую, что мне еще есть в чем покопаться, поэтому собираюсь превратить книгу в целую серию.

Интересно, что из пяти пугающих писательских заданий упражнение «Истина прежде истории» оказалось для меня самым трудным. Искать достижения было очень трудно. Нельзя было ограничиться традиционным заявлением о том, что «мое величайшее достижение – это мои дети». Нужно было копнуть глубже. И кроме детей, я больше всего горжусь своим писательством. Я действительно считаю себя хорошим писателем, а порой даже великим. Первые мои опубликованные книги были неровными, но я продолжаю читать, трудиться и слушать. Каждый следующий роман лучше предыдущего. Я действительно, действительно горжусь своими книгами. И я перестану извиняться за неуклюжий сюжет «Майского дня» («СОС») и за то, что мне нравится писать смешные, полуромантические детективы (среди всего прочего).

Когда речь заходит о том, чтобы поставить самосознание на службу писательству, мне хочется понять, как действует этот невидимый барьер между мной и признанием своих достижений. Чувствуют ли то же самое и другие люди? Можно ли использовать это качество, чтобы описать персонажа, переживающего аналогичный внутренний конфликт? Я хочу создать героиню, которая кажется окружающим сильной и уверенной, но втайне отказывается признавать собственные достижения. Почему она себя так ведет? Я сделала пометку в своем блокноте, чтобы вернуться к этой мысли позже, потому что мне кажется, что подобная черта сделает частного детектива, над которым я сейчас работаю, более интересной и сложной личностью.