Мы спустились в ров к камням, где Джилл, прислонившись спиной к одному из них начала рассказывать легенду о Мерлине, который и перенес эти камни с континента.

— А разве это было не в Стоунхедже? — не сдержалась я.

— Мы считаем, что наш круг древнее, — уклончиво ответила экскурсовод, — Да и вообще, у каждого оркнейца своя легенда: кто-то считает, что этот круг создал Мерлин по приказу Артура, кто-то, что это огромный великан разбросал камни; еще одна легенда: его построила фея Моргана и наложила заклятие, что круг исполняет любое желание по-настоящему влюбленного человека, если он оросит камни свой кровью.

— Мне нравится про великана, как представлю, что идет этакая туша и размахивает руками, — Герка неуклюже взмахнув руками, не удержался и рухнул в траву у подножия камня, — Черт!

Мы с Джилл подбежали к нему, он уже поднялся, рассматривая ладонь, с которой капала кровь. Наверное при падении, он задел утренний порез, и теперь рана вновь открылась.

— Руку вверх подними, — посоветовала я, скептически смотря как капли стекают по запястью к подножию камня. Герка послушно задрал руку вверх, кровь заструилась по руке.

— Как сильно течет! — забеспокоилась Джилл, — Наверное, нужно поехать в больницу?

— Все в порядке, — Герка с какой-то явной неприязнью посмотрел на струйку крови, стекавшую на рукав.

— Зажми пальцем порез, — посоветовала я, — Джилл абсолютно права, вам лучше сьездить в больницу, а потом вернетесь за мной, я пока здесь поброжу…

— Но… — Джилл растерялась.

— Айринс, ты уверена?

— Конечно, — я перешла на русский, — Давай, а то я не поняла, почему ты так настаивал на этой экскурсии. В машине не забывай стиснув зубы уверять, что все в порядке.

Герка изумленно-счастливо посмотрел на меня и покачал головой:

— Ну спасибо!

— Ну пожалуйста, — я помахала им рукой, — Только про меня не забудьте!

— Ты что!

— Пора ехать, кровь все не останавливается, — я перешла на английский.

— Да, да, — Джилл заспешила к машине.

— Не скучай без нас! — Герка подмигнул, и помахал в ответ. — Найди себе настоящего английского аристократа, например герцога!

Капли крови, сорвавшись с руки упали на камни, солнечные лучи отразились от них, окрашиваясь в кроваво-красный цвет… двое туристов, которые вот уже минуты полторы прислушивались к нашему разговору переглянулись. Их лица начали меняться, словно были сделаны из мягкой глины. Морщины разгладились, глаза стали огромными, словно на иконах в древней церкви. Их взгляд излучал арктический холод. Я лишь успела поразится необыкновенной красоте их лиц, когда один из них пожал плечами и кивнул… Тьма окутала меня. Я куда-то летела, постоянно ударяясь о камни, кружилась в потоках ветра и падала вниз. Затем наступила тишина… и ветер…

Шум ветра, гул моря и холод, дикий холод. Он разливается по телу, заковывая все члены. От холода перехватывает дыхание. Тысячами иголок он впивается в кожу. Тяжелый сон накрывает будто ватное одеяло. Хочется заснуть и не просыпаться никогда…В полудрему сознания прорываются голоса:

— Смотрите, человек!

— Наверное, выбросило с волной. Вместе с сундуками…

— Это женщина.

— Жалко, красивая…

— О, может её того?

— Оставь, успеть бы до прилива.

— Идиоты, она без сознания!

— Это как?

— Живая значит!

— Так в чем проблема, исправим!

— Герцог… Бежим!!!

В шум волн вмешиваются другие звуки: предсмертный хрип, топот конских копыт, звон стали и совершенно другие голоса: уверенные, будто эти люди здесь хозяева:

— Милорд? Здесь женщина, она без сознания.

— Свен, скачи к Вивиан, при везешь ее в Бронсей, — обладатель этого голоса явно привык к беспрекословному подчинению, — Талорк, Олав, грузите сундуки, я возьму девушку.

— Успеть бы до прилива!

— С божьей помощью успеем.

— А с этими что?

— Повесить.

Вновь полет, только на этот раз очень короткий и стремительный. И тишина…

Я открыла глаза, и еще несколько мгновений лежала, наслаждаясь тем, что тепло растекается по моему телу. Где-то вдалеке надрывался ветер. Голова все еще кружилась, перед глазами плясами огненные блики. Первое, на что бросилась в глаза, был балдахин: тяжелые бархатными голубые занавеси, расшитые золотыми нитками и порядочно впитавшие в себя пыль. Сама кровать была из темного дерева, с резными столбиками, по которым разбегалась паутинка маленьких трещин. Резьба была чуднАя, не то морские коньки, не то какие-то креветки, на одном столбе я заметила муравьеда. Что муравьед делал в компании креветок, было не понятно. В изголовье кровати был вырезан герб: дракон, очень похожий (наверное, даже родственник) муравьеда со столба, стоял на задних лапах, словно кот, точа когти о меч.

Дверь скрипнула, и в комнату вошла симпатичная совсем юная девушка в странном длинном, до пят, платье. Темные волосы были заплетены в две косы, спускающиеся ниже пояса. Больше всего она мне напоминала ролевика или реконструктора на средневековом фестивале, но если бы здесь проходил фестиваль, разве Джилл не упомянула бы об этом?

— Миледи, — она присела в реверансе.

Я с недоумением смотрела на нее.

— Где, — голос прозвучал, словно карканье вороны, я откашлялась, — Где я?