Навеки южанка

Аннотация

Говорят, не стоит возвращаться домой. А я вернулась, хотя знала, что всё станет хуже.

Особенно когда в первую же ночь после возвращения я столкнулась на кладбище с сексуальным вампиром. Он не совсем в моём вкусе, но жизнь пошла не так, как я планировала. И я просто хочу убраться к чёрту из этого города. Сексуального вампира влечёт ко мне, но я едва его знаю. Именно это я и говорю убийце, которая меня похищает. Честно. Я едва знаю парня, за которым она охотится. Но она всё равно использует меня в качестве приманки.

И сексуальный вампир наверняка стоит всех этих неприятностей.

Дайан Чик Навеки южанка (Невесты вампиров — 2) ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЕНЫ! Книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предоставлена исключительно в ознакомительных целях. Просьба удалить после прочтения. Спасибо! Переведено для группы WonderlandBooK Переводчик, редактор и оформитель: inventia Глава 1 Милли Дом моей бабушки выглядит так же, как и тогда, когда я уехала. А я ждала чего-то другого? Меня не было всего пять лет, но, казалось, дольше, хотя не достаточно. Огромный передний двор разделён длинной дорожкой, по обеим сторонам которой тянулись ряды дубов, и на каждой их ветке висел испанский мох. Возникало ощущение, что идёшь по туннелю к ярко-красной входной двери — единственному цветному пятну на традиционном белом двухэтажном доме, который был старым и передавался из поколения в поколение. Род, который я надеялась прервать. Уезжая из маленького городка Харт, население его составляло двенадцать человек… ладно, здесь могло жить три тысячи, я поклялась никогда не возвращаться. — Помочь с сумками? — спросил Дейл, мой таксист и бывший одноклассник. — Нет, всё нормально, — возразила я. — Приятно снова видеть тебя в городе, Милли, мы скучали. — Это одна из главных причин, по которой я уехала. В таком маленьком городке все знали друг друга. Я мысленно приготовилась к приёму. — Жаль слышать, что тебя бросили, — сказал он. — Эти городские парни не знают, как обращаться с женщиной. А вот и оно — подтверждение того, что бабушка уже всем рассказала, как я потеряла работу, парня и вернулась домой с поджатым хвостом. Я как плохая песня кантри. Только не так весело, когда дело в твоей жизни. И когда ты приходишь в себя. Дейл захлопнул багажник машины и повернулся ко мне. — Если нужно дружеское плечо, знаешь, где меня найти. — Всё ещё в баре работаешь? — спросила я. — Да. — Он засунул руки в передние карманы джинсов, просунув большие пальцы в петли. — В прошлом году меня назначили помощником управляющего. — Ого, поздравляю, — сказала я, надеясь, что слова прозвучали для него не так снисходительно, как для меня. Он улыбнулся ещё шире, даже не уловив ни малейшего оскорбления в моём тоне. Он по праву гордился тем, что работал в том же баре, где начинал помощником официанта в школе. Тогда эта работа считалась довольно крутой. Он зарабатывал приличные деньги и всегда приносил выпивку на вечеринки. Дейл говорил, что утаскивал бутылки, но я почти уверена, что снисходительные владельцы оставили их ему. Харт — странный городишка. Я всегда чувствовала себя здесь чужой, но никогда не понимала почему, и надеялась, что смена обстановки всё исправит. Честно говоря, в Чикаго я чувствовала больше опустошения, но никогда никому в этом не признаюсь. Можно подумать, что отношения с одним из самых молодых генеральных директоров в стране помогли бы чувствовать себя удовлетворённой. Спойлер: нет. — Ты надолго? — спросил Дейл. — Не знаю. — Я взяла чемоданы, надеясь закончить разговор. Дейл схватил второй чемодан, опередив меня. — Каким бы я был джентльменом, если бы заставил тебя нести их самому? — Джентльмен в двадцать первом веке, — заметила я. — Не стоит поступать так старомодно, Дейл. — Нет, — ответил он, направляясь к входной двери. — Я уже один чемодан дал тебе нести самой. — Точно, — пробормотала я. — Очень современно с твоей стороны. — Знаешь, люди говорят, что большой город, вероятно, изменил тебя, но могу сказать, что ты та же Милли Хант, девушка, которая отказала мне на выпускном балу. Я поморщилась. Я уже и забыла про это, но тогда Дейл не был джек-потом, да и мне нравился кое-кто другой. — Извини. — Не переживай, мисс Милли, — возразил он. — Если бы мы с тобой куда-то уехали, вряд ли бы в следующем месяце я играл свадьбу. — Ух ты, — я остановилась у двери, — поздравляю, Дейл. — Я бы тебя пригласил, но Патриции ты никогда не нравилась, — заметил он. Точно. Да и Патриция сумасшедшая. Эта свадьба под дулом пистолета, даже не учитывая беременность невесты. — Ты умный, Дейл. Осчастливь свою девушку, и вы долго будете жить вместе. — Знаешь, я могу спросить её, если хочешь. Я имею в виду, там же будет весь город. Тебе в тот день даже поговорить будет не с кем. — Уверена, что переживу, — возразила я, не скрывая сарказма. В глубине души я надеялась, что к тому времени меня здесь уже не будет. Дейл поставил чемодан, который нёс, на пол и позвонил в звонок. Я стояла рядом и неловко молчала, ожидая, когда бабушка откроет дверь. Переложив чемодан из одной руки в другую, я нахмурилась. Какого чёрта она так долго возится? Наконец, дверь распахнулась, и моя бабушка, с идеальными кудрями вокруг полного лица с толстым слоем косметики, и безупречно одетая, посмотрела на меня сверху вниз. Именно это у неё получалось лучше всего. Я для неё стала разочарованием с момента, как двенадцатилетняя переехала после смерти родителей. — Милли Мэй, почему ты так долго? — спросила она, уперев руки в бока, затем перевела взгляд на Дейла, и выражение её лица смягчилось. — Дейл Хоторн, ну разве ты не джентльмен? — Ничего страшного, миссис Хант. Я просто подвёз Милли из аэропорта. — Дейл поднял чемодан. — Можно? Бабушка отступила, чтобы Дейл мог поставить чемодан в прихожую. — Знаешь, Дейл чертовски жаль, что ты занят. Уверена, что такой хороший человек, с южными ценностями именно то, что нужно моей Милли. — Я сама могу позаботиться о своей личной жизни, спасибо, — сказала я. — И спасибо, Дейл, что подвёз. — Всегда, пожалуйста, Милли. — Дейл махнул. — Хорошего вечера, миссис Хант. Мы с бабушкой какое-то время молча провожали Дейла взглядом. Уровень моего беспокойства уже подскочил. Опять придётся тайком проносить алкоголь в комнату. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Мне двадцать шесть лет, и я не должна тайком протаскивать алкоголь. И всё же, я здесь, в штаб-квартире проклятого запрета. Дейл завёл машину, и я махнула ему, заставляя себя радостно улыбнуться. — Что же, Милли Мэй, возможно, ты не смогла устроить личную жизнь, но, слава Богу, не связалась с таким неудачником. Я округлила глаза и посмотрела на бабушку. — Ещё раз? — О, ты меня слышала, — ответила она, отмахнувшись. — Пошли, мы опаздываем на ужин в клуб. Я никогда раньше не слышала, чтобы бабушка говорила о ком-то плохо. — Ты хорошо себя чувствуешь? Она закрыла дверь и повернулась ко мне, выгнув бровь. — Милли Мэй, я, может, и не всегда довольна твоими решениями, но уж точно не собираюсь передавать наследство этой семьи какому-то официанту. Я нахмурилась. Она принялась рассказывать, что я могу и чего не могу сделать, ссылаясь на семейное наследие как на решающий факт. Неважно, сколько раз я говорила, что мне всё равно, унаследую ли я чудовищный дом площадью в пять тысяч квадратных футов или нет. Я знала, что должна хотеть богатств и статуса, которыми так гордилась бабушка, но нет. Мне всё это не нужно. Мама ушла от роскоши и вырастила меня в доме на берегу реки с двумя спальнями и огромным крыльцом. У нас была одна ванная, и единственная столовая находилась в кухне, залитой солнечным светом. Дом был маленький, но забитый книгами, настольными играми и любовью. У меня сдавило горло при воспоминании о доме детства. Моих родителей не было уже тринадцать лет, а всё скучаю по ним. — Быстро приведи себя в порядок, Милли Мэй, — сказала бабушка. — Мне нужно снова представить тебя обществу. — Бабушка, я сейчас не очень хочу с кем-нибудь встречаться, — возразила я. — Думаю, что нет, дорогая, — сказала она. — Ты ещё в трауре. — Спасибо. Она фыркнула. — Конечно! Что они подумают, если ты снова начнёшь с кем-то встречаться так скоро? Достаточно уже того, что ты жила с тем мужчиной. Мне пришлось сказать всем, что вы помолвлены. Я тряхнула головой, сожалея о решении вернуться. У меня не было сил спорить с бабушкой. Я начала подниматься по лестнице в свою старую комнату, волоча чемодан. Я ожидала чего-то подобного, поэтому упаковала необходимую одежду. — Дай мне десять минут. — С косметикой не переборщи, — крикнула она внизу лестницы. Дверь в мою старую комнату была закрыта, и я стояла перед ней целую минуту, тупо таращась, прежде чем, наконец, заставила себя открыть её. Глубоко вдохнув, я вошла внутрь. Всё было точно так же. Ничего не тронуто, будто комната знала, что в итоге я вернусь. Ну, это не совсем так. Всё безупречно. Словно экономка каждый день вытирала пыль. Жалость к себе сдавила грудь, пробуждая чувство опустошённости. Как так получилось, что за такое короткое время моя жизнь разрушилась? Пять лет назад, когда я уехала, у меня была степень в бизнесе и целый вагон желаний. Я поставила чемодан рядом с белым комодом и начала снимать дорожную одежду, направляясь в ванную комнату. В доме моей богатой бабушки были свои привилегии. Хотя я и жаловалась на отсутствие простоты в детстве, знала, что мои подростковые годы были бы гораздо менее приятными, приходись мне делить одну ванную с обоими родителями. Я плеснула в лицо водой и вытерлась мягким розовым полотенцем с рисунком морских раковин. Затем порылась в ящике и нашла серебряную расчёску, которую оставила там. Это подарок на шестнадцатый день рождения, и хотя она красивая, совсем не справлялась с моими густыми, светлыми волосами. Наконец, я вернулась в спальню и натянула стильный — на мой взгляд — синий сарафан. Это одно из трёх платьев, которые я сохранила из прошлой жизни здесь. Всё остальное заменила, но ни одна из новых вещей не приемлема или нужна здесь. — Милли, — позвала бабушка. — Мы уже не задерживаемся, а сильно опаздываем. — Иду. — Я достала сумочку из чемодана и направилась к двери. Я устроилась на пассажирском сиденье бабушкиного Бентли. Пробыв в городе меньше часа, мне уже нужно продумать план побега. Я очень, очень надеялась, что у них в клубе хватит водки, чтобы забыться на остаток вечера. Глава 2 Бью В доме пахло нафталином и Шанель № 5. Запах напоминал о 40-х годах, десятилетии, которое я провёл вдали от войны, выпивая со всеми подряд в Нью-Йорке. Не нравилось мне вспоминать о тех временах. Но опять же, у всех были тёмные стороны в жизни. Особенно когда ты живёшь так долго, как я. Двести двадцать шесть лет. Вот как долго стоял этот Богом забытый дом. И прошло, по меньшей мере, столетие с тех пор, как я в последний раз сюда приезжал. Меня так и подмывало уйти и не требовать это место. Вместо того чтобы передать его наследникам, он исчезнет в небытие, проданный тому, кто больше заплатит. Возможно, покупатель снесёт дом и построит гостиницу. Какой-то частью сознания, я считал, что и сам должен был так сделать. Земля — двенадцать акров ландшафта меньше чем в миле от одного из лучших рыбных мет в мире — очень дорога. Если бы не охотничьи угодья, весь район, вероятно, был бы сейчас наводнён туристами. Вместо этого два напоминания о давно минувших временах стояли как часовые, охраняя часть последней нетронутой земли вдоль реки. За свою жизнь я видел достаточно жадности, и точно знаю, что ничего хорошего из продажи собственности не выйдет. Лучше всего покопаться в генеалогическом древе и выяснить, кто мог пустить наследство. У семьи Миллеров всегда было полно скандалов, и уверен, что смогу найти того, кто вычеркнут из завещания или отослан жить с неизвестной семьёй. В прошлый раз, когда мне пришлось копаться в прошлом, чтобы найти нового владельца, Интернета ещё не существовало. На этот раз будет проще. Именно этого я и хотел. Чем меньше времени мне придётся здесь проводить, тем лучше. Я закрыл папку, которую просматривал, встал и потянулся. Может, мне и не нужно дышать, но когда долго сижу, мышцы затекают. Подойдя к плотно задрапированному окну, я посмотрел на полоску солнечного света, пробившуюся сквозь шторы. Луч создавал золотое пятно на полированном деревянном полу, и я видел, как пылинки плавают на свету. Нахмурившись, я повернулся и отошёл от окна. Прошёл час, как я встал, но солнце ещё не село. Я тосковал по зиме, когда дни совсем короткие. С беспокойным чувством на душе, я вернулся в комнату для гостей, где устроился на ночь. Уже два дня я не охотился, а сегодня нужно выглядеть как можно лучше. Пора поесть. *** Я ещё чувствовал вкус крови на языке, когда шёл через кладбище по дороге из города. Нетрудно найти того, кто согласился бы дать несколько глотков крови, особенно, когда ты легко используешь убеждение, и, если не считать десятилетия, когда я решил испытывать острые ощущения от погони, это мой любимый способ перекусить. От полумесяца разрушенное кладбище не особо освещалось, но я заметил, что иду к семейному участку. Родители были уже мертвы, когда меня обратили, и из-за войны я так и не женился. Кроме эго, меня здесь ничего не удерживало. Сколько бы я ни твердил, что готов оставить всё и уйти от прошлого, что-то тянуло меня обратно. Надгробия в этой части кладбища были наполовину погребены в землю, а некоторые опрокинуты. Надписи на большинстве сложно прочитать, особенно в тусклом свете, но я всё же точно знал, где нахожусь. Я провёл рукой по волосам и попытался стряхнуть с себя ощущения этого места. Почему я всё время возвращаюсь в Харт? На этот раз я умудрился не быть здесь почти столетие, но кажется, что этого недостаточно. — Чёрт, — женский голос прорезал неподвижный ночной воздух. На мгновение сверчки затихли, затем вновь затрещали. Я обернулся и заметил движение за особенно странной гробницей, которую венчал ангел со слегка заострёнными рогами на голове. Это новое дополнение к кладбищу заставляло думать, что его либо заказали в Уолмарте, либо тот, кто его задумал, обладал чёрным чувством юмора. — Вот как так-то? — произнесла женщина. Я подошёл ближе и увидел женщину в летнем сарафане. У неё все ноги были в грязи, и, кажется, она застряла. — Вам помочь? Она вскрикнула и прижала руку к сердцу. — Боже, вы меня до смерти напугали. — Извините. — Я поднял руки. — Никоим образом не хотел вас испугать. — Сказал жуткий парень, ходящий в одиночку по кладбищу, — возразила она. Я выгнул бровь и ошеломлённо уставился на неё. — Похоже, не только я выбрал короткий путь через кладбище. Она нахмурилась. — Ну, на каблуках этого делать не стоило. И тут я заметил, что она изо всех сил пытается вытащить ногу из грязи. Каблук туфли, должно быть, глубоко в ней застрял. Я подошёл ближе. — Позвольте помочь? Она выпрямилась и разочарованно выдохнула. После попыток вытащить туфлю, которая глубоко погрузилась в мягкую землю, у неё и руки были в грязи. — Пожалуйста. — Держитесь за меня, — произнёс я. Она мешкала, словно, разрываясь между желанием принять помощь от незнакомца или остаться в тупике. — Я не кусаюсь, — пошутил я. Она едва заметно кивнула, затем положила руки мне на плечи. Прикосновение было нежным и тёплым, и его сопровождало лёгкое покалывание, которого я никогда раньше не чувствовал. Ощущение растекалось по спине и рукам. Нахмурившись, я посмотрел на неё. Она затаила дыхание. Если бы мне ещё нужно было дышать, я бы тоже затаил. В её прикосновении было что-то необычное, и когда я посмотрел прямо в её глаза, замер. Напряжённым взглядом карих глаз она пронизывала меня до глубины души. В моей жизни было много женщин, как людей, так и вампиров, но никогда прежде я не чувствовал ничего подобного. Словно мы были связаны на каком-то уровне. — Я тебя знаю? — Не думаю. — Она покачала головой, затем посмотрела на землю, освобождая меня от своего пристального взгляда. Наклонившись, я осторожно схватил её за тонкую лодыжку. — Держись. Я потянул её ногу. Женщина крепче ухватилась за меня, и я едва сдержался, чтобы опять не поднять взгляд на неё. Её нога оставалась в грязи. Пора менять тактику. Я обнял женщину за талию. — Что ты делаешь? — спросила она, явно возражая словами против такой близости, хотя телом прижималась ко мне. Эти противоречия дали мне понять, что она испытывает то же странное влечение, что и я. Не дав ей опомниться, я потянул её к себе, поднимая из грязи. Я услышал звук, характерный для отлепляющейся присоски, и мы упали. Женщина свалилась на меня, но мы не разжали объятий. — Всё прошло удачно, — сказал я. Она рассмеялась, и этот мелодичный звук заставил меня улыбнуться. Самым настоящим образом, до боли в щеках улыбнуться. Я понял, что буду делать всё ради этого смеха, хотя даже имени женщины не знал. Глава 3 Милли Сердце бешено колотилось, и меня бросило в жар… Бессмысленно. Сейчас два часа ночи, и, хотя было тепло для сарафана, жары для такого не было. Сам воздух, казалось, замер. Окружение было, словно, тяжёлым и двигалось в замедленном темпе. Накаченное тело подо мной напряглось и зашевелилось, когда красивый мужчина, на которого я упала, улыбнулся. — Всё прошло удачно, — проговорил он. Можно и так сказать. Я улыбнулась и поняла, что лежу на совершенно незнакомом мужчине, и мы оба в грязи. Что ещё хуже — мы на кладбище посреди ночи. Я начала смеяться. В этой ситуации не было ничего типичного, и оставалось лишь хохотать. Отдышавшись, я обнаружила, что меня тянет к незнакомцу. Вероятно, он примерно моего возраста. Может, на несколько лет старше. Его чёрные волосы были растрёпаны, а тёмные глаза сверкали в лунном свете. Линия его волевого подбородка была начисто выбрита, привлекая внимание к мягким губам, манящим для поцелуя. Я моргнула и перевела взгляд. О чём, чёрт возьми, я думала? Откашлявшись, я вытащила руки из-под его спины и подвинулась, чтобы перекатиться. Когда я приземлилась на задницу в грязь, покраснела, накрыла лицо руками, а затем провела ими по волосам и замерла, потому что вспомнила — я же вся в грязи. Опустив руки, я себя похвалила, молодец какая, встретила привлекательного мужчину, но вся выпачкалась и вела себя по-дурацки. — Меня зовут Бью. — Он протянул мне руку, которая тоже была в грязи. Я попыталась стряхнуть хоть немного грязи, но она прилипла, и сжала его руку. — Милли. Он встал, и помог мне подняться. — Ты в порядке, Милли? — Задета лишь моя гордость, — ответила я. — Не переживай, я никому не расскажу. — Спасибо, — сказала я, — но уверена, что следы грязи, ведущие в комнату, выдадут с потрохами. Я посмотрела туда, где застряла. Туфля так и лежала в грязи. Считая это безнадёжным делом, я сняла вторую и на мгновение задумалась, не засунуть ли и её в грязь. От одной туфли проку мало. — Мой дом прямо там. — Бью указал в сторону. — Можешь зайти и привести себя в порядок. Думаю, и одежду тебе найти сможем. Ну, вся она принадлежала девяностолетней женщине, Поэтому я не уверен в каком стиле наряды. — Ты живёшь в доме Миллеров? — спросила я. — Почему я тебя раньше не встречала? — Я приезжал только летом, — ответил я. Я нахмурилась. Как возможно, что этот мужчина был так близко, но мы ни разу не встретились? Харт не такой уж большой городок. — А ты внучка Сюзан? — спросил он. Я вздрогнула, услышав имя бабушки. — Да. Ты знаешь мою бабушку? — Тётя Эстер постоянно про неё говорила, — ответил он. Вероятно, твоя бабушка и моя тётка в молодости отлично веселились. Да, бабушка была близка с Эстер. На самом деле, когда она позвонила, сообщить о смерти подруги, едва ли не плакала. Впервые за всё время, что я знаю эту женщину, она готова была расплакаться. — Можно я хотя бы тебя до дома провожу, раз не хочешь принять моё предложение? — спросил Бью Я обдумала его слова. Он очень хорош собой и пробуждает желание принять парочку плохих решений. Кроме того, бабушка закатила бы глаза, узнай, что я всю ночь гуляла с мужчиной. А на то, что я испачкаю пол — прицыкнет языком. Я лучше приму предложение Бью и вернусь домой чистой, чтобы не иметь дело с гневом по чистоплотности бабушки. — Давай, пойдём к тебе. Я закинула туфлю на плечо и пошла босиком по грязи. Вероятно, недавно прошедший дождь развёл её, но я была так сосредоточена на цели, что даже не подумала, прежде чем сюда соваться. Я посмотрела на красивого мужчину, который только что потерял члена семьи. Навещал ли он раньше свою покойную тётку? — Ты часто сюда приходишь? — спросил Бью, обернувшись на меня через плечо. Я мешкала. Мне не нравилось приходить днём, когда здесь много скорбящих. Это навевало грусть. Но ночью на кладбище тихо и спокойно. Однажды я сказала своему бывшему, что люблю навещать могилы родителей по ночам. Он засмеялся и назвал меня больной. Я нахмурилась. Стоило тогда обратить на это внимание и понять, что он не так заинтересован в отношениях, как я. Лживый ублюдок. Я думала, как объяснить, почему оказалась здесь, и не хотела, чтобы снова осудили. Но потом поняла — мне нечего доказывать этому незнакомцу. Я не пыталась начать отношения. — Мне больше нравится здесь по ночам. — И мне, — сказал он. — Ночью здесь спокойно. Никаких псевдо скорбящих. — Ты первый человек, который это понял, — сказал я. — Когда мои родители умерли, я пришла сюда, проходя фазу гнева на мир, и кричала на надгробия. То, как на меня смотрели… — Могу представить, — проговорил он. — Но ведь становится легче, правда? — То есть? — спросила я. — Справляться со смертью. — Наверное. — Я больше не злилась на родителей. Они же не виноваты, что не разглядели другую машину под проливным дождём. Иногда жизнь просто подкидывает тебе дерьма. — А я остался один, — сказал Бью. — И приехал найти какого-то родственника, кому могу отдать дом. — Не хочешь здесь оставаться? — спросила я. — Можешь просто продать дом. — Знаю, но он многое значит для других. — Для мёртвых других, — добавила я. Он рассмеялся. — Вообще не представляю, почему всё это тебе рассказываю. Я пожала плечами. — Может ночное кладбище приводит человека к честности. — Или к сумасшествию, — возразил он. — Ну, или к нему. — Я обратила внимание на то, что флиртую. Не нарочно, но Бью заметил, учитывая, что он споткнулся. Я не должна флиртовать с незнакомцем, которого встретила на кладбище — он чудак, повёрнутый на мёртвых людях, а я добровольно иду в его дом одна. Знаю, что мне следовало бы развернуться и уйти, но не могла заставить работать инстинкт самосохранения. В конце концов, это же Харт. Сонный маленький городок, который каждое воскресное утро замирал, потому что все ходили в одну из двенадцати церквей. Двенадцать. Для крошечного городка. И каждая забита до отказа. Бью остановился и обернулся, окинув меня взглядом с головы до ног. Он точно уловил то, что я флиртую с ним. Расправив плечи, я продолжила идти, поравнявшись с ним. — Всё в порядке? — Без предупреждения он подхватил меня на руки. Я взвизгнула и напряглась. — Какого чёрта?! — Камни. — Чего? — спросила я. — Посмотри вниз. Я посмотрела. Граница кладбища — массивное каменное ложе, и пройти по нему было бы чертовски больно, а ещё я бы целый час перебиралась, рискуя сломать лодыжку. — Спасибо. Я немного расслабилась, наслаждаясь тем, как мышцы Бью перекатываются подо мной. По привычке или из-за сумасшествия, я глубоко вдохнула, пытаясь уловить его аромат. Странно, но я чувствовала только запах магнолии и жимолости, смешивающийся с влажным воздухом, и нахмурилась. Бью отличался от парней, с которыми я встречалась в подростковом возрасте, когда жила здесь. И он определённо отличался от мужчин, с которыми я встречалась в Чикаго. И дело не в отсутствии запаха. Было что-то ещё. Нечто большее. Я просто не могла понять, что именно. Бью аккуратно поставил меня на траву. — Мы официально ступили на собственность Миллеров. Если ты предпочитаешь вернуться домой, тебе туда. — Он указал в темноту. Хотя Миллеры наши ближайшие соседи, до дома добрых пятнадцать минут ходьбы. А я вся в грязи. Я выгнула бровь, наполовину надеясь, что он снова подхватит меня на руки и понесёт в свой дом, пока я брыкалась бы и кричала. Я покачала головой, гадая, откуда такая мысль. — Пожалуй, я рискну остаться здесь. Глава 4 Бью Всё в ней, казалось, взывало ко мне. Я почти чувствовал, как течёт кровь в её жилах, идя рядом. Она самый живой человек из всех, кого я встречал. Всеми силами я сопротивлялся желанию впиться ей прямо в горло. Я джентльмен, и буду ждать её приглашения, но полон решимости её заполучить. — Можешь воспользоваться гостевой ванной, — сказал я, входя в парадную дверь. — Ох, Харт, — протянула она. — Я забыла про незапертые двери и благотворную атмосферу. — Где ты жила прежде? — спросил я. — Я здесь выросла, — ответила она. — Но последние пять лет жила в Чикаго, принимая не самые удачные решения. А ты? Я хохотнул — Жил здесь. — Серьёзно? — спросила она, вытирая грязные ноги о коврик у двери. — На полном серьёзе, — ответил я. — Так и не нашёл место, где мог бы осесть. Нигде не чувствовал себя, как дома. — Знаешь, не все это понимают, — сказала она, качая головой. — Раньше я думала, что все понимают это чувство, но нет. Я уставился на неё, привлечённый красотой, хоть и скрытой под слоем грязи. Милли шла с грацией и силой одновременно, уверенная в себе и осторожная. Длинные светлые волосы спутались и падали на лицо, и казалось, будто она только что встала. Невероятно сексуально. Интересно, знает ли она, что делает со мной? — Наверх? — спросила она — Да, лестница слева, — ответил я. — Спасибо. — Она улыбнулась, прежде чем повернуться и подняться по лестнице. А я таращился на её задницу. Уже давно никто так не угрожал моему душевному спокойствию, как Милли. Если бы я не покормился до встречи с ней, не представляю, что случилось бы. Я вдохнул и медленно выдохнул, заставляя себя не обращать внимания на зов крови Милли. Чувствуя себя спокойнее, я поднялся по ступенькам, чтобы найти какую-нибудь одежду. Услышав шум душа, я отвлёкся и перестал думать пойти туда, куда не должен. Всё в Милли звало меня — её запах, изгиб бёдер, звук голоса. Я не мог выбросить Милли из головы. Сосредоточившись на предстоящей задаче, я открыл дверь в комнату, которая принадлежала Эстер Миллер, женщине, которую все считали моей двоюродной бабушкой. На самом деле, она моя пра-пра-правнучатая племянница. У меня никогда не было детей, но сестра и брат, которых я бросил, завели семьи и детей, продолжая наш род. В комнате Эстер ещё сильнее пахло её любимыми духами, но след почти исчез из-за запаха нафталина, как только я открыл шкаф. Платья, брючные костюмы, блузки и халаты висели аккуратным рядом. Вся одежда, словно застыла во времени, напоминая о том, что люди носили несколько десятилетий назад. Я, конечно, не эксперт по моде, но прекрасно понимаю, что одежда устаревшая. Покопавшись, я нашёл цветастое платье, примерно размера Милли Удивительно, но на нём ещё висели бирки. Интересно, пытался ли кто-нибудь адаптировать Эстер к новому тысячелетию? И вообще жил ли здесь кто-то ещё? Покопавшись в семейных архивах, я так и не нашёл записей о незаконных членах семьи. Завтра поеду в город. Может, услышу какие-нибудь сплетни от местных жителей. Я постучал в дверь ванной. — Я нашёл тебе одежду. Ответа не последовало. Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Милли стояла, опустив голову, чтобы намотать полотенце на мокрые волосы. Она стояла ко мне спиной, и я любовался её телом. Прямая спина вела к мягким изгибам бёдер и округлой попке. Я быстро закрыл дверь и отошёл, потому что возбудился до боли. Прошло много времени с тех пор, как вид женщины так на меня действовал. Если бы я задержался ещё хоть немного, это возбуждение стало бы видно любому, кто посмотрел бы на мои джинсы. Вернувшись к двери, я постучал ещё раз, мысленно готовясь к возможной реакции. Милли открыла дверь и выглянула в щель, скрывая тело. — Эй. — Эй, я тут нашёл. — Я поднял платье, всё ещё висевшее на вешалке, повернул его боком и просунул в щель. Она взяла его. — Спасибо. Я кивнул. — Буду внизу. — Подожди, — сказала она и закрыла дверь. Через пару секунд она открыла её, одетая в новое платье, а мокрые волосы беспорядочно падали на плечи. На ней не было косметики, она даже не расчёсывала волосы и всего несколько минут назад была покрыта грязью. Кто эта женщина? Она излучала уверенность и казалась самым беззаботным духом, из всех кого мне доводилось встречать. Каждая секунда, проведённая с Милли, делала её ещё неотразимее. Мне нужно выпроводить её, прежде чем попытаюсь сорвать это платье. — Хочешь устроить мне экскурсию? — спросила она. — Мне всегда хотелось посмотреть остальную часть дома. Я видела только первый этаж. Эстер держала нас, детей, подальше от верхнего этажа. — Не думаю, что ты что-то упустила, но с удовольствием покажу, — ответил я. — Веди меня, — с усмешкой сказала она. В штанах стало совсем тесно, и я надеялся, что она не заметит этого. Что в ней такого? Будь я умнее, вышвырнул бы её прямо сейчас. Но просто не мог заставить себя. — Сюда. Я показал ей гостевые спальни, комнату Эстер и три большие комнаты, заваленные от пола до потолка всяким хламом. — Так вот что она скрывала, — сказала Милли. — Эстер была барахольщицей. — Не горю желанием, выяснять это, — сказал я. — Тебе понадобится коробка латексных перчаток, сотня мешков для мусора и помощь, — сказала она. — Предлагаешь свою? — спросил я, тут же пожалев о своём предложении. — Мне больше нечем заняться. — Она пожала плечами. — Копание в чужом барахле может стать приятным развлечением. — Мили вздрогнула и скрестила руки на груди. — Я думала, что здесь теплее. Я метнулся в комнату Эстер и нашёл кардиган. — Держи. Милли натянула его, и я увидел единственную женщину, которая могла выглядеть сексуальной в розовом кардигане. — Пойдём, — предложил я. — Отведу тебя домой. Глава 5 Милли Кто-то стучал в мою дверь. Я застонала и натянула одеяло на голову. В последний раз я смотрела на часы почти в пять утра. Ещё слишком рано. — Милли Мэй, ты же знаешь, как я отношусь ко сну после девяти. Проклиная решение вернуться, я сбросила одеяло. — Я уже встала. — Завтрак готов. Радуясь, что уже приняла душ, я быстро стянула одолженное платье, в котором спала, и посмотрела на часы. Восемь утра. Сегодня мне понадобятся вёдра кофе. Одевшись в удобные хлопчатобумажные шорты и футболку, которая была на два размера больше, я спустилась, ведомая запахом кофе, наводняющим дом. Бабушка уже сидела за обеденным столом, а перед ней стояла тарелка с горячей овсянкой, напротив — такая же тарелка. Такой завтрак она ела каждый день. Когда я уехала, думала, что никогда больше не захочу есть эту гадость. Но признаю, что несколько раз я заказывала настоящую варёную овсянку на бранч, к удивлению моих друзей, выгибающие брови и жуя тосты с авокадо. Но каша была настолько знакомой и родной. Вероятно, как для некоторых был куриный суп с лапшой. Здесь мы такой суп не ели. Я удобно села и принялась добавлять в кашу фрукты и сахар. — Спасибо, что приготовила завтрак. — Ничего не забыла? — уточнила бабушка, выгнув бровь. Я отпила кофе и поставила кружку. — Точно. — Милостивый Господь, — начала бабушка, приступая к утренней молитве. Я отключилась от этого, мысленно вернувшись к ночной встрече с Бью. Лучше бы я не надеялась, что он присоединится ко мне в душе, пока мылась у него. Я понимала, что сейчас не время для отношений. Бывший уже сломил меня, что я приползла обратно. Сейчас я никому не нужна. — Аминь. Я оторвала взгляд от тарелки и поймала на себе подозрительный взгляд бабушки. Это на неё так похоже. Она чрезмерно выразительно смотрела на тебя, и приходилось самому задавать вопросы. И в итоге, не она же спрашивала. Я громко выдохнула, смирившись с тем, что будет проще покончить с этим. — Да? — Тебя не было в постели, когда я вставала по нужде, — проговорила она. — Нет, не было, — подтвердила я. Она выгнула бровь. — Я ходила к ним. Выражение её лица смягчилось. — Знаю, ты скучаешь по ним. Но, Милли Мэй, неужели нельзя засвидетельствовать почтение при свете дня, как подобает порядочным людям? — Быть там днём — навевает тоску, — возразила я. — Люди будут судачить, — с укором объяснила она. На мгновение я подумала, не рассказать ли о Бью, но потом поняла, что она, скорее всего, будет осуждать нас обоих. — Люди любят сплетничать. — Да, Милли Мэй, — согласилась она. — И я бы предпочла, чтобы слухи — будь они плохие — ходили не о тебе. — О чём ты? — Я знала, что у каждого её слова был подтекст. Она что-то задумала. Что-то, что поможет мне избавиться от клейма жалкой девушки, которая приползла обратно. — Церковная благотворительная распродажа, — она замолчала, чтобы сделать глоток кофе, — на этой неделе мы собираем пожертвования. Я воспользовалась моментом, чтобы тоже сделать глоток кофе, обдумывая её слова. Она знала, как я отношусь к церкви — не моё это. Достаточно того, что она таскала меня туда, пока я не переехала. Она вернулась к старым планам, но я внезапно поняла, что могу использовать это. Я совершила глупость, взяв на себя обязательство, помочь Бью, хотя знала, что, вероятно, оставшись с ним наедине, не смогу себе доверять. — Может, ещё слишком рано, но что, если я предложу помочь убраться в доме Эстер Миллер? Помочь тому, кто теперь там живёт? Уверена, она хотела бы пожертвовать какие-то вещи церкви. Бабушка улыбнулась. — Прекрасная идея. Её внучатый племянник приехал в город, уладить дела. Думаю, он какой-то умник, работающий весь день в интернете, поэтому никогда не выходит. — Зайду к нему после завтрака, — предложила я. — Я рада, что ты проявила инициативу. Заставив себя улыбнуться, я сосредоточилась на овсянке, надеясь, что бабушка не попросит меня сделать что-нибудь ещё. Уже хватало перебирать старые вещи. Если не буду осторожна, попаду в ловушку крупнее. Нужно придумать стратегию отхода. Не могу долго здесь оставаться, иначе никогда не уеду. Как только закончу с завтраком, оставлю резюме на сайтах о работе. Мне не удалось добраться до дома Миллеров до полудня. И дом выглядел сильнее изношенным, чем при свете луны. Я предположила, что солнце всё делает яснее. Включая и то, что мне нужно установить чёткие границы с Бью. Даже если бы я хотела отношений, почему выбрала того, кто так же стремился выбраться из этого города, как и я? Скорее всего, он уедет, вернётся к гламурной жизни, которой жил. Он может быть женат и с детьми. Я постучала в дверь, затем отступила и принялась ждать. Тишина. Я вновь постучала. Раздражённая тем, что он спал, когда меня вытащили из постели, я повернулась и отошла от дома. Я не знала, чем заняться, убивая время, но понимала, что вернись к бабушке и получу задание куда хуже. Решив, что мне очень нужно выпить, я села в машину и поехала в «Салли». В конце концов, Дейл просил меня зайти, и я просто вежливо исполняю просьбу. Кроме того, бабушка никогда не пойдёт в спортивный бар. Я могла бы спрятаться там на несколько часов, а потом снова зайти к Бью. После пары рюмок, которые похоронят мою жалость к себе. Или же они её подпитают. Одно или другое. Отъезжая от дома Миллеров, я заметила сзади машину. Здесь находился лишь дом Миллеров, дом моей бабушки и дом Томаса напротив. Гадая, не разминулись ли мы с Бью, я поправила зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть водителя. Определённо не Бью. За рулём сидела незнакомая женщина в огромных тёмных очках, закрывавших почти всё лицо. Нахмурившись, я надеялась, что это совпадение, и она просто заблудилась. Я поехала в сторону центра. Женщина поехала за мной. По спине пробежал холодок и пульс ускорился. Я постаралась стряхнуть с себя ощущение приближающейся беды, которое напрасно закрадывалось в подсознание. Это же Харт, а не Чикаго. Конечно же, кто-то поедет этой дорогой — лишь она ведёт в центральную часть города. Я проехала бар, надеясь, что женщина остановиться где-нибудь, только бы не там, где я. Но она ехала дальше. Мы добрались до окраины города, и единственный путь теперь — или шоссе или последняя заправка. На долю секунды мне захотелось выехать на автостраду и нажать педаль газа… Вот только мне некуда ехать. Я бы просто доехала до следующего города и вернулась обратно. Так что я завернула на заправку и встала на парковке у раздвижных стеклянных дверей. Женщина подъехала и припарковалась рядом. Если прежде я боялась, то теперь была просто в ужасе. Решив, что лучше оказаться рядом с людьми и видеокамерами, на случай, если женщина психопатка, я быстро вылезла из машины и направилась на заправку. Колокольчик над дверью брякнул, и меня обдало прохладным воздухом кондиционера, когда я вошла в магазин. — Милли? — позвала женщина. Я обернулась и увидела Бриттани, свою школьную подругу, сидящую за прилавком. Она широко улыбалась и распростёрла руки. Прибывая в шоке, я заставила себя улыбнуться и попыталась изобразить её энтузиазм. Честно говоря, увидев её здесь, я ещё больше отчаялась выбраться из города. Бриттани одна из моих самых близких подруг в школе, но мне до сих пор рядом с ней неуютно. Она интересовалась всем, чем мы должны, по идее, наслаждаться, и с неё я брала пример, где надо, а где нет притворяться. Я была ей за это благодарна. А теперь, я понимала, что мне придётся заново переосмыслить все попытки вписаться. Бриттани открыла дверцу к прилавку кассира и неуклюже подошла ко мне. Огромный беременный живот не позволял ей двигаться быстро. — О, боже мой! Я слышала, что ты приехала! Она неловко обняла меня. — Да, приехала. — Надолго? Прошу, скажи «навсегда». Без тебя тут совсем тоскливо. Мы, конечно, не можем, как в старые добрые времена… — Она указала на свой живот. — Думаю, с пив-понгом и купанием нагишом придётся повременить. Я рассмеялась. — Поздравляю, Брит, ты прямо светишься. — Очень мило с твоей стороны. Честно говоря, я чувствую себя китом. Веришь, что мне ещё три недели до родов? Колокольчик вновь брякнул, и я внезапно вспомнила, почему сюда зашла. Обернувшись, я увидела женщину в тёмных очках. Она подняла очки на темноволосую голову и, даже не взглянув на меня, повернулась к холодильникам, стоящим вдоль боковой стены. Я выдохнула, даже не догадываясь, что задержала дыхание, и решила, что волновалась по пустякам. — Ты должна прийти на вечеринку, — пригласила меня Бриттани, даже не смотря на вошедшую женщину. — Она будет в субботу. Пожалуйста, скажи, что придёшь. — С удовольствием. — В два часа в церкви, — добавила она. — Не могу дождаться, — сказала я. Бриттани вся заёрзала и завизжала. — Лучше пойду и помогу клиенту. Не терпится обо всём тебя расспросить. Я посмотрел на женщину в тёмных очках, которая поставила бутылку с водой на стойку и полезла в карман за наличными. И из-за этого, у неё задралась кофта, открывая вид на рукоятки кинжалов, лезвия которых скрыты под джинсами. С такой точно не стоит связываться. Я подошла к холодильникам и мешкала выбрать бутылку воды, пока не услышала звон колокольчика, говорящий, что женщина ушла. Я смотрела, как она уезжает, прежде чем расплатиться, но так и не смогла избавиться от странного чувства, которое она мне внушала. — Бриттани, ты когда-нибудь видела эту женщину раньше? — Один раз, — ответила она. — На похоронах Эстер Миллер. Хотя она стояла позади толпы и ни с кем не разговаривала. — Знаешь, где она остановилась? — спросила я. — Не уверена, — ответила Брит. — Ну, увидимся в субботу? — Буду там. Выходя из магазина, я гадала, какие слухи ходят по городу. С тех пор как Эстер умерла, к ней приехали двое — Бью и эта женщина. Я подумала, не та ли это давно потерянная родственница, которую Бью искал. Глава 6 Милли Когда я подъехала к бару Салли, на стоянке было всего две машины. Это серьёзно единственное место, куда я могла пойти, пытаясь избежать бабушки, а после встречи с женщиной на заправке я не хотела приближаться к дому Миллеров. Мне нужно избавиться от жуткого чувства, и несколько глотков текилы, вероятно, сделали бы своё дело. В приятном уютном гудении было что-то такое, что заставляло переставать анализировать и переосмысливать каждую мелочь. Кроме того, разве так уж страшно увидеть дружелюбное лицо? Бриттани обрадовалась мне, даже Дейл был рад, может, если пробуду здесь немного, смогу извлечь из этого максимум пользы. Я вспомнила о Бью, но тут же затолкнула эти мысли. Сейчас не время для романтических отношений с кем бы то ни было. Тусоваться со старыми друзьями — совсем другое дело. Может, заниматься обычными делами, например, сходить на вечеринку-предрожденчик будет самое то. Я знала, если попытаюсь вернуться в общество, бабушка отвлечётся от моего дела. Я вспомнила, как неуютно чувствовала себя здесь, впрочем, как и в Чикаго. По крайней мере, я знала, во что ввязываюсь, возвращаясь в Харт. Я задумалась, зачем вообще вернулась. Уют, совершенство и близость я и тут не найду. Я тряхнула головой. Как бы мне ни хотелось чувствовать себя частью чего-то, в Харте этого нет. В финансовом отношении я бы хотела остаться на несколько месяцев в Чикаго, пока искала работу. Меня уволили не по статье или за плохую работу, компанию продали и нас сократили. Я знала, что вскоре кто-то ответит на моё резюме. Но куда бы я хотела отправиться? В Харте я оставаться не могу, но, возможно, приехала я сюда по какой-то причине, желая отвлечься от стремительного темпа, в котором жила последние пять лет. Я вздохнула, у меня начинался кризис среднего возраста, хотя я слишком молода для него. Мне очень нужна пара рюмок текилы. Просто необходимо перестать анализировать решения и передохнуть. В ближайшие недели мне хватит времени для самобичевания и сожалений, но сейчас ни время и ни место. Я тяжёлой поступью медленно шла к входу в бар. А у двери замешкалась, этого ли я хочу? Напиться средь бела дня? И снова я анализирую. У меня нет работы, и я ни за что не отвечаю, какая разница, что я делаю? Войдя в бар, я ощутила непреодолимое чувство ностальгии. Как часто я приходила сюда субботними вечерами с большим чёрным крестом на руке, ясно говорящим, что мне ещё нет двадцати одного, хотя все в городе точно знали возраст, лицо и день рождения каждого. Оттирать крестик в ванной было бесполезно, все бармены знали, как меня зовут, но это не мешало мне попробовать, по крайней мере, дюжину раз. Я мысленно вернулась к караоке, похмельям по утрам и безумному двадцать первому дню рождения, который привёл к такому количеству бесплатной выпивки, что я провела следующие шесть часов в обнимку с белым другом. Я огляделась, с тоской ожидая увидеть знакомые лица, но их не было. Здесь никого не было вообще, что немного необычно, уже два часа дня. Я села на стул у бара, решив, что подожду, пока кто-нибудь выйдет. Стук высоких каблуков по бетонному полу разорвал тишину, эхом отдаваясь из задней комнаты. Наконец, источник звука возник за стойкой бара, и я почувствовала, как кровь стынет в жилах. Я не видела её машины, но женщина в тёмных очках стояла прямо передо мной, и нас разделяла лишь полированная деревянная барная стойка. Она подалась вперёд, положив руки на стойку бара. — И как долго это продолжается? — Я вас знаю? — Возможно ли, что когда-то, в школе, я знала эту женщину? Может, она как-то изменилась, и я не узнала её. А может, она на несколько лет моложе меня. — Ты и тот делец из дома Миллеров. Как долго вы вместе? — спросила она. Я вдруг вспомнила разговор на заправке. — Если вы здесь из-за наследства, могу сказать, что он с радостью передаст его вам. — Ты меня подкупаешь? — Она отстранилась и вздёрнула подбородок, смеясь. Поразительный звук, лишённый всякого веселья. — Не понимаю, что здесь происходит, но если в вашей что-то семье происходит, меня не вмешивайте. — Я встала, и табуретка заскрипела, скользя по полу. Женщин схватила меня за руку, прежде чем я ушла. — Не так быстро. Я вырвала руку. — Не трогай меня. — Я подошла к двери, бормоча себе под нос: — Больная. — Я услышала позади себя какой-то шум, но не обернулась. Внезапно женщина оказалась перед дверью, загораживая выход. — Отойди, — приказала я. — Не знаю, какого хрена происходит, и когда ты в последний раз принимала лекарства, но оставь меня в покое. — Ты пытаешься защитить его, это естественно. Ты же считаешь, что он тебя любит, так все говорят, — сказала она. — Чего? Ты бредишь! — Я рассмеялся. — Если ты ревнивая бывшая подружка или что-то в этом роде, не о чем беспокоиться. В этом и дело. Должно быть, она следила за Бью у его дома, когда я уходила ночью. Она, вероятно, проследила за его машиной до моего дома, выяснила, кто я, а затем приехала за мной сюда. Как только доберусь до машины, поеду прямо в полицейский участок. Эта женщина неуравновешенная, и кто-то из правоохранительных органов должен её навестить. — Я не встречаюсь с такими, как он, — сказала она. — И ясно, что ты ему дорога, иначе у тебя были бы следы укусов повсюду. Теперь я ещё больше сбита с толку, но не хотела объяснений. — Леди, отойдите. — Или он предпочитает пить из места интимнее? — спросила она. — Ты не в своём уме, а теперь отойди с дороги, или я закричу. — Давай, здесь только ты и я, милая. — Она хрустнула костяшками пальцев и повела плечами, словно расслаблялась перед боем. Я отступила. Эта женщина совсем сбрендившая. О чём, чёрт возьми, она говорит? О каких укусах речь и почему она думала, что у меня были какие-то отношения с мужчиной, которого я видела только один раз? — Ты неправильно меня поняла. Что бы ты ни думала, между мной и Бью ничего нет. Мы лишь вчера познакомились. Я застряла в грязи и попала в беду. Он помог мне выбраться, затем отвёл к себе, где я помылась. Больше ничего не было и не будет. А теперь отойдите, и я оставлю в покое тебя и его. Всё закончится прямо здесь. — Если бы всё было так просто, но я уже давно гоняюсь за ним. — Она двинулась на меня. Я отходила всё дальше, боясь оторвать от женщины взгляд. Может, она и сумасшедшая, но точно всё просчитала. Я врезалась в стул и почувствовала острую боль в бедре. На долю секунды я опустила взгляд и прижала руку к месту удара, а когда снова подняла голову, заметила вспышку чего-то блестящего и почувствовала острую боль в шее. Я попытался открыть рот, закричать, оттолкнуть от себя эту сумасшедшую, но не могла пошевелить конечностями. Я упала на пол и запаниковала, теряя сознание. *** В голове пульсировала боль, а в рот будто напихали горсть ватных шариков. Состояние в десять раз хуже самого страшного похмелья, за исключением отсутствия тошноты. Я предполагала, что это уже что-то. Я попыталась пошевелить руками и ногами, но поняла, что меня связали. И это стало странным облегчением. Последнее, что помнила — я не могла двинуть конечностями. Факт, что я могла двигаться и меня просто связали, странно успокаивал. Я осмотрелась и обнаружила, что темнота вокруг — это заднее сиденье автомобиля. Я застонала, осознав, что, должно быть, нахожусь на заднем сиденье машины этой сумасшедшей. — Очнулась. Я поёрзала, пока не села, но тут же пожалела об этом. Голова запульсировала сильнее. Щурясь, я посмотрела на переднее сиденье, где сидела моя похитительница, смотря вперёд и не заботясь о том, что я делаю сзади. Я несколько раз моргнула, чтобы рассмотреть что-нибудь за окном. Вероятно, не следовало так сильно сопротивляться, мы припарковались перед домом Миллеров. Ничего себе. Она сбрендившая похитительница. Мне хотелось накричать на неё, пригрозить, произнести какой-нибудь язвительный комментарий, но если она такая неуравновешенная, может вытащить один из кинжалов, спрятанных за поясом, и перерезать мне горло. Может она так и задумывала. Но умирать я не готова. Поэтому решила сделать последнюю попытку в духе «клянусь, я не любовница твоего парня». — Знаешь, я только вчера вернулась в город, и точно никак не могла встречаться с ним. На это нужно время, понимаешь? — Не тогда, когда дело в брачной связи, — сказала она. — Большинство людей не доверяют судьбе, но она опасна и опьяняет сильнее, чем ты думаешь. — Ага, и думаю, что я не из тех людей, которые не придают этому значения, так что можешь просто отпустить меня. Клянусь, я никому не скажу, — проговорила я, натягивая верёвку. Эта сучка может и сумасшедшая, но отлично вяжет узлы. Чем больше я натягивала, тем сильнее верёвки впивались в запястья. Когда я выберусь, на руках будут отметины. Мне стало совсем страшно. Если я выберусь. Интересно, чего она ждёт? Почему я ещё жива? Не то чтобы я торопилась увидеть эндшпиль её плана, но почему-то же она меня схватила. — Мы чего-то ждём? — После этих слов, я поняла, что лучше бы молчала. Зачем поощрять того, кто держит тебя в плену, ускоряя её план? — Я уже год охочусь за ним. Это моё первое личное задание. Если я его не выполню — выйду из дела. Чем больше она говорила, тем сумасшедшее всё звучало. Я покачала головой. — Ты понимаешь, что я вообще не представляю о чём ты. С ней никак нельзя логически разговаривать, я либо выберусь, либо нет. Она обернулась и посмотрела на меня впервые с тех пор, как я очнулась. — Ты действительно ничего не знаешь? — Я же сказала, что понятия не имею, что происходит. Понимаю лишь, что ты психичка. — Молодец, Милли. Ты решила довести психичку, которая связала тебя на заднем сиденье своей машины. Круто. — Я хочу сказать, что говорю правду — не знаю, кто ты, не знаю, почему ты связала меня, и у меня действительно дерьмовый день. Женщина покачала головой. — Я охотница. Всё просто и понятно. Помнишь истории, которые слышала в детстве о зле в этом мире? Они все правдивы. Монстры существуют, а твой новый друг — один из худших видов монстров. Он не человек. И ещё хуже, чтобы выжить ему нужно убивать невинных. Я думаю ему где-то триста лет, а значит, он убил много невинных людей. И пришло время закончить всё это. Я нахмурилась, запутавшись ещё сильнее. Эта женщина считала, что охотится за каким-то существом? — Ты видела Бью? У него, вроде как, рога из головы не растут. — У вампиров нет рогов, — сказала она, словно говорила с ребёнком. Будто я должна знать это давным-давно. — Вампиры? — Я выгнула брови, сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. Она разочарованно выдохнула. — Слушай, я не могу причинить тебе боль. Это часть кодекса. Ты человек, и тебя никто не кусал, я проверила. Просто ты станешь приманкой. — Ладно, — я облизнула губы, — допустим, я тебе верю. Допустим, ты действительно охотишься на вампира. Какого чёрта ты используешь меня в качестве приманки? — Я уже говорила, он тебя не укусил. И ты была в его доме одна всю ночь. А значит, ты важна для него. Я откинулась на сиденье и закрыла глаза. С этой женщиной невозможно спорить. Я надеялась, что Бью увидит незнакомую машину и вызовет полицию. Надеюсь, кто-нибудь скоро приедет, чтобы схватить эту сумасшедшую и освободить меня. Единственное хорошее из этого разговора — в своём заблуждении она действительно верила, что мне не причинят вреда. Так что, хотя мне и неудобно, по крайней мере, сейчас я в безопасности. Глава 7 Бью Я чувствовал её. Трудно было сказать, остался ли аромат после того, как она была в доме ночью или она прямо сейчас тут. Сонный, я потянулся и поприветствовал прохладный ночной воздух. Бывали дни, когда я скучал по солнечному свету, но здесь такое случалось редко. Днём в Харте слишком жарко и влажно. Ночью тоже было душно, но, по крайней мере, становилось чуть прохладнее. И я привык к стрёкоту сверчков, сов и других существ по ночам. Мы, казалось, разделяли и принимали признательность этого времени суток. Я быстро переоделся во что-то современное и приготовился провести вечер в городе. После нескольких рюмок большинство местных жителей, вероятно, захотят рассказать мне, интересующие меня, сплетни. Я был уверен, что в какой-то момент за последние сто лет в истории семьи Миллеров, у кого-то должен был случиться роман, или родиться незаконный ребёнок, или кто-то бы сбежал. Люди любят скандалы, даже те, кто притворяется в обратном. Готовясь выйти, я чувствовал аромат Милли, такой сильный, что заглушал запах дома, который просочился и крепко укоренился в деревянных стенах. Вероятно, шаману, сжигающему шалфей, понадобится несколько недель, чтобы избавиться от запаха дома. Но это не моя проблема, я уберусь отсюда, как только найду того, кто возьмёт на себя управление имением. Наверное, дело во мне. Милли здесь была очень мало, чтобы запах остался. Я попытался выбросить её из головы. Она помеха и осложнение. Я знал правила и риск. Не запрещено встречаться с людьми, но я знал, что для успешных отношений вампира и человека, в какой-то момент нужно подумать о том, чтобы обратить человека. У меня была парочка друзей, живших с людьми, которые состарились и смотрели на то, как те умирают. Смерть и без того тяжела, а когда ты знаешь, что у тебя есть сила предотвратить гибель любимого, всё намного сложнее. Я открыл холодильник и достал из тайника пакет с кровью. Его мне хватит продержаться, чтобы не чувствовать необходимости кормиться от кого-то из людей в баре. Я не понимал, почему не могу забыть о Милли. Может, дело в этом месте. Может, было что-то сентиментальное в том, чтобы вернуться в родной дом, заставляющий тосковать по тому, что не можешь иметь. Я вытер лицо и облизал зубы, убедившись, что не оставил следы крови. Стоило выйти через парадную дверь, как меня окатила волна запаха Милли. И он точно не в моей голове. Она была близко, и пьянящий запах её крови смешивался со страхом. Что-то было серьёзно не так. Я оскалился и напрягся, готовясь к бою. После чего позволил инстинкту взять верх, став монстром, который, жил глубоко внутри, и бросился навстречу её страху. Если кто-то причинит ей вред, я убью его. Не важно, каковы будут последствия, я просто знал, что должен защитить Милли. *** Милли От внезапного удара в живот меня еда не вырвало. Тройной эффект похмелья. — Какого хрена? Я оказалась привязанной к дереву и признаю, что пошла к нему добровольно. По какой-то причине я верила, что она не станет меня бить, и что, возможно, я смогу выбраться из этого живым, если буду подыгрывать. Я ошиблась. Тяжело дыша и борясь с тошнотой, я очень сожалела об этом решении. — Он придёт быстрее, если решит, что ты в беде, — сказала она. — Ничего личного. — Чертовски личное, — возразила я. — Скоро всё закончится, — сказала она, отворачиваясь и глядя вдаль. Следовало остаться в Чикаго, который хоть и был одним из самых опасных городов в мире, но меня никогда там не похищали, не связывали и не пинали в живот. Женщина расхаживала передо мной взад-вперёд, делая около шести шагов, прежде чем развернуться и пойти в другую сторону. Она нервничала. Тёмные волосы она стянула в пучок, а в руках держала короткий кол. Честное слово, кол, такой же, как у Баффи. Я хотела сказать, что она бредит, но, находясь в полусонном состоянии, сама начала верить, что она права. Эта женщина убедительно говорила и истинно верила в свои слова. Иначе с чего бы ей торчать здесь с колом в руке? — Очень долго. — Я же тебе говорила, — сказала я. — Между нами ничего нет. Мой плен ничего не изменит. — Я слишком мягко с тобой обращаюсь. Ошибка новичка, — сказала она больше себе, чем мне. Мне стало ещё страшнее. Я фактически видела, насколько она непредсказуема. Она выбрала отдалённое от дома Миллеров место и вне досягаемости любого фонаря, кроме того, что висел, вроде как на амбаре. Если бы не этот свет, я бы ничего не видела. Такое чувство, будто она выбрала это мест специально, чтобы оказаться в более выгодном положении. Странно, что я начинала понимать причины того, что она делала. Но это не означало, что я верила ей. Хотя, должна признаться, я думала, что скорее поверю в то, что Бью вампир, чем в то, что он придёт за мной, основываясь на странных теориях этой женщины. Сумасшедшая выхватила из-за пояса металлическую рукоятку и потянула, обнажив короткий нож. — Помнишь, я говорила, что не убью тебя? У меня сердце бешено колотилось в груди. Вот и всё. Я здесь и сейчас умру. — Эй-эй, давай не сходить с ума и всё обдумаем. Ты ведь не хочешь меня ранить. — Не хочу, но нужно, — ответила она, проводя лезвием по моему предплечью. Я вскрикнула, когда по телу пронеслась жгучая боль. Я разрыдалась и начала брыкаться, изо всех сил извиваясь и пытаясь сбежать. Из-за связанных рук и ног, я плюхнулась на землю. Кряхтя, я снова села и посмотрела на кровь, текущую по руке, чувствуя лёгкое головокружение. — Ты психичка! Отпусти меня! Сумасшедшая опустилась передо мной на колени. — Пока он не придёт за тобой, я буду каждые пять минут резать твоё маленькое тельце. Так что если есть какой-то способ позвать его, стоит так и поступить. — Я плюнула ей в лицо. Она покачала головой, вытерла слюну и отошла от меня на несколько шагов. — Я серьёзно. Не хочу делать тебе больно, но так и будет. Внезапно я почувствовала неуверенность в своей безопасности. Повезёт, если я переживу эту ночь, если меня никто не найдёт. — Помогите! Если кто-нибудь слышит меня, помогите мне! — Сумасшедшая залепила мне пощёчину. Щеку опалила боль, когда я повернулась к женщине. — Знаешь, тебя лечить нужно. — Попробуй ещё раз. — Она крепче сжала нож, слегка повернув лезвие так, чтобы оно отражало свет. — А как же то, что ты меня не убьёшь? — спросила я. — Я тебя ещё не убила, хватит ныть. — Помогите! — закричала я во весь голос, понимая, что мне нужно выбраться. — Помогите! На этот раз удар пришёлся по переносице, посылая стреляющую боль по щекам, в глаза и в затылок. Я закричала, рефлекторно пытаясь поднять руки к ране. Но они связаны за спиной. Застонав и захныкав, я наклонилась и прижала повреждённый нос к коленям. Я плакала, а перед глазами вспыхивали белые пятна. Судя по агонии, сумасшедшая мне нос сломала. — Я сказала тебе прекратить. Я не поднимала головы, отчасти потому, что пыталась справиться с болью, а отчасти потому, что не хотела, чтобы женщина видела мой страх. Сейчас лучше, если бы она подумала, что я сдалась. По крайней мере, я ещё сильнее захотела сбежать. Не поднимая головы, я снова начала распутывать верёвки. Должен же быть способ освободить руки. Узлы туго затянуты, и верёвка врезалась в кожу, добавляя боли к уже израненному телу. Решив, что освободить руки не получится, я начала ощупывать землю. Должен же быть камень или что-то острое, чем можно воспользоваться. Я вздрогнула, когда нащупала что-то невероятно острое. Казалось, это разбитая бутылка. Можно ли заработать столбняк от разбитого стекла? Я старалась ясно мыслить, не думать о ранах и о том, что открытые раны покрыты грязью и микробами. Изо всех сил сжимая стекло, и не обращая внимания на порезы на пальцах, я начала пилить верёвки. Когда удалось немного ослабить узел, маленький проблеск надежды наполнил грудь. Если мне удастся разрезать путы, смогу сбежать. Может, мне удастся выжить. Или, может, я проткну осколком стекла эту женщину, стоит ей подойти слишком близко. Я хоть и пацифист, точно не хотела, чтобы мне снова делали больно. Время, казалось, замерло. Я вдавила лицо в колени, стараясь спокойно дышать, пока делала крошечные движения стеклом по верёвке. Услышав приближающиеся шаги, я спрятала стекло в ладони, затем медленно подняла взгляд, не в силах сдержать вызов в нём. — Плохие новости, прошли пять минут. — Я же говорила, что он не придёт, — сказала я, удивляя себя спокойствием. — Я тебе не верю. — Она взяла нож и рассекла мне второе предплечье. Я вздрогнула и задержала дыхание от боли, отказываясь кричать. — Рада, что ты уяснила урок, — заметила она, прежде чем отвернуться от меня и сделать несколько шагов по поляне. Удовлетворённая тем, что сумасшедшая игнорирует меня, вероятно, не считая угрозой, я продолжила резать верёвку. Я чувствовала, что она становится тоньше, но не полностью. Мне нужно больше времени, которого у меня не было. Кто знает, где психичка в следующий раз меня порежет. Нужно освободиться в течение следующих пяти минут. У меня пульс участился, и пот катился по спине, но я сделала несколько неглубоких вдохов, говоря, что боль не реальна. Когда выберусь, сразу отправлюсь в больницу или прямиком к бабушке, чтобы принять ледяную ванну. Хотя сначала, я бы с удовольствием искупалась бы в антисептике. Верёвка начала натягиваться, и я почти её разорвала, когда снова услышала шаги. Выругавшись себе под нос, я обхватила стекло и посмотрела на похитительницу. — Ещё пять минут минули, пора думать, что дальше. Руки уже порезаны. Наверно, пришло время сильнее твоё миленькое личико. — Она усмехнулась. — Синяки уже красуются у тебя под глазами. Она придвинулась, держа нож наготове, но мешкала, словно не была уверена, что на этот раз резать. Я не знала, хотела ли она мне навредить или нет. Наслаждалась она происходящим или нет, но было всё равно. Я прикусила внутреннюю сторону щеки и уставилась на неё. Какой бы сильной я ни хотела казаться, страх ледяными пальцами сжимал позвоночник. Сумасшедшая сделала ещё шаг, и я затаила дыхание, ожидая пореза. Глава 8 Милли Я зажмурилась, когда страх взял надо мной верх, и приготовилась. Один вдох, два вдоха, три, четыре. Но сумасшедшая так и не порезала меня. Открыв глаза, я увидела, как что-то или кто-то врезался в охотницу. И этот кто-то был гораздо крупнее женщины. Она вывернулась из-под него, и хотя я не хотела в это верить, знала — именно моего спасителя она ждала всё это время. Сколько бы раз я ни говорила, что он не придёт, как бы ни верила в это сама, очень удивилась тому, что он здесь. Будто на каком-то уровне я знала, что он придёт. И это бессмысленно. Он не должен был приходить и даже не знает меня. И всё же он здесь, сражался с женщиной, которая накачала меня наркотиками и пытала. Её тело с глухим стуком упало на землю. Она поднялась, затем присела на корточки в атакующей позе, но ждала, напрягшись, как пружина. Бью бросился на женщину, и она кинулась на него, держа кол в руке. Женщина искренне верила, что столкнулась лицом к лицу с вампиром. Закатив глаза, я с удвоенной силой начала резать верёвку. Пальцы уже онемели, что, на мой взгляд, было лучше, чем испытывать боль от сотен крошечных осколков стекла. Мне всё труднее было удерживать этот кусочек. Наконец, последние ниточки поддались, и я с облегчением вытянула руки перед собой, начав разрезать верёвки на лодыжках. Я не хотела останавливаться и осмотреть себя. Прямо сейчас мне нужно выбраться отсюда и помочь Бью одолеть безумную. Разрезать верёвки на лодыжках вышло намного быстрее, так как больше не стоило скрываться, и я видела, что делаю. Когда вдали послышались звуки драки, я перерезала последние нити верёвки и освободила ноги. С усилием мне удалось перекатиться на четвереньки и заставить себя встать. Я пошатнулась, земля казалась очень неровной из-за травм. Делая маленькие вдохи, я попыталась оттолкнуть головокружение и, осторожными шажками, пошла вперёд. Прямо передо мной шла драка. Я остановилась, пытаясь решить, как лучше поступить. Я не хотела бросаться в самую гущу событий и получить кулаком по лицу. И без того достаточно пострадала. Я не уверена, что удастся пережить что-то ещё. В этот момент я была благодарна, что могу держать глаза открытыми, несмотря на ноющую боль в лице. Наблюдая, у меня возникло отчётливое ощущение, что Бью играет с охотницей. Он был намного быстрее и сильнее, но она продолжала наступать. Он оттолкнул её, почти без усилий. Она снова кинулась на него с поднятым колом и диким криком. Я вздрогнула от такого звука и подумала, что Бью тоже вздрогнул. Он снова поймал её на середине прыжка и отбросил — серьёзно отбросил — на десять футов. Она тяжело приземлилась и больше не двигалась. Он даже не запыхался. Хотя я всё ещё не понимала, почему он здесь, была невероятно благодарна. Вероятно, охотница без сознания, и мне стало немного лучше. Я осторожно подошла к Бью. — Как ты меня нашёл. — Это забавный способ сказать спасибо? — спросил он. — Спасибо, конечно, но серьёзно, как ты меня нашёл? Бью приблизился и встал в нескольких дюймах от меня, осматривая моё тело тёмными глазами. После этого выражение его лица сменилось со счастливого на злое. Он оскалил зубы и низко зарычал. — Она тебя побила. Я отступила, не уверенная, клыки у него во рту настоящие или мне казалось после травмы головы. — Я просто хочу домой. — Я убью её. — Нет, она сумасшедшая. Нужно позвонить в полицию. — Она сбрендила и отчаялась, поэтому пыталась убить меня, а я почему-то решила оставить ей жизнь. Да, мне не нравилась женщина, которая меня пытала, но в этот момент я боялась того, что может сделать Бью. Я беспокоилась о том, что мне придётся делать, если ещё раз увижу проблеск тьмы в его глазах. — Как пожелаешь, — ответил он. Теперь меня трясло. Веки налились тяжестью, когда адреналин схлынул, и раны дали о себе знать. Я отвернулась, и меня вырвало прямо в траву. Бью нежно убрал волосы с моего лица, а другой рукой мягко гладил меня по спине. Его прикосновение успокаивало и придавало сил. Я встала и вытерла рот тыльной стороной ладони. — Думаю, мне нужно в больницу. — Я тебя отвезу, — сказал он. Краем глаза я уловила какое-то движение и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть сумасшедшую, бросившуюся на нас Я закричала: — Обернись! Бью встал передо мной, ловко поймал охотницу и свернул ей шею так быстро, что я едва не упустила отвратительный треск. Он опустил женщину на землю, где она замерла с широко раскрытыми от удивления глазами. Я уставилась на Бью, и ужас сдавил сердце. Он оборвал жизнь другого человека, даже не задумываясь, не останавливаясь и не прилагая никаких усилий. Я медленно попятилась со слезами на глазах. Бью чудовище. — Просто оставь меня в покое. Прошу, я ничего не расскажу. — Милли… — Он шагнул ко мне и протянул руку. — Стой, — сказала я. — Ты её убил. Легко и просто убил. Она мертва. — Да, я истерила. — Я должен был защитить своё, — сказал он. — О чём ты говоришь? — спросила я. Он нёс бред такой же, как и охотница. — Я тебе не принадлежу, я никому принадлежу! — Милли, ты разве этого не чувствуешь? Притяжение между нами? — Так это правда? То, что она говорила о тебе? — Стоя вот так, я отчётливее видела клыки, которые теперь не были похожи на игру воображения. — Да. — Так ты… — Я не могла произнести этого вслух. Слово слишком невероятное, и если я произнесу его вслух, всё станет реальным. — Да, — сказал он. — Я вампир. Но это не значит, что мы не можем быть вместе. — Ты псих, — выпалила я. — Мы даже не знаем друг друга. И если ты вот тот, о чём говоришь, мы никогда не сможем быть вместе. — Прошу, дай мне шанс. — Мне нужно в больницу, а после, я не хочу больше никогда с тобой разговаривать, — произнесла я, хотя прекрасно понимала, что не должна оставаться с ним наедине в машине или просить о чём угодно после того, как отказала, но что-то подсказывало, что Бью не причинит мне вреда. И крошечная часть меня ещё не готова с ним расстаться. Сплошное безумие. Он чудовище. Убийца. Я должна уйти. Так же? Я только что видела, как он кого-то убил, давая понять, что он вполне способен на насилие. Но я просто знала, что могу доверять Бью, и ненавидела это чувство. — Ты мне поможешь? — Конечно. Глава 9 Милли Я сожалела о решении пойти на вечеринку Бриттани по случаю рождения ребёнка. Мне уже шесть раз приходилось рассказывать про нападение, и сейчас пришёл черёд седьмого. — Понятия не имею, зачем она меня похитила. Она сумасшедшая. — Наверное, ты была в ужасе, — сказала Эшли, сестра Бриттани. — Я слышала, она накачала тебя наркотиками после того, как вырубила парней в баре. — Да, — ответила я. — Слава Богу, что пришёл Бью, — сказала она. — Знаю, — согласилась я, заставляя себя улыбнуться. — Очень повезло. — Эшли, дай ей отдохнуть, — громко, чтобы слышали все, вмешалась Бриттани. — Она через многое прошла. Я искренне улыбнулась своей старой подруге, уводящей от меня свою любопытную сестру. — Пойду, подышу свежим воздухом. — Не задерживайся там, Милли Мэй, мы скоро будем резать торт! — прокричала Эшли. Я махнула ей, вышла и направилась в часовню, где села на дальнюю скамью. Я уставилась на гигантский крест впереди, гадая, поможет ли мне сейчас вера в Бога. Прошло уже четыре дня с момента нападения, а раны ещё ноют. Более того, я была сбита с толку. Несмотря на то, что я ни во что не верила, получила очень чёткие доказательства существования вампиров. Если так, что ещё существовало? такое ощущение, будто все понимание Вселенной аннулировано. Как бы ни хотелось, чтобы голову забили мысли о вампирах, часть меня до сих пор думала о Бью. Он убил кого-то, чтобы защитить меня, а я обругала его. Оставив меня в больнице, он поговорил с полицией, чтобы я отдохнула. Он обо всём позаботился. Потом ушёл, как я и просила. Так почему же я так часто думаю о нём? Я имею в виду, ненормально, что после одной встречи парень так тебя манит. Это пугало, как и преследователь. Об этом предупреждают все эти фильмы. Я откинулась на спинку. Даже без проповеди, которую можно было слушать, здесь невозможно сидеть удобно. Я почти уверена, что так было задумано. Чтобы не задремать во время проповеди. Я услышала, как открылась дверь, но не оглянулась. Вероятно, кто-то пришёл вернуть меня на вечеринку. Или спросить о похищении. Мне захотелось, чтобы синяки стали опять чёрными, как в первый день. Тогда никто не хотел со мной разговаривать. Теперь, когда наступила фаза жёлтого синяка, все хотели деталей. Мимо прошла группа людей, одетая в чёрное. Я выпрямилась и нахмурилась, изучая пришедших. Они все неместные и одеты одинаково — джинсы и чёрные кожаные куртки. Они походили на банду байкеров. Или так, или они пришли с репетиции Вестсайдской истории [1] . Вчетвером они встали на коленях перед алтарём, склонив головы в молитве. Я скользнула на край скамьи и уставилась на них. Что-то не так. Это ненормально. Затем я заметила рукоятки, торчащие из-за пояса. Когда-то я уже видела такие рукоятки кинжалов. На охотнице, которая напала на меня. Я медленно встала и сделала пару шагов к ним. Один из них сместился, и я увидела верхнюю часть деревянного кола рядом с рукояткой ножа. Это не обычные люди, а охотники. И охотились они лишь за одним. Нужно предупредить Бью. 1 «Вестсайдская история» — американский мюзикл 1957 года, сценарий к которому создал Артур Лорентс, музыку — Леонард Бернстайн, слова — Стивен Сондхайм, а хореографию поставил Джером Роббинс. Мюзикл представляет собой адаптацию классической пьесы Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта». Действие разворачивается в Нью-Йорке середины 1950-х гг., повествуя о противостоянии двух уличных банд — «Ракет» («Jets»), потомков белых эмигрантов, и «Акул» («Sharks»), пуэрториканцев Да, он пугал, но спас мне жизнь. И хоть в мою жизнь ворвались вампиры, я не собиралась позволять группе убийц преследовать того, кто спас мне жизнь. Во всяком случае, при виде охотников, молящихся в церкви, я сильнее начала верить и все сомнения исчезли. Даже учитывая то, через что я прошла, последние несколько дней убеждала себя, что всё это неправда. Именно так мой разум справился с посттравматическим синдромом. Эти охотники разрушили всякие надежды, что у меня просто разыгралось воображение. Вампиры реальны, я знала одного, и он вроде как одержим мной. Я вспомнила, какой сильный Бью. А ещё он отвёз меня в больницу и сам всё рассказал полиции, чтобы я могла отдохнуть. Не он похищал меня. Бью выказывал мне лишь уважение. Будь у меня выбор между вампиром и охотником, я встала бы на сторону вампира. Я тихо проскользнула обратно на вечеринку, решив, что безопаснее находиться в окружении большой группы людей. Если эти охотники искали наживку, я не собиралась ею становиться. Не уверена, что смогу пережить ещё один раз. От одной мысли об этом у меня заболело лицо. Пока раздавали торт и открывали подарки, я думала лишь о том, как предупредить Бью. Скорее всего, они точно знали, где он живёт. Их четверо, а он один. Неужели они сейчас вламываются в его дом? Может, ждали его прямо на улице? Я не знала, что реально, а что нет, когда дело касалось вампиров. Правда ли, что вампиры могут выходить только ночью? Правда ли, что они не любят чеснок, святую воду и всё такое прочее? Очевидно, кол в сердце — правда, иначе эти охотники не носили бы их. Но, честно говоря, кол в сердце и человека убьёт. Размышляя над этим, я осознала, что не знаю, как защитить себя от вампира. Я пыталась понять охотников, чтобы узнать больше об их планах и остановить их. Я ещё больше решилась помочь Бью. Если доберусь до него раньше, чем они, возможно, он сможет улететь. Или прокопать себе путь наружу. Или ещё что-нибудь. Вампиры превращались в летучих мышей? Я понятия не имела, на что Бью способен и каковы его способности. Но знала, что он силен. Мог ли он справиться с четырьмя охотниками одновременно? К тому времени, когда вечеринка закончилась, я ещё колебалась, что же делать. Решив распрощаться, я с натянутой улыбкой обняла всех девушек, которых знала со школьной скамьи. Сочувствие к моим травмам, вероятно, помешало им задавать ещё больше вопросов о неудачных отношениях и о том, что я вернулась домой через пять лет отсутствия. На меня жалостливо смотрели больше из-за синяков, чем из-за Чикаго. В каком-то смысле нападение предотвратило неловкие разговоры, которые я не хотела вести. Я стиснула зубы, ужасаясь самой себе за такие мысли. Нет ничего хорошего в том, чтобы оказаться связанной и подвергнуться пыткам. Нужно смотреть в лицо своему прошлому и не избегать его. Вот одна из причин, почему я оказалась в таком положении. Я привыкла убегать, при первых же симптомах дискомфорта. Не в этот раз. Я ушла от Бью, не дав ему ничего объяснить. Пора поступать правильно. Я поехала к себе, а не к нему. К счастью, бабушка была на собрании клуба по бриджу. Припарковав машину, я пошла по знакомой тропинке к кладбищу. Я знала, как оттуда добраться до его владений, и надеялась, что группа охотников обойдёт кладбище стороной. Если повезёт, я не наткнусь на них. Я не уверена, что буду делать, когда доберусь до дома. Насколько хороша идея — вломиться в дом вампира, пока он спит? Если он, правда, спит, конечно. Однако чем больше я думала об этом, тем сильнее убеждалась, что никогда не видела Бью днём. Мы встретились на кладбище ночью. Ночью он спас меня от охотницы и отвёз в больницу. За последние несколько дней я ни разу не видела его в городе. Хотя, не удивительно. Я думала, что он работал ночами. Вероятно, это самое романтичное, что парень когда-либо делал для меня. У меня сдавило грудь, и страх пронзил душу, когда я задумалась, был ли Бью ещё там. Возможно, он всё-таки покинул дом, возведя мою просьбу никогда больше его не видеть до крайности. Он сказал, что ему не нравится этот дом, и что он хочет отдать его какому-нибудь родственнику и уйти. Поначалу мне было плевать, но теперь мысль о том, что он ушёл навсегда, вызывала волну паники. Я покачала головой, мысленно ругая себя за то, что испытываю такие сильные эмоциональные чувства к мужчине, которого едва знаю. К кому-то, кто даже не человек. С людьми не вышло, почему бы не влюбиться в нежить? Глава 10 Милли Оставалось ещё примерно около часа дневного света, когда я добралась до, предположительной, собственности Миллеров. В ботинках идти было проще, но от этого не легче. У меня сердце бешено колотилось в ожидании нападения в любую минуту. Мне очень не понравились эти охотники и то, как они меня напрягали и подавляли. И эта история с попытками убить людей меня тоже не устраивала. Впереди показался дом Миллеров с прекрасной колониальной архитектурой, контрастирующей с надвигающимся чувством обречённости, которое тяжело висело в воздухе. Если охотники сидят в засаде и ждут удобной минуты, чтобы войти внутрь, я не смогу постучать в парадную дверь, не привлекая слишком много внимания. Поскольку охотников четверо, задняя дверь, скорее всего, тоже под наблюдением. Если, конечно, они ещё не зашли в дом. Выбора не было. Пришлось влезть в окно и надеяться, что охотники ещё не пришли. А вообще следовало хорошенько подумать, прежде чем пытаться проникнуть в дом вампира. Вдоль одной из стен дома тянулся ряд магнолий. Я пробиралась от дерева к дереву, вдыхая аромат цветов, которые пахли домом. В Чикаго не было магнолий, и именно по их аромату я больше всего скучала. Я медленно шла, часто оборачиваясь и осматриваясь. От каждого движения и шороха листьев по мне прокатывалась волна паники. Я не могла попасться этим охотникам. Одно дело, когда охотник использует тебя в качестве приманки, но гораздо хуже, если он думает, что ты работаешь с вампиром. Эти люди совершенно не в своём уме, и я не удивлюсь, если они схватят меня просто за компанию. Наконец, я добралась до стены дома и увидела три окна на первом этаже, оставалось лишь узнать, какое из них не заперто. В подростковом возрасте, я всегда проверяла, чтобы одно из боковых окон в доме бабушки было открыто. Через него я могла прокрасться обратно, если гуляла после комендантского часа, или время от времени забывала ключ от дома. Большинство людей в Харте даже не запирали двери, и я надеялась, что эта тенденция держится и в доме Эстер Миллер. Я попробовала открыть первое окно, осторожно расшатывая его на случай, если замок сам откроется. Но нет. Я осторожно подошла ко второму окну, прижала пальцы к стеклу и подняла раму. Окно поддалось и открылось, и я почувствовала, как с моих плеч упал камень. Ухватившись за выступ, я влезла в дом, проскользнув головой вперёд. Я приземлилась с далеко не грациозным оханьем и быстро бьющимся сердцем. После чего замерла и огляделась, почти ожидая, что кто-то распахнёт ближайшую дверь и поймает меня. После нескольких долгих секунд тишины я медленно выдохнула, на цыпочках подошла к окну, закрыла и заперла его. Затем метнулась к третьему окну, которое тоже было не заперто, и быстро задвинула задвижку. Я не хотела, чтобы этим людям было легко войти. В доме стояла тишина, и витал вездесущий аромат Шанель № 5. Я улыбнулась, вспомнив запах объятий Эстер. Дом пах ею. Я стояла в кабинете, окидывая взглядом мебель и декор. Может, здесь есть что-то, что можно использовать в качестве оружия. Но увидела лишь большой письменный стол, книжные полки, уставленные толстыми томами и несколько мягких кресел в углу рядом с маленьким столиком, на котором стоял графин коричневой жидкости. Вероятно, этой комнатой пользовался покойный муж Эстер, но судя по толстому слою пыли, здесь уже давно никто не бывал. Я нахмурилась, удивляясь, почему он не мог украсить кабинет мечами или чем-то ещё. Без оружия, я могла лишь быстро найти Бью и предупредить его, чтобы он смог уйти. Будем надеяться, что нам удастся избежать встречи с охотниками. Я подкралась к двери и осторожно открыла её, хотя она скрипела. Будь я вампиром, где бы спала? Замерев в тёмном коридоре, ближайшие окна были задёрнуты шторами, я прищурилась. Внезапно возникло чувство, что вся эта история о непереносимости вампирами солнечного света обрела очертания истины. Оставалось найти место, где он прятал свой гроб. Я содрогнулась. Пожалуйста, пусть он не спит в гробу. Моё лучшее предположение — Бью в подвале, но я не думала, что в доме Эстер есть подвал. В нашем доме был, но попасть в него изнутри невозможно. Будь я вампиром в таком огромном доме, я бы, наверное, поселилась в одной из гостевых комнат. Я силилась вспомнить, что видела в первую ночь, когда была здесь — несколько комнат, заставленных хламом, старая комната Эстер и гостевая спальня, в которой не было многовекового хлама. Это лучший вариант. Если только Бью не спал в комнате покойной женщины. Холодок пробежал по рукам. Технически, Бью мёртв, так? У меня возникло чувство, что смерть не пугает его так сильно, как большинство людей. Тем не менее, запах духов, наполнявший каждый дюйм дома, вероятно, невыносим в её комнате. Я точно выбрала бы другое место. Я прокралась к лестнице, затем медленно поднялась, останавливаясь, каждый раз, когда доски издавали скрип и, ожидая, когда сердце успокоится, прежде чем продолжить идти. Насколько я знала, охотники уже здесь, а если нет, то я собиралась попытаться разбудить вампира. Я очень, очень, очень надеялась, что он не из тех, кто злится, когда кто-то их будит. В колледже у меня была соседка, которая швыряла в меня туфлями, когда я пыталась разбудить её перед парами. Позвольте заметить, что объяснять синяк под глазом в первую неделю колледжа не самое лучшее. Я заглянула в тёмную комнату и дала глазам секунду привыкнуть. В коридорах было темно, но здесь темнее. Я увидела смутные очертания кровати и заметила, что окно занавешено дополнительными шторами, чтобы скрыть солнечные лучи. Я поняла, что находилась в правильном месте. Я осторожно шире распахнула дверь, чтобы проскользнуть внутрь и переступить порог. Прокрасться к вампиру не входило в мои планы, но я здесь. Пока я раздумывала, позвать ли Бью или попытаться найти его и осторожно встряхнуть в темноте, моё внимание привлекло лёгкое движение. Я обернулась как раз вовремя, чтобы заметить что-то большое, приближающееся ко мне. Крик застрял в горле, я замерла и приготовилась к удару. Передо мной стоял Бью, хотя меня не трогал. — Что ты здесь делаешь? — спросил он. — В городе охотники, они приходили в церковь. Я пришла предупредить тебя. — Я говорила, резко выдыхая. В глубине души, я понимала, что он мне не навредит, но боялась. Я не могла видеть выражение его лица, но тяжёлая тишина в комнате и то, как он отходил, подсказывали, что он не рад этой новости. Он включил свет, и я подняла руку к глазам, чтобы они привыкли к свету. Моргнув несколько раз, я опустила руку. Бью прислонился к стене рядом с выключателем, скрестив руки на груди. — Какие охотники? — Их было четверо, одетые точно так же, как та, которая меня похитила. — Продолжала я, чувствуя странное притяжение к Бью, но продолжая бояться. Он вампир. Очень сексуальный вампир. И как бы сильно я не хотела его бояться, чувствовала странное притяжение к нему. — Они пришли за подругой, — сказал он. — И найдут её. — Я думаю, они пришли за тобой, — сказал я. — Эта сумасшедшая женщина сказала, что выслеживала тебя целый год. Думаешь, она не рассказала кому-нибудь о тебе и о том, где была? Бью зарычал и опустил руки. — Проклятые охотники не знают принципы охоты. — Тебе нужно уходить, — сказала я. — Как только стемнеет, убегай. — Я ещё не закончил свои дела, и никуда не побегу, — сказал он — Ты же сам говорил, что тебе не нужен этот дом, — сказала я. — Может, пришло время просто забыть обо всём? — Не дом моё незаконченное дело, — возразил он. Он ни слова не сказал про меня, но я знала, что именно в этом и дело. Я открыла рот, намереваясь сказать, чтобы он отпустил меня, что между нами никогда ничего не получится, но не могла произнести ни слова. Бессмыслица. Мы едва друг друга знали, я не должна ничего к нему чувствовать, особенно зная, насколько он опасен. Звон разбитого стекла нарушил тишину. У меня сердце бешено заколотилось, и я повернулась к двери, почти ожидая увидеть одного из охотников. Бью встал передо мной, вытянув руки по обе стороны, словно готовясь сделать выпад, чтобы защитить меня. Я протиснулась вперёд. — Ты же знаешь, что я могу о себе позаботиться? — Это обученные охотники, ты понятия не имеешь, что творишь, — сказал он. — Ещё полчаса будет светить солнце, — заметила я. — И кто из нас больше нуждается в защите? Охотники продолжали бить окна. Очевидно, они пытались использовать солнечный свет в качестве оружия. И лишь вопрос времени, когда они найдут нас и попытаются сделать то же самое в этой комнате. — Мы в ловушке. — Я в ловушке, ты- то можешь пройти, — настаивал Бью. — Здесь есть какое-то оружие? — спросила я. — Это говорит девушка, которая злится на меня за то, что я свернул шею последнему охотнику? — спросил он. — Эй, я знаю, как защитить себя, и не позволю этим фанатикам убить тебя. — Я знала, что Бью нужно спасти. И насколько я могла судить, охотники тут зло. — Я буду сражаться за тебя. Глава 11 Бью Я всё пытался осмыслить то, что Милли стояла передо мной в моём доме, когда внизу разбилось стекло. Я знал, что охотники пришли, как знал и то, что она была в большей опасности, чем думала. Очевидно, Милли была напряжена. Она выдержала жестокое нападение охотницы, которая пленила и мучила её. И я определённо не хотел, чтобы она вновь такое пережила. Последние несколько дней я пытался найти способ примириться с тем, что она не станет частью моей жизни, либо вернуть её. Я не представлял выхода из такой ужасной ситуации и не мог припомнить, чтобы за все свои триста лет встречал женщину, которая так глубоко проникала бы мне в душу. Я лишь понимал, что мне нужно защитить её. Судя по разбитым внизу окнам, у охотников явное преимущество. Да, я идеальная машина для убийства, несмотря на все попытки подавить природу. Я мог бы справиться с четырьмя охотниками. Но из-за солнечного света, ставки не в мою пользу. К тому же я уверен, что у них необходимое снаряжение охотника и сейчас они распыляли в воздух чеснок и святую воду, чтобы мне стало неудобно. Милли спросила об оружии, но я не хотел, чтобы она дралась. Я подошёл к шкафу в комнате и открыл дверь, надеясь найти что-нибудь, что могло бы служить барьером для солнечного света. В дальнем углу висело несколько старых одеял и женских зимних пальто, которые на меня не налезут. Я подумал, что могу завернуться в одеяло, но вряд ли получится драться, выглядя, как отвратительный снеговик. — Используй меня как отвлекающий манёвр, — сказала Милли. — Ты пытаешься найти что-нибудь, чтобы спрятаться от солнца? Умная и красивая, неудивительно, что я не мог выбросить её из головы. — У меня тут нет оружия, и я не стану посылать тебя туда. Ты уже пострадала и ещё исцеляешься. — Они считают тебя чудовищем, — сказала она. Услышав эти слова из её уст, у меня сдавило грудь. Я и есть чудовище. Если бы мне правда не была равнодушна Милли, я бы ушёл и никогда больше с ней не встречался. Но мне просто не хватило сил. — А ты такой? — спросила она. — Могу быть, — ответил я. — Но никогда не трону тебя. — Ты убивал их? Людей, от которых питался? — спросила она и прикусила губу. Новая волна тоски нахлынула на меня, стоило посмотреть в прекрасное лицо Милли. Мне хотелось обнять её, сказать, что всё будет хорошо. — Да, в прошлом. Но больше нет. — По какой-то причине я хотел быть честен с ней. Я знал, что не это она хотела услышать, но не мог солгать. — У всех нас есть тёмные стороны прошлого, — сказала она. — У тебя есть чем связать меня? — Зачем мне тебя связывать? Вновь донёсся звук разбитого стекла, за которым последовали крики и бормотание охотников внизу. То, что им приносило удовольствие разрушение, давало время, но скоро они захотят убивать. — Они будут здесь с минуты на минуту. Заставь их думать, что ты монстр, каким они тебя считают. Покажи меня жертвой, пока они возятся со мной, ты сможешь уйти. — Уверена? — спросил я. — Не могу дать им вновь тебя ранить. — Перестань тратить время. — Она подошла к кровати. — Свяжи меня. Я стиснул зубы, желая начать спор, но она права. У нас нет времени. Я быстро порылся в шкафу, вытащил все одеяла, которые смог найти, и связал Милли узлами, которые она не смогла бы разорвать. Они должны выглядеть настоящими, но чтобы она могла бегать. Последним я схватил перочинный нож из верхнего ящика комода, вложил его ей в ладонь и сжал её пальцы. — Если они причинят тебе боль, сопротивляйся. — Хорошо. — Я буду недалеко. — Нет, — сказала она стальным голосом. — Тебе нужно убираться отсюда ко всем чертям. Иди в безопасное место. На лестнице послышались шаги. Времени на споры не осталось. Я выскочил из спальни и нырнул в одну из комнат, заваленных хламом. Я чувствовал себя трусом, прячась за горой старинных кукол, настольных игр и картонных коробок, которые, похоже, не трогали десятилетиями. Милли просто нужно отвлечь их минут на десять, тогда солнце опустится ещё ниже, и я смогу передвигаться по дому. Разбитые окна или нет, но я приду за ними. И если хоть один волосок упадёт с головы Милли, я уничтожу охотников. *** Милли Я пожалела, что не попросила Бью заткнуть мне рот перед уходом, и испугалась, что всё выглядело не очень реально. Не прошло и пяти секунд после ухода Бью, как все четверо охотников ворвались в комнату. Я посмотрела на них, изо всех сил стараясь выглядеть одурманенной. Я не знала, как должна вести себя пленница вампира, но учитывая, что охотница накачала меня наркотиками, эти поверят, что монстр, которого преследуют, сделает то же самое. Я посмотрела на охотников, мотая головой из стороны в сторону и притворяясь, что мне трудно оставаться в сознании. — Пожалуйста, не бейте меня. — Я волочила языком и тяжело дышала, притворяясь. — Пожалуйста, не делайте мне больно. Язык тела охотников изменился, переходя от напряжённого к расслабленному. Я связанная девушка, какой от меня риск? Когда они приблизились, я отпрянула и съёжилась. — Не бейте меня. — Мы хорошие ребята. — Один из охотников зашёл в комнату, подняв руку. — Мы тебя не раним. Ты знаешь, где ты? — Не уверена, — ответила я и облизала губы, вспомнив, как пересохло во рту, когда я в последний раз принимала наркотики. — У вас есть вода? — Крис, найди ей воды, — крикнул мужчина тому, кто стоял сзади. Один из охотников вышел. — Знаешь, какой сегодня день? — спросил мужчина. — Четверг или пятница, не уверена, — ответила я. — Знаешь, куда он пошёл? — спросил женский голос. — Мужчина, который забрал тебя? — Кто-то приходит, когда темно, — сказал я. — Пожалуйста, вытащите меня отсюда, пока не стемнело. Мужчина охотник, который подошёл ко мне первым начал развязывать меня. — Как тебя зовут? — Милли. — Он отвернулся от меня и обменялся взглядом со своими коллегами. Думаю, они уже слышали моё имя раньше. Крис вернулся со стаканом воды, опустился на колени рядом и поднёс его к моим губам. Я медленно пила, затягивая процесс. — Уведи её отсюда, а мы проверим остальную часть дома, — сказала охотница. Я перестала пить и посмотрела на женщину широко раскрытыми глазами. — Не уходите, не бросайте меня здесь. Крис поставил стакан с водой и повернулся к главному. — Не волнуйся, — сказала охотница. — Аксель позаботится о тебе. Все остальные со мной. Аксель, охотник, который развязывал меня, произнёс: — Всё будет хорошо. — Пожалуйста, не уходите, — сказала я, пытаясь ещё их задержать. — А что, если он вернётся? — Мы с ним разберёмся, — ответила охотница. — Он тебе больше не навредит. У меня сердце бешено колотилось в груди, пока Аксель быстро развязывал путы. Я надеялась, что у Бью хватило времени уйти. В тёмной комнате я понятия не имела, близко ли солнце к закату, чтобы он мог убежать. Когда охотник помог мне подняться, я опёрлась на него, перенеся большую часть веса, чем нужно. Я очень хорошо изображала раненую жертву похищения. Даже когда меня действительно похитили, я не такая была. — Обопрись на меня, — сказал он, обнимая меня за талию. — Теперь ты в безопасности. Я немного чувствовала себя виноватой из-за обмана, но не хотела, чтобы они убили Бью, а маленькая ложь во спасение стоила чьей-то жизни. Что-то упало на пол в соседней комнате, и я подпрыгнула. Мой спаситель посмотрел на дверь. — Ты в порядке? Раздался женский крик, а затем снова грохот. — Жди здесь. — Охотник опустил меня на пол. Я кивнула и отошла от двери, свернувшись калачиком. Отчасти напоказ, отчасти потому, что меня беспокоило происходящее в той комнате. Я подожду минуту или две, а потом пойду за ним. Нужно отвлечь охотников на себя, чтобы Бью успел сбежать. А если он в данный момент убивал их, пережду этот момент тут. Из-за стены донёсся ещё один крик, и все мои чувства разом обострились. Я узнала голос. Бью в беде. Повинуясь инстинкту, я заставила себя встать и побежала на крик. Я нашла их в соседней комнате, коробки и вещи, которые были сложены до потолка, теперь валялись повсюду на полу. Трое убийц неподвижно лежали на земле, а четвёртый прижимал Бью к полу, занеся кол. У Бью растрепались волосы, а одежда была порвана. Эта драка была не такая лёгкая, и по какой-то причине он не скидывал с себя последнего охотника. Нужно помочь ему. Стиснув зубы, я ворвалась в комнату, напряглась и толкнула убийцу плечом в спину. Я споткнулась об Бью и упала на пол. Меня кто-то схватил и потащил через валяющийся мусор. Я ударила его ногой, и хватка стала слабее, дав возможность обернутся. Я посмотрела на охотницу. — Ты выбрала не ту сторону, — прошипела она — Нет, — ответила я, зная в глубине души, что это правда. Я понимала, что должна спасти Бью, что должна быть с ним. Хоть это и бессмыслица, мне всё равно. Она бросилась в атаку, но я пригнулась и подставила ей подножку. Охотница свалилась на пол. Бью, хоть и казался слабым, но встал рядом с ножом в руке. — Последнее предупреждение, убийца. — Ты мерзость, — заявила она. — Знаю, — ответил Бью, — но это не значит, что я хочу умирать. — Ты уже мёртв. — Дамочка, что с тобой? — спросила я. — Он даёт тебе шанс сбежать. Прими его. Она пристально посмотрела на меня, потом покачала головой. — Твоя жизнь покатится в топку, если продолжишь общаться с ним. Просто чтобы ты знала. — Я усекла. Охотница развернулась и сбежала. Глава 12 Милли Бью встал на колени, порылся в коробках, которые ещё стояли. Затем прислонился к ним спиной, опустив плечи. Я села рядом. — Ты в порядке? — Буду. — Он протянул руку к моему лицу и провёл пальцами по щеке. — Ты ранена? Я тряхнула головой. — Как ты это сделал? Он выгнул бровь. Я махнула на валяющиеся вокруг тела. — Они не знали, что делают. — Он покачал головой. — Они вербуют людей, которые понятия не имеют, во что ввязываются. — Тебе не нравится убивать, — заявила я. — Милли, может, я и чудовище, но не лишён сострадания. — Он ещё больше ссутулился, нахмурив брови, будто разговор отнимал слишком много сил. — С тобой не всё в порядке. Что я могу сделать? — спросила я. — Да, ничего, — возразил он. — Просто нужно поесть. В холодильнике есть запас крови. Наверное, это звучит ужасно. — Она же несвежая. — На самом деле я ничего не знала о вампирах. Но казалось, что в кино те всегда ели прямо из человека. — А как же я? — Ты не должна этого делать, — сказал он. Я протянула руку так, чтобы запястье оказалось у его рта. — Ты спас мне жизнь. Это самое меньшее, что я могу сделать. — Уверена? — спросил он. Я поднесла руку к его губам. Он подался вперёд, и через мгновение я ощутила резкую боль, похожую на укус комара, когда он вонзил клыки. Но боль утихла так быстро, что я даже не была уверена, что она вообще была. Бью пил из меня, и с каждой секундой я начинала чувствовать, как внутри пробуждается что-то странное. Ошеломляющее чувство приливной волной нахлынуло на меня. Когда Бью отстранился, я увидела в его лице то же, что испытывала сама — удивление, страх, страсть. Будто что-то щёлкнуло, и я почувствовала связь с Бью, которую никогда не чувствовала ни с кем прежде. — Бью… — Я тоже это чувствую. — Он запустил пальцы в мои волосы и притянул меня к себе. Когда наши губы встретились, я поняла, что должна принадлежать этому мужчине. Мы — одна душа в двух телах. Мы всю жизнь ждали воссоединения. — Что это значит? — спросила я. — Это значит, что мы самые счастливые люди на земле. Найти самую настоящую пару не так-то просто. Не каждый может испытать это на себе. Мы созданы друг для друга, — ответил Бью. У меня сердце бешено колотилось в груди, а кровь стучала в ушах. Просто быть рядом с Бью опьяняло. Логически я хотела возразить, что такого не существует. Я не верила в единение душ. Но отрицать собственные чувства нельзя. Логикой я объяснить это не могу. Только одно омрачало эйфорию. — Значит ли это, что я должна стать вампиром? — Только если захочешь, — ответил он. Я огляделась. Нас до сих пор окружала смерть. Значит, будь я вампиром, мне придётся оставлять за собой след из тел? — Я не знаю, чего хочу. Бью, казалось, знал, о чём я думаю. Он встал и протянул мне руку. — Пошли отсюда. — А как же они? — я указала на тела. — Сделаю пару звонков. О них позаботятся. Я вздрогнула, хотя и не скорбела об охотниках, которые пытались убить Бью только потому, что он существовал. Но принять такое тяжело. Бью вывел меня из комнаты, и мы молча спустились по лестнице. Ущерб от нападения больше, чем я ожидала. Вдобавок к тому, что разбили все окна, охотники порвали занавески, разрезали ковры и повалили всю мебель, которую увидели. — Мне жаль, — проговорила я. — Невелика потеря, — ответил Бью. — Это же история семьи, — возразила я, удивляясь тому, как сильно сейчас походила на бабушку. — Я никогда не зацикливался на предметах, больше на людях, которые отстроили это место. Я повернулась и посмотрела на Бью. Кажется, он говорил искренне. Как получилось, что до сих пор я не встречала никого, кто бы точно понимал, что я чувствую к своему родовому поместью? — Что это за взгляд? — спросил он. — Я просто очень рада, что была на кладбище в ту ночь. Безумно верить, что я нашла недостающую часть себя на кладбище, но так случилось. Мы стояли среди разрухи сражения, но всё было неважно. Впервые в жизни я почувствовала, что нашла своё место. Дело не в том, чтобы вписаться в жизнь, а в том, чтобы найти вторую половину, которой мне не хватало. Бью — мой дом. Я встала на цыпочки и обняла его. — Спасибо, что спас мне жизнь. — Спасибо, что спасла мою, — вторил он и опустил голову, чтобы прижаться к моим губам. Пока мы вместе, всё остальное не имело значения. КОНЕЦ Данная электронная книга предназначена только для личного пользования. Пожалуйста, удалите её после прочтения!