Я битый час искала его по всему замку. Пытаясь выяснить у слуг, где он, все показывали мне абсолютно разные направления, я так и бегала по коридорам, пока не поняла, что иду на третий круг. По здравому размышлению, я поняла, что единственное место, где я еще не была это казармы. Конечно, Вивиан предупреждала меня, что женщинам туда ходит не стоит, но мне надо было срочно поговорить с ним. Коридор был пуст, я пробежала его и выскочила во двор, где шла тренировка. Несколько рыцарей сражались на мечах, кто-то стрелял из лука, на противоположном от меня краю шла драка на секирах. Алан стоял с краю поля и с удовольствием взирал на все это безобразие.

— Алан! — окликнула я его. Он повернулся с недовольным выражением лица, смерил меня строгим взглядом. Я недоуменно посмотрела на него:

— Я не помешала?

Его глаза расширились от удивление:

— Миледи Айрин? Вы?

Я с запозданием поняла, что не переодела мужской костюм на что-то более подобающее женщине. Двусмысленные взгляды мужчин не добавили мне комфорта, но отступать было уже поздно:

— Да, это я. Мне бы очень хотелось переговорить с вами.

— Я вас слушаю, — его голос стал обволакивающе-бархатистым. Я нахмурилась, но тут же решила, что это подождет:

— Это по поводу Атли.

— Он опять?.. — вскинулся Алан.

— Нет, ни в коем случае! — торопливо уверила его я, — Просто… — я огляделась, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. Ну конечно, половина присутствующих прекратила тренировку и навострила уши, чтобы пересказать наш разговор второй половине, делавшей вид, что они усердно трудятся на поле боя.

— Ал… милорд, — тут же исправилась я, — может быть. Мы поговорим в более спокойном месте?

Он кивнул:

— Пойдемте!

Мы прошли коридор и свернули в первую из дверей по центральному проходу. Комната резко отличалась от всего замка. Книжные полки были вырублены прямо в стенах, за исключением стены с камином, около которого стояла резная деревянная скамья с цельными боковинами в виде орлов, наверняка трофей из римской части Британии. В виде орлов были и ножки деревянного стола, стоявшего с расчетом, чтобы сидящий за ним, оказывался спиной к свету. Окна, за которыми было видно бескрайнее море, были полуприкрыты темно-зелеными бархатными портьерами. Забыв о цели прихода, я с удивлением рассматривала корешки книг, инкрустированные золотом и драгоценными камнями. Алан стоял рядом, явно наслаждаясь моим изумлением. Краем глаза я заметила, что дверь в комнату он оставил открытой.

— Вам нравится эта комната? — спросил он.

— Да, она довольна необычна. Она ваша?

Алан с сожалением покачал головой:

— Нет. Это все Десмонд. Он привез это с собой, когда вернулся. Это его любимая комната.

— Понятно, — опять этот таинственный герцог. Я прошлась по комнате, проводя рукой по мебели. Мне представилось, как он сидит за столом и что-то пишет, чуть наклонив голову. Перо методично скрипит о пергамент, пепельные кудри падают на лицо. Он откидывает их, запечатывает пергамент и подходит к камину. Облокотившись на стену, он долго смотрит на огонь. О чем он думает в тот момент? Об ответственности, лежащей на его плечах? О проклятии, преследовавшем его род? Отблески пламени вспыхивают на его лице, превращая его в гротескную маску. Еще секунда — и он повернет голову на звук шагов и я, наконец, смогу увидеть его лицо.

— Поговорить… — донеслось до меня сквозь мысли. Я вздрогнула и повернулась к Алану. Мысли прыгали в голове, и я выпалила первое, что пришло на ум:

— Зачем вы выпороли Атли?

Он растерялся:

— Что?

— Мне сказали, что вчера вы наказали Атли. Зачем?

— Откуда вы знаете?

— Неважно, — я махнула рукой.

— Он вам рассказал? — Алан чуть прищурил глаза.

— Нет, — я уже пожалела, что завела этот разговор, понимая, что парню лишь снова влетит.

— Тогда откуда?

— Мне об этом сказал Бринн, — сухо обронила я.

— Вот старый пройдоха! — губы Алана сжались в одну линию.

— Он не виноват, я сама тогда завела разговор о мальчике.

— Зачем?

— Алан, вы знали, что Атли панически боится лошадей?

— Что?

— В детстве его чуть не убили два дерущихся жеребца. После этого он панически боится подходить к ним. Это несправедливо наказывать мальчика за то, что с ним произошло в детстве!

— Я его выпорол за то, что он дерзил вам! — обиженно бросил Алан.

— Какая глупость! Зачем?

— Я защищал вас, — он пожал плечами, — Разве в ваших краях не поступают так же?

— Но он мальчишка!

— Ему пятнадцать. В этом возрасте пора уже отвечать за свои слова.

Он стоял, скрестив руки на груди, словно статуя рыцаря.

— Алан, сколько вам лет? — вдруг спросила я.

— Двадцать четыре, — он гордо поднял голову, — я уже давно не мальчик, герцог в семнадцать лет посвятил меня в рыцари!

— А сколько лет тогда было самому герцогу?