– Оказалось, что доклад о «Приюте Маленьких Сестричек» был… – Салливан замолк, печально качая головой. – Что ж, он был правдив.

Они стояли перед «яслями», смотря в окошко двери. Маленькая, босоногая, темноволосая девочка в рваном платье сидела в углу на кровати, смотрела в пустоту и сосала большой палец.

Райан медленно выдохнул:

– В ней находится морской слизень, и она производит АДАМ?

– Ага. Видимо, слизень выделял вещество недостаточно быстро. А использование девочек повышало производительность, – отвращение переполняло голос Салливана.

– Действительно. Вы получили подтверждение у Сушонга?

– Да, сэр. Если хотите спросить у него – он под домашним арестом, дальше по коридору, – на лице шефа возник болезненный оскал. – Какая ирония. Они заперты вместе, он и Тененбаум, в одной из комнат, где держали детей.

– Я поговорю с ними, – Райан отвернулся от двери.

– Мистер Райан?

Райан посмотрел на Салливана хмуро:

– Да?

– Что делать со здешними детьми? Мы выпустим их?

– Они же, как я понимаю, сироты, да?

– Эм, так или иначе, да.

– Сиротам надо будет где-то жить. Возможно, когда нам удастся найти другой способ… эффективного производства АДАМа, мы сделаем все, чтобы их… удочерили. А пока… – он пожал плечами. – Им лучше оставаться здесь.

Райан видел, что Салливана разочаровал такой ответ.

– Салливан, а что вы от меня хотите? Эти дети будут приносить пользу. Со временем... ладно, посмотрим. Как думаете, можем мы теперь начать инспекцию, шеф?

– Разумеется, – Салливан избежал его взгляда. Его голос был хриплым: – Сюда, мистер Райан. Дальше по коридору…

Они миновали всего две двери, и Салливан отпер точно такую же комнату. Когда дверь открылась, Райану пришлось сделать шаг назад из-за вони, исходившей от переполненного горшка в углу детской. Игрушки были разбросаны по полу вместе с жестяными тарелками с недоеденной едой.

Бриджит Тененбаум забилась на койку в углу, точно как девочка из предыдущей комнаты, только в лабораторном халате, закрытом на все пуговицы, а не в платьице. Она кусала костяшки пальцев, и выражение лица у нее было точь-в-точь как у того ребенка.

Сушонг стоял спиной к двери и выводил на стене мелками корейские иероглифы. Он покрыл уже несколько квадратных ярдов этими загадочными письменами.

– Сушонг! – рявкнул Райан.

Доктор Иу Сушонг повернулся, и Райан увидел, что в его очках не доставало одной линзы. На той же стороны лица была пурпурная отметина, губа разбита.

– Доктор Сушонг попытался сбежать, когда мы ворвались сюда, – вежливо пояснил Салливан. – Пришлось ударить его разок дубинкой.

Сушонг поклонился:

– Сушонг сожалеет об исписанных стенах. Небольшая диссертация. Нет бумаги, чтобы записать.

– И о чем же эта диссертация? – спросил Райан, его ноздри дрожали от стоящего в комнате зловония.

– Накапливание собираемого АДАМа в сплайсерах,– ответил Сушонг. – Возможные методы его извлечения.

– Ясно. Хотели бы вы покинуть это… помещение?

Тененбаум села, все еще кусая костяшки пальцев, но смотря на него внимательно. Сушонг только поклонился.

– Тогда, – продолжил Райан, – вам придется принести присягу. И понять, что нарушение этой присяги будет означать согласие со смертным приговором. Мы живем в отчаянные времена. И отчаянные меры необходимы.

– И… – голос Тененбаум стал сиплым. – Маленькие Сестрички?

Сушонг нахмурился и одарил ее предупреждающим взглядом.

Райан пожал плечами:

– Они останутся здесь. Нам нужен… товар. Когда-нибудь найдем другой метод, но пока что, видимо, вы с Фонтейном оставили нам только это… Да и, в конце концов, этим детям некуда идти.

Салливан пробормотал что-то неразборчиво. Райан повернулся к нему:

– Хотите что-то сказать, шеф?

– Ох, нет, мистер Райан.

– Очень хорошо. Отправьте сюда охрану, а этих двоих верните в их старые квартиры. И проследите, чтобы Сушонг получил новые очки.

Выходя на площадь Посейдона, Диана МакКлинток поняла, что не испытывает волнения – не чувствует вообще ничего – к крупной сумме денег, выигранной в казино «Сэр Приз: игры удачи».