Но пока такой не встречал, как в принципе и не заявлял о таком предложении и намерении вслух. Это я так 0 чисто для себя. Свои критерии отбора были в голове.

— Давай только не сегодня. Через пару дней, как раз собираюсь домой и устроишь нам встречу. Прощупаю что к чему. Захочет, оплачу ей проезд и приедет в Москву. Нет, пусть танцует у тебя зарабатывает свои кровные. Ты им сколько, кстати, платишь? — я снова кивнул в сторону девчонок.

— Да совсем символически. Они студентки. Маски на лицах, потому что не хотят, чтобы их узнали. Говорю же — сами придумали, а мне чисто по барабану главное, что народу нравится, — повторил Эндар, а я ухмыльнулся.

— Ну и договорились, — снова взглянул в сторону девушки — той, что была по правую сторону. Выйдет толк. Определено выйдет. Не зря приехал. И свою выгоду поимею…

6 глава. Евгения

Мне нравилась моя работа. Я была увлечена танцами, любила двигаться несколько часов на танцполе в «золотых» как по мне условиях. Крутиться рядом с красавчиком ди-джеем под зажигательный ритм его пластинок, да ещё и получать за это деньги… Естественно, это не предел моих желаний, но половина одногруппниц, узнав бы о таком заработке и времяпровождении — точно бы загорелись оказаться на моем месте. Кто-то подпевал в ресторанах и кафе, другие обладали харизмой и подвешенным языком, вели праздники, утренники, свадьбы, я же много тренировалась и хорошо умела владеть своим телом. Почему же не использовать это в своих целях?

Мы уже думали с Ларисой о том, чтобы на лето выйти на какого-нибудь ведущего праздников и попроситься в его команду — подрабатывать подтанцовкой. Но я была не уверена, что там так же стабильно будут платить мои кровные пятнадцать тысяч, семь из которых я отдавала матери, остальные же бережно складывала в копилку. Редко нам перепадали премии. Но с осени мне удалось накопить пятьдесят тысяч рублей. Я готовилась к поступлению в институт и переезду. По моим подсчетам мне не хватало ровно половины суммы, чтобы продержаться на плаву первый месяц. Я собиралась сама оплатить первый учебный год — о бюджетном месте на заочном отделении оставалась лишь мечтать. Не было таких мест. Поэтому я и держалась за этот клуб. Больше таких денег без стажа и какого-либо опыта и гибкого, подходящего мне графика было нигде не заработать.

Смену мы оттанцевали как всегда отлично. Работали мы не каждый день, графика как такового не было, но пара девушек два или тра раза в нелелю нас сменяли. Они танцевали в другом клубе Эндара и с девушками мы пересекались нечасто. Те были старше нас лет на семь или восемь, не меньше. Не брезговали «подработками», нас считали глупыми мышатами и пророчили такое же будущее. Подсмеивались над нами, и потому мы не особо дружили.

Яркие прожектора светили прямо в лицо и ничего кроме импровизированной сцены и людей, что находились от нее в радиусе двух-трех метров, было невозможно рассмотреть. Да я никогда этим и не занималась. Не до того было.

Когда люди расходились из зала, Эндар распоряжался, чтобы нас развозили домой. Это был еще один плюс в сторону личности этого загадочного человека, о котором все говорили очень плохо, а к нам он относился вполне хорошо. До самого дома нас не подвозили, лишь до ближайшей остановки — я не хотела, чтобы соседи видели, как меня практически каждую ночь кто-то подвозил на шикарной тачке. Пока осечек не случалось, за исключением сегодняшнего недоразумения на дороге. Я вела себя очень осторожно и неприметно. В целях же сохранности нервов матери. Ее точно хватит удар, когда она узнает, откуда я возвращалась.

Ранним утром ко мне в комнату влетел Миша. Благо сегодня было воскресенье и я могла выспаться. Ноги еще гудели после вчерашнего. Но к обеду я должна уже прийти в себя. Мишка прошлепал босыми ногами по полу и забрался ко мне на кровать.

— Вставай, Женя! — позвал меня брат.

Я взглянула на часы, что стояли на тумбочке рядом с кроватью. Те показывали десять утра. Два часа ждал и терпел, чтобы не ворваться ко мне в комнату, — отметила я, снова смотря на маленького мальчика в своей кровати.

— Как коленки? — привстала и поцеловала в его светлые волосики на голове.

От него по-прежнему приятно пахло тем самым младенческим запахом и молоком.

— Хорошо! Почти не болят. Мама кашу манную сварила! Будешь? — а улыбка еще шире расползлась.

Налопался каши молочной вот и пах теперь аппетитно. Как же мало нужно было для счастья этому маленькому человеку — чтобы Женя была, рядом и мама с утра кашу сварила. И не абы какую, а именно манную.

— Буду! — отозвалась, вытаскивая из-под головы подушку. Пульнула той в Мишку.

Он взвизгнул и принялся заливисто смеяться, ожидая продолжения. Но я знала, что мать сегодня тоже выходная и терпеть не могла, когда мы шумели. Потому встала с кровати, минуя Мишкины заигрывания, и прошлепала такими же босыми ногами на кухню.

— Встала? — мать снова была без настроения.

Хотя о чем это я — не помню уже как выглядела ее улыбка. Нашла горе великое, убиваться по предателю. Внутри, пока еще совсем тихо, но я начинала ее осуждать за то, что она так убивалась по этому человеку. Он, в отличие от нее, жил вполне счастливо и точно ни о чем не горевал — и о нас с Мишей не вспоминал, не говоря уже о ней. Но читать проповеди и морали не собиралась. Мне еще с Мишкой нужно было сегодня позаниматься. В этом году ему уже будет пять, а он и букв-то толком всех еще не знал, а интерес проявлял недюжий. Матери все равно некогда с ним было этим заниматься. А мне нравилось проводить время с братом и Лариской.