Я блогер

Аннотация

Перед вами единственный бизнес-роман о мире блогерства. Это художественная история о том, как делать контент и не потерять себя в погоне за аудиторией, где главные герои – узнаваемые и популярные российские блогеры.

Каждый человек может стать монстром в душе. Даже если ты порядочный семьянин, любящий муж и отец троих детей, не думай, что застрахован от этого. Особенно, если ты блогер, у которого 11 000 000 подписчиков.

Чтобы уберечь себя, нужно помнить о настоящих, истинных ценностях, которые у тебя есть. Только они смогут удержать, не позволят свалиться в яму. И даже если вспомнил об этом поздно, возможно, еще есть шанс все изменить.

Пролог Я медленно поднимаю голову. Остатки белого порошка на столе, запачканная кредитная карта… Голова как будто налилась свинцом, мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы оторвать ее от стола. «Что произошло ночью?» По номеру расставлены видеокамеры и световое оборудование, на диване, обвившись ногами, лежат две обнаженные девушки. Брюнетка и блондинка. Каждая с грудью, не меньше третьего размера. Даже с такого неудобного ракурса я отметил, что девчонки очень красивые… В правом дальнем углу спит Эд. «Черт, неужели мы снимали порнуху…», – пронеслось в голове. Собрав всю волю в кулак и медленно передвигая ногами, я вышел на балкон. Это был тридцатый этаж гостиничного номера люкс с видом на море. Теплый ветер обдувал лицо, и я постепенно стал вспоминать обрывки минувшей ночи. В комнате одна из девушек тяжело вздохнула, я повернул голову – блондинка повернулась, и теперь ее грудь казалась еще больше. Я сглотнул, представляя, какие сцены мог запечатлеть этой ночью наш оператор. Сейчас, смотря на горизонт, я вдруг понял, что все чаще стал забывать о том, что весь этот антураж – часть моей работы. Я давно потерял вкус к жизни… За последние два месяца я был в пяти разных странах, и со стороны могло казаться, что действительно отдыхаю, здорово провожу время: дорогие машины, красивые люди, денег больше, чем возможно потратить. Черт, как все это достало! Хочется простого спокойствия, такого же, как эта пустыня вдалеке… Если вы не знаете меня, если не подписаны на Макса Чернова и «Мегаполис», вы, скорее всего, пенсионер или фермер. А может сразу и то, и другое. В современном мире, меня считают героем, злодеем, лидером мнений и развлечением в одном флаконе. Я блогер. Самый узнаваемый и популярный среди русскоговорящего населения планеты. Если собрать всю мою подписную базу, и поселить в одном месте, получится страна, чуть крупнее Нидерландов. 7 000 000 подписчиков на YouTube, 14 000 000 подписчиков в Инстаграм. Что дальше? Сейчас мы находимся в Эмиратах, съемки в знаменитом отеле Бурж Аль Араб по приглашению заказчика. Оплаченная полная съемочная неделя. Я улыбнулся, но виски тут же сдавило головной болью. Говорят, когда отель строили, инвесторы даже не предполагали вернуть инвестиции в течение своей жизни. Настолько дорогим было строительство и отделка интерьеров. Так эти ребята хотели оставить после себя что-то достойное… Что-то дороже денег? Я вздрогнул. Забавно, а ведь не так давно и сам инвестировал в недвижимость, строил… Какого черта нас сюда занесло? От кокса, бесконечного бухла и разврата уже становится невыносимо… Разве раньше это нужно было мне? Что со мной произошло? Это все бредовые идеи Эда и моего продюсера. Последние три миллиона подписчиков появились благодаря их извращенной фантазии, не спорю. Да и принять предложение от рекламодателей и переться в Абу-Даби, это ведь тоже была их идея! Они хотели разворачивать съемки в этой невыносимо жаркой стране, хотели еще больше подписчиков, новый рынок рекламы… От мыслей меня отвлекла вибрация мобильника. Я похлопал себя по карманам, ища телефон. С каждой секундой этого дребезжания мое напряжение возрастало. Ну вот он, наконец-то! Лера? Если так, то самое время привести себя в порядок и отвлечься от головной боли. Если они хотят от меня новых идей, я должен прийти в норму. Поэтому пусть мой продюсер позаботится о том, чтобы у меня было отличное настроение. Дрожащими руками, я разблокировал телефон и медленно опустил мобильник… Как это понимать? 1. Пропущенный звонок Небольшая торговая палатка на лужайке парка была выполнена в виде детского паровозика. Я заглянул в окошко и трижды постучал по прилавку. Пожилая продавщица вздрогнула, сдвинула кустистые брови и уставилась на меня сквозь толстенные линзы очков. – Вы мне? – Вам, – охотно согласился я, обведя взглядом уютный вагончик. Оставалось догадываться, как она помещалась между дорогостоящей кофемашиной, аппаратом для изготовления сладкой ваты и громоздким холодильником, набитым газировкой и шоколадками. Я застал ее, когда продавщица с умным видом разгадывала сканворд и покусывала огрызок карандаша. – Говорю, что у вас классный паровозик, – я доверительно кивнул и показал большой палец вверх. – Вы про это? Так все говорят, – спохватилась она. – Главное, что детям нравится. – Если честно мне тоже, – заверил я, тщетно ища глазами ценник. Она хмыкнула, подалась вперед, строго спросила: – Что будете брать, молодой человек? Или вам поговорить не с кем? – Две ваты, два сока, капучино и эспрессо, пожалуйста, – попросил я. Продавщица с трудом соскользнула с небольшого стульчика, именно соскользнула, а не встала. И я предположил, что с такой задницей, как у нее сидеть на жесткой древесине двенадцать часов подряд настоящее мучение. Важно отложила неразгаданный сканворд и зашарила рукой под прилавком. В руках появилась ламинированная табличка с ценами. – У нас разные добавки, добавить сироп в кофе? – оживилась продавщица и со знанием дела продолжала. – Двадцать пять рублей, но оно того стоит. Очень вкусно, я лично все перепробовала. – Добавьте на свой вкус. Это кофе для моей любимой жены, – я нацепил свою лучшую улыбку. – Вы, женщины, знаете, что хотите, гораздо лучше мужчин! – Как скажете, – буркнула она, раскрасневшись и не зная, куда себя деть. Продавщица отвернулась, кофемашина заработала, я стучал пальцами по стойке. Взгляд остановился на небольших часах, которые висели на задней стенке вагончика. Часы показывали десять минут второго. Я нахмурился, мигом забыл о продавщице, как и о заказе, сверил время с наручными часами. За игрой в догонялки с собственными детьми я чуть было не позабыл о товаре и Эдике. В руках тут же появился мобильник, до этого неприятно оттягивающий карман брюк, и я за малым не выронил телефон за стойку, к ногам неповоротливой продавщицы. Удалось взять себя в руки. Какого черта? В левом верхнем углу ярко светящегося экрана застыла надпись «Нет сети». Я зашел в мессенджер, нашел контакт Эдика, но вместо того, чтобы увидеть время, когда мой исполнительный директор в последний раз заходил в сеть, увидел лишь задумчиво вращающееся колечко «загрузки». Выходит, все это время, пока мы отдыхали в парке с семьей, я оставался вне зоны доступа. С трудом удалось справиться с волнением. Не найдя ничего лучше, я перезагрузил телефон, поймал на себе взгляд продавщицы, деловито нажимающей кнопки на аппарате по производству сахарной ваты. – Здесь отвратительно ловит связь, – заверила она, таким тоном, будто только что поделилась со мной страшным секретом. Продолжая одной рукой справляться со сладкой ватой, она поучительно добавила. – Стала бы я разгадывать сканворд! Вон, муж приволок телевизор с антенной, так и тот работать не хочет, а еще столица, называется! Я скользнул глазами по небольшому пузатому телеку в углу вагончика, но тут же вернулся к экрану мобильника. Могла бы сказать раньше… Телефон перезагрузился, появился яркий экран с множеством значков разных приложений. Большей частью из них я не пользовался и не понимал их предназначения, но некоторые из них любили мои дети. Наконец, в верхнем левом углу замигала надпись оператора. Мессенджер уныло молчал. В тоже время часы показывали половину второго – Эду в самую пору было отписаться и дать о себе знать. Отгрузка товара была назначена на час, тогда же исполнительный директор должен был связаться с заказчиком. Я быстро набрал короткий текст для Эдика, затем также быстро стер его, решив, что будет лучше отправить голосовое сообщение, чтобы спросить все ли в порядке с товаром и чем вызвана задержка, как телефон завибрировал. Сообщения пришли в мессенджере и по смс. Одновременно заиграла мелодия звонка – звонил Эд. – Слушаю! – До тебя не дозвонишься, Макс! – тут же пожаловался исполнительный директор. – Вообще-то у меня выходной, выбрались с Инной и детьми за город, – я покосился на охотно подслушивающую наш разговор продавщицу и подмигнул ей. – Тебе брать вату, подъедешь? – Вату? – Сладкую вату, будешь? – Да иди ты! – недовольно забурчал Эдуард, у которого не было выходных с прошлого месяца. – Ладно, к делу, что с грузом? – Ты не читал сообщение? – Секундочку. Я посмотрел сообщения в мессенджере и продублированное смс, где Эд писал, что принял груз, посылал документацию от транспортной компании и заверял, что все прошло успешно. Выходит, зря волновался, с товаром все в порядке. – Прочитал, просто здесь отвратительно ловит сеть, и я только что получил твой текст, извини, оказался не готов. Показалось, что Эдик пропустил мои слова мимо ушей, потому что резко поменял вектор нашего разговора. – Лучше скажи, когда коробки заберет Назаров? – вкрадчиво спросил он. Вопрос поставил меня в тупик. Я автоматом посмотрел время на своих наручных часах, хотя и без того прекрасно знал, что сейчас половина второго. Внутри что-то неприятно сжалось. – В смысле? Вы не созванивались? – встрепенулся я. – Эд, если ты просрешь дегустаторов, придушу, понял? Совсем недавно мы запустили новое направление по поставкам чилийского алкоголя в рестораны Москвы. Сразу после получения новой крупной партии у Эда и нашего заказчика был назначен созвон, чтобы договориться о доставке алкоголя на пробу. По предварительной договоренности уже завтра моя компания планировала подписать крупный контракт на поставки. На минуточку, самый первый крупный контракт. – Созванивались? – Эдуард запнулся. – Назаров должен был позвонить тебе, Макс. Я смачно выругался. – Эд?! Ты должен был договориться с ним сам! Зачем тебе понадобился я? – Не мне, а ему! Петр Алексеевич сказал, что хочет обсуждать вопросы непосредственно с тобой, – уже не так весело продолжил мой исполнительный директор. – Ты же у нас главный босс, Макс, попробуй его переубедить, ну, ты сам все прекрасно знаешь, такой заказчик. – Знаю… Я гулко выдохнул, пытаясь переварить поступившую информацию. Закрыл глаза, успокоился. Эд не был виноват в том, что именно сегодня меня занесло на отдых в парк, где не ловил сотовый. Надо же было так сесть в лужу. Теперь оставалось только гадать, набирал ли мой номер заказчик или ждал моего звонка… Впрочем, гадать было не в моих правилах. Я предпочитал знать наверняка, именно это помогало мне держать под контролем все наши направления, кроме оптовых поставок алкоголя, мы были крупными игроками строительного рынка. Я начал заниматься этим, когда мне было чуть больше 20. Сейчас строим собственные коммерческие объекты, в общем, когда я теряю контроль над процессами – мне становится не по себе. Из оцепенения меня вывел Эд, с минуту слушавший тишину в трубке. – Что будем делать Макс? – осторожно спросил он. Я мигом сосредоточился, лихорадочно пытаясь понять, как правильно поступить. – Вези дегустационный товар к нам на склад, пусть Сережа принимает, а там разберемся. – Вы не разговаривали с Назаровым? – На склад, Эдик, – повторил я. – И жди моего звонка. Я убрал динамик от уха, поэтому не расслышал напутствия своего исполнительного директора, оставившего меня один на один с продавщицей ваты. Динамик айфона зловеще брякнул – послышался звук сигнала входящего смс. Я приподнял бровь, скорчил гримасу, понимая, куда дует ветер, и открыл вкладку с входящими сообщениями. Конечно, хотелось верить, что это спам или очередное предложение подписаться на прогноз погоды за пять рублей в сутки, но, увы, я знал, что это не так. Петр Алексеевич звонил дважды, один раз в две минуты второго, второй ровно через пять минут, и все это время у меня был выключен телефон! Последний звонок от Назарова поступил целых двадцать минут назад и до сих пор я бездействовал. Надо же было так лохануться. В этот момент я наверняка выдавил что-то нечленораздельное, потому что поймал на себе осуждающий взгляд продавщицы, которая смотрела на меня, как на сумасшедшего. Она недовольно поставила кофе на прилавок рядом с округлой подставкой для денег. Я уловил аромат свежезаваренных кофейных зерен. – Вы бы расплатились, а то кофе остынет! – исподлобья посмотрела на меня продавщица, скорее недоверчиво. Она была права, пить холодный эспрессо не хотелось. Я вытащил бумажник и аккуратно положил пятитысячную купюру. Продавщица бойко забрала деньги. – А мельче посмотрите? Как будто я этот кофе литрами продаю! Я только развел руками. Тогда продавщица, как ей казалось, проверила мою пятерку на подлинность. Сначала что-то высмотрела в районе блестящей полоски, затем подняла купюру к солнцу и с умным видом «просветила» ее. Наконец она отсчитала сдачу и сунула мне мой заказ. – Кстати, в кофе я добавила имбирный пряник. Вам должно понравиться. Я учтиво кивнул. – Всего доброго! Посчитав, что наш разговор закончен, она вернулась к сканворду. Я же развернулся, но не успел сделать и двух шагов, как из-за будки выскочили мои дети, которые за малым не снесли меня с ног. Кирилл, которому месяц назад исполнилось четыре года и трехлетняя Лиза. Я поспешил опуститься на колено и протянул им большие сладкие комки ваты. Детвора, получив угощение, разбежалась по зеленому газону, а рядом со мной появилась Инна. Супруга кокетливо вытащила из подставки стакан с неаккуратно выведенной буквой «К». – Спасибо, дорогой, – она сделала глоток и расплылась в улыбке. – Дай угадаю, ты попросил добавить мой любимый имбирный пряник? Я в ответ чмокнул супругу в щеку, мысленно посылая привет продавщице из вагончика. Голова шла кругом, и я поспешил отглотнуть эспрессо, кофе обжег губы. Не знаю, пришлось ли Инне ее капучино по вкусу, но мой кофе был сварен просто отвратительно. В голове крутилась одна единственная мысль, которая не давала покоя – Петр Алексеевич Назаров, обещавший стать крупным заказчиком, срывался с крючка. Я не выпускал из рук телефон и лихорадочно соображал, что говорить Назарову, когда Инна ласково коснулась моего плеча. – Ты обещал, что сегодня наш день, помнишь? – мягко напомнила она, видя, что я с головой погрузился в собственные размышления. – Проблемы, дорогая, не обращай внимания, – на автомате ответил я. – Мы с Эдом пропустили один важный момент, вернее сказать, его пропустил я из-за того, что… – я чуть было не сболтнул лишнего и поспешил закрыть рот. – Дорогой? – Все в порядке, правда. Я поймал себя на мысли, что чуть было не рассказал Инне о том, что сделка с Назаровым повисла на волоске, и мой самый крупный контракт вот-вот готов сорваться. Почему? Да все потому, что мы поехали в парк сегодня днем вместо того, чтобы остаться в офисе! Спокойствие, только спокойствие… Я выдавил из себя подобие улыбки, понимая, что вовремя замолчал. Выходные, обещанные семье, уже откладывались дважды и обвинять Инну и детей в том, что у меня где-то что-то не получается, было бы крайне несправедливо. Инна внимательно посмотрела на меня, в ее глазах появилось беспокойство, но одновременно я поймал в ее взгляде грусть. – Может зря мы выбрались сюда, Макс? Я же вижу, что случилось что-то серьезное? – спросила она. – Ничего серьезного, дорогая… Так, сама знаешь. Неприятности бывают, главное, как мы к ним относимся, – я поправил спадающие по ее плечам шелковистые волосы. Хотел поцеловать, но было не до этого. После моих слов супруга взглянула еще строже и подозрительнее. Возможно, мне не удалось ее убедить, но она вдруг отдернула плечо и дала понять, что не желает, чтобы я прикасался к ней… – Макс, если хочешь, мы уедем и приедем сюда в следующий раз. Я же вижу, что не все в порядке, – покачала головой она. – Зачем портить детям праздник? Я замялся, полез в карман, где лежала сдача с пятитысячной купюры, деньги, которые я не успел спрятать в бумажнике. Протянул смятые тысячи Инне. – Дорогая, отведи Кирилла и Лизу к аттракционам, а я… Инна взяла деньги, поколебалась, но все же чмокнула меня в щеку. – Не переживай дорогой, мы будем ждать тебя там, я все понимаю. – Я быстро, обещаю, – как мне казалось, вполне честно ответил я. Детский городок с кучей аттракционов располагался в конце небольшой аллеи, разрезанной двумя зелеными лужайками, на которых резвились дети. Инна взяла рюкзак и позвала сына и дочь. – Кирилл, Лиза, покатаемся на каруселях? Дети охотно завизжали и побежали наперегонки. Я видел, как поддается Кирилл, который давал убежать вперед Лизе, но не давал догнать себя матери. Это была моя семья, женщина, которую я безумно уважаю и дети, которых я люблю больше жизни… Я еще несколько секунд простоял в замешательстве, дождавшись пока Инна с детьми скроются за поворотом. Словно с души упал камень. Не хотелось обманывать Инну, единственная радость которой была в этих самых выездах в загородный парк. Да и те в последнее время случались не чаще одного раза в месяц. Но меньше всего хотелось обманывать детей, которые ждали встречи с аттракционами, словно настоящего чуда. Быть отцом – козлом, мне вовсе не хотелось, но я понимал, что доверить Эду переговоры с Назаровым теперь нельзя. Я смахнул испарину, выступившую на лбу, сделал еще один глоток кофе и сам не заметил, как выпил стаканчик с паршивым эспрессо. Нашел номер Петра Алексеевича. В трубке раздались длинные гудки, и я не успел прочистить горло, как из динамика раздался голос Назарова. Осипший, как будто Петр Алексеевич только что съел целый ящик пломбира из морозильника. – Назаров слушает! – Петр Алексеевич, говорит Максим, – представился я, помня о привычке Назарова не сохранять в справочнике телефонные номера, а по старинке пользоваться записной книжкой. – А, Макс! Привет! Я думал, что у тебя что-то не так? Куда исчез? – он говорил отрывисто, дробя слова, что выдавало в нем бывшего вояку, скорее всего высокопоставленного офицера, который привык отдавать команды и отнюдь не привык, чтобы кто-то посмел эти команды нарушать. – Ты там, наверное, с бабами завис? Забыл про старика? Сейчас Назаров был уволен в запас и являлся совладельцем сети ресторанов на севере Москвы. Мне пришлось приложить множество усилий, чтобы познакомиться с ним лично и войти в доверие к такому скрытому, своеобразному человеку. Петр Алексеевич был крайне недоверчив и неохотно впускал в свой круг новые лица. Своих партнеров, особенно поставщиков, он проверял так, как будто собирался идти с ними в разведку. Что-то в таком подходе подкупало, когда это не касалось тебя. – Все в порядке, Петр Алексеевич, я за городом с детьми, и позвонил вам, как только узнал, что вы хотите меня услышать, – аккуратно подбирая слова, сказал я. – К сожалению, здесь есть определенные проблемы со связью. – Я заметил, – сухо констатировал Назаров. – К делу, Максим? Предлагаю не терять время. – Конечно! Куда Эдуард может подвести дегустационный алкоголь? Я буквально почувствовал, как напрягся Назаров в этот миг. – Эдуард? Я думал, что дегустацию проведешь ты, Максим? – с недоверием спросил он. – Или я что-то не так понял? Мы ведь с тобой совершенно о другом договаривались? – Я? Мы договаривались, что ее проведет мой исполнительный директор, тем более контракт… – Максим, я твоего Эдуарда видел-то всего один раз, и то издалека, а ты хочешь, чтобы я с ним за один стол садился выпивать? – жестко перебил меня Назаров, сразу стало понятно, что офицеру не понравился заданный мною тон. Я растерялся, не понимая, куда клонит Петр Алексеевич, потому что еще вчера мы договорились о том, что алкоголь продегустируют в одном из ресторанов Назарова и делать это будут специальные люди, которые оценят алкоголь по достоинству, а потом вынесут заключение. Зная это и слыша от Назарова совсем другие слова, я решил уточнить, чтобы не путаться в догадках и не делать неверных заключений. – Вы хотите дегустировать лично? Без специалистов? Все верно, Петр Алексеевич? Назаров хихикнул, что в его случае могло вполне сойти за хохот. – Будет тебе, дегустаторов, Максим. Я шестьдесят три года прожил, и ты думаешь, что я не знаю, как отличить хорошее пойло от дерьма? Пусть ставят оценки, выписывают свои сертификаты, но если твой алкоголь не понравится мне, то грош ему цена! Так и знай! Скажи, разве я не прав, Максим? Ты бы стал пить коньяк или виски, только потому, что его рекомендуют тебе дегустаторы? – Вы правы, Петр Алексеевич, я пью только то, что мне нравится. А я пью отличный чилийский… – Ну, если он действительно настолько хорош, насколько ты его хвалишь, то контракт подпишем сегодня же, я заберу у тебя партию до вечера! – перебил меня Назаров. – Но! Если, он чего-то стоит, и чилийцы понимают толк в хорошем пойле, я закажу еще, пока доллар не пополз вверх. Так будет яснее? Я закивал, совершенно забыв, что Петра Алексеевича в этот момент нет рядом, и он не видит меня. Да уж, Назаров любил вставить палки в колеса. Офицер плевал на прежние договоренности с необходимостью приглашать дегустаторов, чтобы оценить наш продукт. Но, как я уже говорил, Петр Алексеевич был весьма специфический человек. Старой закалки и ему очень важно было поддерживать контакт с людьми, которым он мог довериться. Я отчетливо понял, что сегодняшнюю дегустацию, если, конечно, дегустацией можно было назвать намечавшуюся попойку с Назаровым, мне придется проводить самому. Наконец, я с трудом выдавил из себя. – Очень приятно слышать Петр Алексеевич, я только за! С удовольствием воспользуюсь таким предложением, самому неудобно было предложить. – Ты говори, да не заговаривайся, а то знавали мы таких, – хмыкнул офицер и уточнил. – Во сколько ты будешь в городе? Часы показывали без десяти два. В городе я мог оказаться не раньше четырех, возможно на полчаса раньше, если поднажать и, если на въезде в Москву не будет пробок. Но не успел я ответить Петру Алексеевичу, как старый офицер своим привычным командным тоном сказал: – Жду тебя к трем, успеешь? Мне ничего не оставалось, как согласиться. Я уставился на потухший экран мобильника. Назаров отключился, не дав возможности ничего возразить. Перезвонить и попросить его немного сдвинуть встречу? Нет уж, это было не в моих правилах. Старикан наверняка знал, что добраться до ресторана за час практически невозможно, поэтому хотел оставить меня в дураках. Хитрый лис рассчитывал поставить меня в заведомо проигрышную позицию и на переговорах идти на уступки. Ничего не выйдет. Я спрятал мобильник в карман, выбросил пустой стаканчик из-под кофе в урну и двинулся к парку аттракционов. В итоге мне все-таки придется испортить сегодняшний праздник жене и детям. 2. Трудный заказчик В Коптево я был без пятнадцати три. Пришлось приплатить таксисту за «тапок в пол» на трассе. Я вышел на парковке торгового центра «Космос» и на ходу набрал Эда. Исполнительный директор должен был подвезти пару бутылок нашего напитка на «дегустацию» с Назаровым. Эдик сообщил, что ждет меня у центрального входа. И вскоре я увидел белоснежный внедорожник, а затем и своего друга. Вместе с Эдом мы работаем уже лет семь, и он всегда был моими «руками»: знал, как решить любую задачу. Несмотря на всю свою галантность, Эд тот еще засранец. Вот и сейчас поставил свой автомобиль на парковочное место для инвалидов, а сам с невозмутимым видом потягивал электронную сигарету и парил густыми клубами в воздух. Завидев меня, исполнительный директор приветливо махнул рукой. Я поприветствовал его в ответ, чего Эдик уже не видел, он бросил свою забаву, спрятав сигарету в сумку, и открыл багажник внедорожника. Оттуда появился ящик чилийского алкоголя из крайней партии. Абсолютно новый, запечатанный, привезенный в Москву сегодня днем. – Хватит, Макс? – на его лице запечатлелось удовлетворение. – Ты серьезно? Зачем ты приволок целый ящик? Я собираюсь выпить с ним, а не устраивать в ресторане банкет. Эд задумался, пытаясь найти ответ на мой вопрос, а затем ткнул меня кулаком в плечо и подмигнул. – Знаешь ли, может кто-то еще захочет выпить, пусть будет, не хочу ехать на склад снова, – резонно заявил он. Я пожал плечами, вытащил из ящика две бутылки чилийского алкоголя, а остальное вернул в багажник. Там у моего протеже царил настоящий бардак. Валялись какие-то жгуты, грязный домкрат, отвертки, газеты… У Эдика никак не доходили руки разобрать весь этот хлам и с каждой неделей ненужных вещей в багажнике становилось только больше. – Позаимствую? Ты не против? Рядом с ящиком для инструмента и погнутой табличкой аварийного знака лежал набитый каким-то тряпьем пакет. Я бесцеремонно вытряхнул его содержимое прямо в багажник. Эд с грустью покосился на разбросанную кучу спортивной одежды, которую я вывалил из пакета. При всей своей занятости, он находил время посещать зал и имел неплохую физическую форму. Он перевел взгляд на ящик, в котором остались четыре бутылки с жидкостью темно-желтого цвета и недовольно забурчал. Я со всех сторон осмотрел пакет, который подготовил для своего презента Назарову. Пакет был надорван, а эмблема гипермаркета на нем почти выцвела. Впрочем, брать другой пакет было негде, поэтому приходилось довольствоваться тем, что есть. – Как я понял, мне придется ждать тебя здесь, Макс? – отвлек меня своим вопросом Эдик. – Ты все правильно понял. Назаров не выслал приглашение на тебя. Поэтому возьми себе кофе, включи фильм или почитай. Лицо Эда вытянулось, он побледнел. Судя по тому, как угас запал в его глазах, я понял, что испортил своему приятелю планы на этот вечер. Что же, Эду было не привыкать приходить мне на выручку. Я, в свою очередь, платил за подобное участие хорошие деньги. Впрочем, он быстро пришел в себя, на его щеках выступил привычный румянец. – Я бы, конечно, предпочел оторваться вместе, – мечтательно протянул он. – Но раз Назаров не жалует исполнительного директора, значит не судьба. Наберешь, когда понадоблюсь, я тут. – Ты бы переставил машину? Он только махнул рукой – мол, так спешил, что не обратил внимание. Мы обменялись рукопожатием, и я поблагодарил его за поддержку и понимание. Эдик воспользовался случаем и затребовал угостить его гляссе. Мы перекинулись еще парой фраз, а потом я взглянул на часы. До встречи с Назаровым оставалось ровно десять минут. – Ладно, мне пора. Пожелай удачи! – Пора? Я поймал на себе его любопытный взгляд. – Что-то не так? Почему ты так на меня смотришь? – Ты собираешься идти к Петру Алексеевичу в этом, Ма-а-акс? – он даже растянул мое имя. – Что не так? – повторил я. – Ты посмотри на себя! Я не сразу понял недоумение исполнительного директора, но стоило мне взглянуть на свое отражение в стекле внедорожника, как все сразу встало по своим местам. Выглядел я действительно непотребно и даже по-разгильдяйски. Рваные джинсы, голубой кашемировый джемпер и сиреневые замшевые ботинки портили общее впечатление обо мне, как о надежном поставщике. Наряд скорее мог отпугнуть пожилого ресторатора, чем расположить его ко мне. Махнуть рукой на свой внешний вид и идти к Петру Алексеевичу? Я выругался, припоминая, что все три раза, что я видел Назарова воочию, заказчик был одет в дорогой строгий костюм. А зная его, можно было предположить, что того же вояка ожидал от своих партнеров. Не идти… Блин, кто знал, что сегодня вместо прогулки в парке с семьей, я поеду в ресторан, чтобы выпивать с Назаровым?! Да еще этот пакет из гипермаркета в руках. Такое чувство, будто только что отошел от кассы. Назаров – офицер старой закалки, точно не поймет, если я заявлюсь к нему в таком виде! Взгляд остановился на моем исполнительном директоре, я огляделся, а потом буквально просверлил Эдика глазами. – Так, не подумай ничего плохого, но мне нужен твой костюм. – В смысле: «мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл»? Ты серьезно, Макс? – попытался отшутиться Эдик. На нем был хороший костюм, пошитый в ателье на заказ и Эд, который щепетильно относился к выбору своего гардероба, попятился, пока не уперся в автомобиль. – Раздевайся! И отойди от машины, нечего пачкать вещи! – Макс… – У нас нет времени! – перебил я своего исполнительного директора, который все же послушал меня и отошел от грязного внедорожника. Мы были примерно одной комплекции, разве что я был на несколько сантиметров выше Эдуарда, а исполнительный директор из-за усердных тренировок в зале был немногим шире меня в плечах и уже в талии. Хотелось верить, что его костюм сядет на меня, как влитой. Эд впал в ступор, тогда я принялся стягивать с него пиджак. – Ты сам говоришь, что в таком виде мне нельзя идти к Назарову! Ну же, не тормози! – Но Макс… – впрочем, Эд запнулся и перестал сопротивляться, отдав мне свой пиджак. Наверное, понял, что я не отстану пока не получу свое. Он был прав, не отстану! Пиджак пришелся в самый раз. Я взглянул на себя в отражение стекла и довольный кивнул. Совершенно другое дело! – А теперь снимай брюки! – распорядился я. – Ты с ума сошел? – искренне возмутился Эдик, покрутив пальцем у виска. – Предлагаешь идти в пиджаке и рваных джинсах? Эд было хотел что-то возразить, но замолчал, открыл багажник, вытащил оттуда скомканный спортивный костюм и раздраженно бросил на заднее сиденье своего внедорожника. – Знаешь это уже перебор, – возмущался он, когда плюхнулся на сиденье и расстегнул ремень на своих брюках. Я не терял времени, снял свои джинсы, переоделся в брюки Эда, которые были мне немного узковаты. – Доволен?! Я отмахнулся. На нас оборачивались люди на парковке, некоторые даже тыкали пальцами, а когда я застегивал ремень на брюках, к машине Эда подкрался охранник и поинтересовался, все ли в порядке и не требуется ли помощь водителю. Мой исполнительный директор, который так и сидел в трусах и рубашке вежливо послал его на три буквы. Мне в этот момент было глубоко наплевать на все, что происходило вокруг. Время поджимало. Я схватил пакет, в котором лежали заветные бутылки, и бросился к центральному входу торгового центра. Ресторан Назарова находился на втором этаже. Не останавливаясь, побежал вверх по ступенькам эскалатора. Будто сумасшедший проскочил вдоль вереницы из витрин магазинов и бутиков. Чуть было не снес уборщицу, замешкавшуюся у островка «Баскин Роббинс» и заскользил на мокрой плитке. Наконец, за поворотом показалась вывеска ресторана заказчика, и я перешел на шаг, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Голова шла кругом. До трех оставалось две минуты. Если Назаров думал, что я не успею явиться на встречу к намеченному времени, придется разочаровать старика. На входе ресторана меня встретила молодая красивая девушка в нюдовой блузке с рюшками. Я невольно скользнул глазами на бейдж с ее именем на груди. Алина недоверчиво покосилась на мой потрепанный пакет, в котором лежал чилийский алкоголь, и расплылась в лучезарной улыбке. – К Петру Алексеевичу Назарову, – сказал я, предвосхищая ее вопрос. Она ответила что-то вроде «Петр Алексеевич уже ждет вас», но я толком не расслышал ее слов, потому что с головой погряз в мыслях о предстоящей встрече. В этом ресторане заказчика я был впервые и с любопытством осматривался. Пока мы шли в другой конец ресторана, я обратил внимание на то, что в зале практически нет свободных мест. В основном за столиками сидели молодые люди, примерно моего возраста. Отдыхали компаниями по пять-шесть человек. Были здесь гости постарше, они обедали в одиночку. Я со своей стороны знал, что ресторан Назарова активно боролся за свою репутацию на рынке медиа и интернета. Сеть имела высокие оценки в различных приложениях, гибкую систему скидок и бонусов. Возможно, поэтому сюда охотно шла молодежь, в наше время уделяющая огромное внимание положительным отзывам. Надо сказать, что бывший офицер, несмотря на свою внешнюю чопорность, собрал отличную команду профессионалов и, судя по темпам, с которыми разрасталась сеть ресторанов, бизнес приносил Назарову неплохой доход. Петр Алексеевич сидел за отдельным столиком у стены. Хмуро посматривал на наручные часы, стрелка на которых огибала последний круг, прежде чем приблизиться к трем. Сердито, как-то по-старчески дул губы и шевелил пышными усами с редкой сединой. Как я и предполагал, одет он был в хороший костюм, пусть и не по последнему слову моды. Завидев меня, Назаров поспешно встал из-за стола и коснулся руки провожавшей меня девушки, едва различимо шепнул ей на ушко. – Алиночка, пригласи нам официанта. Пусть накрывает на стол. Девушка бегом убежала, а Петр Алексеевич протянул мне руку. – Ну, молодец, Максимка, минута в минуту, я-то начал переживать, что обед уже стынет! Время-то ровно три, стол заказан! – Здравствуйте, Петр Алексеевич! Мы обменялись рукопожатием. Назаров жал руку крепко, словно тисками, мне даже показалось, что я услышал хруст собственных костяшек. В какой-то момент чуть было не выронил зажатый под мышкой пакет, но старый офицер ослабил хватку. Вот была бы умора, разбейся бутылки с алкоголем прямо под ногами заказчика! Зная о такой привычке Петра Алексеевича, я сжал его руку в ответ, что было сил. Судя по всему, Назаров остался доволен, он пригласил меня к столу, деловито поправил пиджак. Он то и дело посматривал на мой пакет, и я успел пожалеть, что не понес бутылки прямо в руках. Пакет Эда, помимо того, что он был старым и облезшим, отдавал запахом той самой формы из багажника. Хотелось верить, что Назаров не чувствует этого запаха! Я поторопился достать бутылки и поставил их на стол. Петр Алексеевич долго усаживался на своем стуле. Кряхтел, сипел, пару раз внушительно кашлянул, но, когда увидел чилийский напиток, нетерпеливо потер мозолистые ладони друг о друга. – Во! Другое дело, Макс, – он взял одну из бутылок, повертел в руках, рассмотрел со всех сторон и довольно кивнул. – Выпьем, попробуем, продегустируем, как ты говоришь. Хотя я бы сказал иначе… – Обязательно, Петр Алексеевич, – поспешил заверить я заказчика. К столу подошел официант, за которым отправилась миловидная Алина. Я быстро взял дело в свои руки. – Будьте так добры, нам понадобятся два коньячных бокала, сыр и фрукты, – я передал вторую бутылку официанту. – Температура подачи восемнадцать градусов. Назаров внимательно наблюдал за мной. – Твоя чилийская водка – это дижестив? – с любопытством спросил он. – Все верно. Петр Алексеевич ловко открыл бутылку, повертел пробку причудливой формы, а затем, не найдя в ней ничего интересного, отбросил на столешницу. До меня донесся насыщенный древесный аромат с еле уловимой сладостью. Назаров прищурил левый глаз, поднес горлышко бутылки к ноздрям и вдохнул. – Ой, хорошо, аж прослезился, ей Богу! Честно скажу, Макс, я, конечно, не любитель всякой забугорщины, виски-шмиски всякие, и предпочитаю пить русскую водку. Но запах твоего алкоголя мне нравится, за душу берет. Да и сам понимаешь, молодежи в наше время русской водкой уже не угодишь, поэтому приходится подстраиваться. Напомни, откуда ты возишь свое добро? – Чили, но в Чили и Перу до сих пор идут споры о том, кто по праву является «первооткрывателем», – охотно отозвался я. – Вот значит, как. Но твоя огненная вода – это ведь бренди? – полюбопытствовал Петр Алексеевич. – Напиток производят из трех сортов ароматного винограда: «педро-хименес», «торонтель» и «мускат», путем дистилляции молодого вина. Большинство экспертов называют его именно так. Бренди, – согласился я. – Ага, – буркнул Назаров. – Где-то читал, что родина бренди чи в античной Греции, чи в Риме, – видя, что я насторожился Назаров подмигнул мне. – Ну да ладно, картошку вон тоже привезли к нам из-за бугра, а борщ теперь называют национальным блюдом. – Не думаю, вообще чилийский метод очень похож на технологию производства коньяка во Франции. На секунду я подумал о том, как много узнал об алкогольной индустрии за последние полгода… Я всегда с интересом занимался чем-то новым. Я нетерпеливо потер ручки своего стула. Официант принес дегустационные бокалы. Заказчик разлил бренди на глазок, плеснув грамм по сто. Следовало признать, внутренний дозометр у Назарова работал исправно. Наконец, к нам подошел официант с подносом и со скоростью осьминога расставил блюда. Все как я и просил – сыр, фрукты. Самое время было начинать дегустацию. – Позвольте немного истории, – предложил я. Мне показалось, что Назарову не очень понравилась эта затея, но он все же кивнул и превратился во внимание. – Валяй. – Название напитка на языке индейского племени Мапуче означает «летящая птица». В Чили жива легенда о смельчаках, которые решили найти остров в самом центре Земли. Они долго скитались… Назаров покосился на часы, всем своим видом показывая, что ему совершенно не интересно. – Это обязательно Макс? Твои истории о птицах и островах? Честно говоря, я растерялся. Обычно, люди охотно слушали рассказ о происхождении индийской «огненной воды» и «Острове Пасха», впоследствии открытом Якобом Роггевеном в 1722 году. – Не обязательно, так немножко исторической справки, у напитка необычное название, правда? – Я думаю, это зацепит молодежь, – согласился Петр Алексеевич. – Давайте я расскажу вам, что это вообще такое и почему напиток ценится в сегменте HoReCa прежде, чем мы выпьем первый бокал, – предложил я. – А вот это я послушаю с удовольствием! По тому, как Назаров то и дело пялился на дегустационный бокал, мне показалось, что он не захочет ничего слушать. – Как я уже сказал, для производства используется три сорта винограда. Технология достаточно сложная и включает несколько обязательных этапов. Сперва из винограда получают молодое вино. Затем происходит процедура дистилляции, которая включает, как правило, две, но чаще всего три ступени. Далее напиток проходит очистку через специальные угольные фильтры и разбавляется водой для снижения крепости. – Водой? – удивился Петр Алексеевич. – Чистейшей родниковой водой, чтобы снизить градус напитка… – я сделал паузу, ожидая, что заказчик задаст новый вопрос, но Назаров промолчал. – На конечном этапе его выдерживают в дубовых бочках, это занимает от двух до десяти месяцев, в зависимости от сорта. Петр Алексеевич задумался. – Сколько выдержки здесь? – Более десяти месяцев, это сорт Gran, элитный напиток марки Mistral, – пояснил я. Мне хотелось добавить, что самое время начать нашу дегустацию, как Назаров самодовольно хмыкнул, сделал небольшой глоток и нахмурил лоб. Я с нетерпением ожидал его впечатлений. Прямо сейчас он должен был почувствовать приятное фруктовое послевкусие во рту. – Хм… что-то в этом есть, – протянул он. – Одновременно похож на коньяк, бренди и граппу. Впрочем, все понятно. – Вы правы, но напиток по-своему уникальный, поэтому сравнения здесь не совсем корректны. – Я тебя понял, Максим, действительно не плохо, может быть что-то в этом и есть. Назаров все еще держал коньячный бокал в руках и глазами указал мне на мой бокал, предлагая выпить. – За встречу? Мы чокнулись. Не успел я поднести к губам свой бокал, как Петр Алексеевич неожиданно бахнул пустым бокалом по столешнице, буквально опрокинув жидкость в себя. – Ух, хорошо пошло! Мои глаза округлились от удивления. Я не предполагал, что заказчик за раз выпьет то, что следовало пить маленькими глотками, чтобы растянуть удовольствие и насладиться вкусом. Назаров гулко выдохнул, и недоуменно уставился на мой полный бокал. – До дна, Макс! Я выпил и потянулся за сыром. Назаров не закусывал и видя, что я с интересом наблюдаю за ним, пояснил. – Вот, прочитал в интернете, что эти твои индейцы пьют его без закуски, Максим. Говорят, что только так можно почувствовать настоящий вкус напитка, – забавно крякнул он. – Пожалуй, вы правы, закуска немного вытесняет вкус, – тут же согласился я. – Но это кому как нравится. Я предпочитаю напиток с сыром. В этот момент я начал понимать, что моя дегустация свернула в неправильное русло. Назаров проигнорировал мое предложение дегустировать напиток так, чтобы прочувствовать его вкус и аромат. Смотря на бывшего офицера, я вдруг понял, что не встану из-за стола до тех пор, пока мы не «добьем» обе бутылки. Иметь что-либо общее с коренными индейцами, некогда впервые познакомившимися с «огненной водой», мне не хотелось. – Петр Алексеевич, если вы желаете пить так, правильнее будет попросить официанта охладить напиток до пяти-шести градусов, – порекомендовал я. Назаров усмехнулся. – Чего ты, Макс, по мне и так неплохо идет, поэтому давай-ка еще! Не зря же говорится, что между первой и второй промежуток небольшой! Петр Алексеевич задорно махнул рукой, всем своим видом показывая, что передает мне эстафету. После первой выпитой рюмки, жидкость приятно согрела меня изнутри, голова привычно закружилась. По-хорошему стоило взять паузу, но раз заказчик требовал продолжить, то, пожалуйста. Я разлил напиток по бокалам, не так лихо, как это делал Петр Алексеевич. Снова чокнулись, выпили, на этот раз без тоста. Я закусил, а Назаров опять задумчиво уставился в одну точку перед собой. – Что скажете Петр Алексеевич? Как вам? – Да вот батенька, сижу и думаю, что тебе сказать, – заказчик встрепенулся от моих слов. – Коварная эта твоя зараза, такая, что по шарам бьет не хуже водяры! Сколько в ней градусов, говоришь? – От сорока до сорока трех! – сказал я. Глаза Назарова округлились от удивления. – Ох ты ж, я-то думаю, мягонькая, идет хорошо, а оно оказывается незаметно стелет, так, что голова набекрень после второй рюмки. Хоть в пляс пускайся! – доверительно сообщил он. – А говорил водой разбавлена, тоже мне. – Я говорил, Петр Алексеевич, что предлагаю вам только качественную продукцию, – улыбнулся я в ответ. – Качественную то качественную, Максим… – Назаров вздохнул. – Ну-ка налей мне еще своего самогончика. Не распробовал, надо бы повторить. Лей давай, тебе что жалко? – Петр Алексеевич, это дижестив, – попытался переубедить я Назарова, но ничего не вышло. Выпили залпом. Вот только теперь заказчик как-то неохотно взял с тарелки персик. Может быть, позабыл об обычае индейцев или понял, что пить жидкость крепостью сорок градусов без закуски – не лучшая затея, а самому Назарову за шестьдесят, чтобы ставить такие эксперименты над собой. Петр Алексеевич долго жевал, а потом потянулся к минералке. Мне показалось, что бывший офицер остался не очень доволен после выпитой третьей рюмки. Я решил взять инициативу в свои руки. – Так гораздо лучше, правда? Напиток все-таки крепкий. Назаров нарочито долго вытирал салфеткой губы, а затем отрыгнул в кулак. – Не сказал бы, Максим, – совершенно неожиданно для меня заявил он. – Вам не понравилось? Заказчик промолчал, взял полупустую бутылку. Я думал, что он вновь разольет по коньячным бокалам чилийский алкоголь, но этого не произошло. Петр Алексеевич вновь рассматривал ее. Назаров был выпивши, и я решил подождать с вопросами, которые могли только вызвать его раздражение. Петр Алексеевич вернул бутылку на стол. – Мне понравилось, это действительно отличный продукт, как ты и обещал, тут я с тобой не могу спорить. Но скажи, Максим, – глаза Назарова сузились, он всмотрелся в меня, просматривая будто рентген насквозь. – Сколько ты хочешь за ящик? Пятнадцать тысяч? – Отдам по две триста за бутылку, если мы подпишем долгосрочный контракт, – заверил я. – Ящик обойдется тринадцать восемьсот. – Две триста, – задумчиво повторил Назаров. – Скажи мне на какой черт я должен отдавать две тысячи триста рублей за бутылку твоего пойла, если за эти деньги я могу купить две, а то и три бутылки водки премиум-класса? Я с трудом сдержал ругательство. Назаров хотел увидеть разницу между сортом экстра, который действительно стоил своих денег и обычной водкой. Верить в то, что Назаров не видел разницы между двумя разными алкогольными напитками, было бы ошибочно. Признаться, поведение Назарова сбило меня с толку. Из-за того, что я был под градусом, требовалось время, чтобы ответить что-то разумное на его слова. Ну, не привык я заключать сделки с рюмкой в руках! Назаров, человек советского прошлого мыслил иначе, поэтому затащил меня за стол в ресторан. Все очевидно, заказчик предпочел играть на своем поле и у него отлично это получалось. – Сравнивать напиток этого сорта и водку неправильно. Этот сорт дижестив, пить его как водку не получится. У него мягкий, изысканный вкус и приятное послевкусие. Так же, напиток отлично годится для смешивания коктейлей, наценка на которые выше. Этот алкоголь стоит своих денег и принесёт вам в итоге прибыль. Назаров поднял руку и заводил из стороны в сторону указательным пальцем. – Чет-то ты мне не то впариваешь, Максим, – фыркнул он. – Нравится твой самогон до тех пор, пока я пью его в чистую. Тогда же, кстати, чувствую твой хваленый вкус. Что было потом, сам знаешь. – Что было потом? – осторожно спросил я. – Я почувствовал вкус персика, когда решил закусить, как это делаешь ты. Пить чистоганом сорокаградусный алкоголь, знаешь ли, надолго никого не хватит, даже меня. Это не вино, и потягивать твой самогон из коньячного бокала никто не будет. Шарики за ролики зайдут после двух глотков. – Петр Алексеевич… – Не надо мне Петр Алексеевич, я прекрасно знаю, как меня зовут. Лучше объясни за что я, по-твоему, должен платить такие деньги и зачем мне ставить его в меню? – раздраженно перебил Назаров. – Надо же как-то объяснять людям, чем хороша эта водка, которая стоит в три раза дороже обычной водяры! Как считаешь, Максим? – Полагаю, людям не придется ничего объяснять. В большинстве случаев те, кто ценит чилийский алкоголь, не размениваются на остальное… Я хотел добавить, что-то еще, как Назаров вдруг положил свою ладонь сверху на мою руку. – Ты рассказывай, Максимка, а pisco, так назывался напиток, не забывай подливать, а то негоже. От скуки лопнуть можно, – протянул он. – Может, закажем что-то еще? Как ты на это смотришь? Я вежливо отказал. Куда там, не хотелось совсем ничего. Заказчик, как рыба, которую ты поймал голыми руками, вот-вот норовил выскользнуть и уплыть. Однако я был уверен, что не сидел бы тут, пожелай Назаров завернуть сделку. Чувствовалось, что Петр Алексеевич хотел меня продавить, чтобы я еще сбросил цену. – Попробуйте с сыром, – предложил я. – Хочешь, чтоб вместо персика у меня во рту появился привкус сыра? – хмыкнул Петр Алексеевич. – Нет, спасибо. – Вы просто попробуйте, – настоял я. – Наливай, Максим. Мы пересеклись с бывшим военным взглядами. Я не отвел глаза, зная, что на переговорах с такими людьми, как Петр Алексеевич важно показать свой стержень. Потом разлил последние pisco, и бутылка оказалась пуста. Подвинул бокал Назарову и увидел на его лице одобрение. Коньячные бокалы были наполнены почти наполовину. Хотелось верить, что ситуацию удастся переломить, заказчик, наконец, подпишет многострадальный контракт, и в красивом ламинированном меню ресторана появится мой чилийский алкоголь. 3. Судьбоносный пранк Назаров вновь пропустил мимо ушей все мои призывы провести полноценную дегустацию. Разве что после последней рюмки закусил сыром. Он подозвал официанта, велел подать нам вторую бутылку «огненной воды», а сам грузно поднялся из-за стола. – Отлучусь на секундочку, – сообщил он извиняющимся тоном. Я полагал, что его поведет, но ничего подобного не произошло. Заказчик был ни в одном глазу. Будто не было выпитой бутылки на двоих в течение всего-то получаса. Он только покраснел, да стал еще более хмурым, чем прежде. Впрочем, Петр Алексеевич был крепким мужиком, привычным к водочке. Сказать тоже самое о себе я не мог. Голова кружилась, я чувствовал, что быстро пьянею. Уходом Назарова можно было воспользоваться, как шансом перевести дух. Я сполоснул горло прохладной минералкой, в горле защекотали газы. В зале играла расслабляющая музыка, сейчас она раздражала и мешала сосредоточиться. Я не нашел ничего лучше, чем закрыть глаза. Плавно круговыми движениями помассировал свои виски. Сбоку послышались шаги. За свободный столик напротив нас уселся худощавый парень из тех, кого сразу замечаешь. На вид ему было немногим больше двадцати лет. Парень был одет в бейсболку, повернутую козырьком назад, легкий пиджак поверх майки с вышитым бисером черепом. Я обратил внимание на его татуировку на шее, в форме схематически изображенного импульса, как на кардиограммах. Выглядело круто. Парень мельком, как бы невзначай взглянул на меня. Упал на диван у столика. Я заметил, что молодой человек то и дело что-то бурчит себе под нос, но не придал этому значения. – Апельсиновый фреш! – он мило улыбнулся официантке. Затем, еще некоторое время, ерзал задницей по дивану, при этом то и дело косился куда-то в сторону. Он продолжал разговаривать сам с собой, а когда в конце концов уселся, то поднял большой палец. Не осталось сомнений, что он не странный, а под чем-то. Впрочем, я быстро потерял к нему интерес и попытался сосредоточиться. Сейчас самое время было вспомнить, какие козыри я могу вытащить из рукава, на что еще надавить, чтобы подписать столь нужный для меня контракт. Возможно, стоило рассказать Назарову, что даже в Москве не так много мест, в коктейльных картах которых присутствует напиток с Острова Пасхи? Я задумчиво мял в руках бумажную салфетку, когда над самым ухом раздалось. – Скажете который час? Голос прозвучал настолько неожиданно, что я вздрогнул и обернулся к говорившему. Передо мной стоял тот самый татуированный молодой человек из-за соседнего столика. Он широко улыбался, и я заметил, что его взгляд немного косит. Выглядело все это необычно. Вблизи его придурковатая кепка вкупе с яркими татуировками на руках и шее смотрелись не так привлекательно, как издалека. Я кивнул, взглянул на свои наручные часы. – Без двадцати четыре. Молодой человек отрывисто кивнул. Я обратил внимание, что из переднего кармана его штанов тянется провод наушников. Скорее всего, там лежал телефон. Я удивился, зачем ему понадобилось спрашивать, который сейчас час, если он мог узнать время на своем мобильнике, но разбираться не стал. – Спасибо, – парень покосился на бутылку на нашем столе, с интересом спросил. – Все-таки попробую угадать сам, кашаса? Нет-нет-нет, – он покачал головой. – Это ром? – Не совсем, – сухо ответил я, честно говоря, заводить разговор желания не было. – Что тогда? – Чилийский напиток, называется pisco. – М-м, – задумчиво протянул мой неожиданно появившийся собеседник. – Могу посмотреть? Я пожал плечами. Почему бы и нет. Парень взял бутылку, ловко подкинул ее, мельком скользнул взглядом по этикетке. Вряд ли он сумел бы разобрать на ней хотя бы пару слов. – Это не та самая штуковина, которая продается в виде статуй каменных истуканов? – спросил он. – Статуи Моаи, – поправил я. – Круто, люблю хороший алкоголь, – как-то мечтательно протянул он. Я легонько хлопнул его по плечу и улыбнулся. Он понял мой намек, поэтому вернулся к своему столику, переглядываясь по сторонам. Все же выглядел парнишка придурковато, да к тому же снова начал что-то бормотать себе под нос. В дальнем конце зала появился Петр Алексеевич. Он шел неспеша, из-за лишнего веса будто бы переваливался с ноги на ногу, тяжело дышал. Как и я, заказчик сразу обратил внимание на паренька с татуировками за соседним столиком. Я заметил, как поползла вверх бровь Назарова при виде «кардиограммы» на шее. Офицер грубо одернул свой задравшийся пиджак, который вряд ли застегивался на последние пару пуговиц из-за большого пуза. Он с недовольным видом уселся на стул. Я решил, что самая пора перейти в наступление. – Вы просили объяснить, почему виски должны быть включены в вашу коктейльную карту. Давайте остановимся на преимуществах данного продукта более подробно, – предложил я. Петр Алексеевич накуксился. – Максим, с конкурентными преимуществами твоей продукции я успел познакомиться до нашей встречи, – заявил он. – Если бы я посчитал, что твой чилийский алкоголь не достоин коктейльной карты в моем ресторане, то давно остановил бы переговоры. Это действительно было так. Следовало отдать должное Эду, он доблестно провел переговоры с людьми Назарова и сумел убедить его команду в том, что pisco, как ничто другое подходит для коктейльной карты ресторанной сети. Дело оставалось за малым – уладить последние формальности с Назаровым. – Раз так, предлагаю пожать руки, Петр Алексеевич, – рискнул я. – Э-ты, гонщик, – заказчик растер затекшую шею. – Знаешь Макс, вот все хорошо, кроме одного, – задумчиво протянул он. Весь во внимании я ждал, когда Назаров продолжит. – Твой алкоголь стоит чертову кучу денег, – забурчал он. – Вот правда, дорого. В нашей коктейльной карте ценник выше двух с половиной тысяч имеет только коньяк. А ты предлагаешь за эти деньги виноградный разбавленный самогон. Если говорить откровенно, это ведь самогонка, Макс? Если по чесноку? Да еще и разбавленная. Ну не идиот ли? Мне стоило приложить над собой усилия, чтобы не озвучить этот вопрос. Сказал я совершенно другое. – Вы же знаете, что это не так. – Знаю, не знаю… – невнятно прожевал заказчик. – Давайте еще по одной Петр Алексеевич? Вы как? – я решил, что будет лучше не копать дальше эту тему и переключил внимание Назарова. Он пожал плечами. Мол, отчего бы и нет. Как я уже понял, выпить он был не прочь. Проскользнула мысль, что, возможно, не так уж и погорячился Эдик, когда привез сюда целый ящик чилийского алкоголя. Что если Петр Алексеевич вслед за второй бутылкой потребует третью. От этой мысли стало не по себе, но я не готов был отступать. Если надо выпью вслед за второй и третью! – Раз уж принес, разливай, не будешь же уносить обратно? – он переплел пальцы на руках, вкрадчиво, как бы невзначай добавил. – Только учти, Максим, контракта сегодня не будет. Это я так, чтобы ты знал и потом не задавал глупых вопросов. Дрогнула рука, которой я наливал pisco в его стакан, я за малым не расплескал pisco по столу. – Не проблема, разумнее подписать контракт у вас или у меня в офисе. Как вам будет удобней, так и поступим? Что скажете? Я, наконец, разлил pisco по стаканам, поставил бутылку и спрятал руки со вспотевшими от волнения ладонями под стол. – Ты не понял… – Петр Алексеевич, это вы меня не так поняли. Уверяю, те, кто попробовал наш продукт один раз, во второй раз сделает тот же самый заказ, – не хотелось перебивать старого офицера, потому что реакция Назарова могла оказаться совершенно непредсказуемая, но я все-таки рискнул. – Может быть, но нет – это значит, нет, Максим, – на удивление мягко ответил он. – Скажу прямо, контракта на тех условиях, что озвучил ты, не будет. За сколько я, по-твоему, должен ставить рюмку в меню? Вопрос скорее был риторический. Назаров сверлил меня своими глазами, ожидал реакции. – Мы договаривались о цене заранее, – твердо ответил я. Внутри все обвалилось. Даже показалось, что после этих слов я мигом протрезвел. Сфокусировался взгляд, исчезло легкое головокружение. Слова Назарова сбили меня с толку. Сделка, которая готовилась столь длительное время, просто не могла закончиться настолько нелепо. Назаров с упорностью барана, который нарвался на новые ворота, продолжал гнуть свою линию. Я предложил ему шикарные условия по поставке элитного чилийского алкоголя в их ресторан, мы несколько недель согласовывали цену, готовили контракт. Я лично объяснял его представителям, что итоговая стоимость зависит от курса доллара, который в последнее время заметно подрос по отношению к рублю. К этому цеплялась целая куча тонкостей и нюансов, но это уже была моя головная боль. Юристы провели несколько встреч, согласовали условия личного контракта. По итогу, в договоре было прописано, что алкоголь, заказанный в Чили до биржевого скачка, обойдется сети Назарова дешевле, но новые партии придется отпускать по рыночным ценам. Представители Назарова соглашались, видели перспективу долгосрочного сотрудничества. Сопоставляли выгоду, которая появлялась при крупном опте, смягчающем рост валюты. При этом знали, что ящики из последующих партий, даже с учетом моей максимально возможной скидки, будут стоить дороже, чем ящики из первой партии, до подорожания доллара. Еще час назад я был абсолютно уверен, что все остались довольны достигнутыми соглашениями. Работала вся команда, а теперь… Заказчик в самый последний момент решил, что моя цена завышена и требовал опустить ценник еще ниже. Но куда ниже? На секундочку, ящики чилийского алкоголя, перевозили через весь океан, доставка стоила серьезных денег. Может быть, Назаров считал, что чилийцы делают бесплатный развоз своей продукции в пределах МКАДа? Это был конец. Прямо сейчас я это отчетливо понимал. Дальнейший разговор терял всякий смысл, больше двигаться по деньгам я не мог. Предложение, сделанное заказчику, было наилучшим из возможных. Назаров же хотел получить все, а меня оставить ни с чем. Так не получится – я четко знал свои цели. Уступая каждый раз, когда меня пытаются прогнуть, я бы не достиг ничего из того, что имею сейчас. – Вы уверены? – переспросил я. – Абсолютно, – Назаров с невозмутимым видом взял с подставки зубочистку и принялся ковыряться ей в зубах. – Уверен, я не готов покупать твой алкоголь дороже, чем заплачу за первую партию. Выпьем, Максим! Нет уж, не выпьем, повременим. Я уверенно накрыл свой коньячный бокал ладонью, показывая Назарову, что не готов пить. – Закончим разговор, Петр Алексеевич, а потом я не откажусь выпить за подписанный контракт. Могло показаться, что мой отказ пришелся Назарову сродни пощечине. Его лицо скривилось, как будто врасплох застала изжога. Он с подозрением посмотрел на свой бокал, но так и не притронулся к нему. – Сколько бутылок у тебя осталось на складе по старой цене? – раздраженно спросил он. – Пятнадцать ящиков, – ответил я. – Звони своему юристу и скажи, что я подпишу договор на девяносто бутылок. Вот тебе и уговор. Хорошо тебе и мне. Меня устраивает цена, я выгребаю у тебя залежи. Назаров выпалил эти слова, было потянулся к бокалу. Хотел закрепить сказанное, но я остановил его своими словами. – Не получится, Петр Алексеевич. Либо вы подписываете долгосрочный контракт, либо не получаете ничего… В конце я запнулся, видя, как расширились от удивления глаза заказчика. Старый вояка растерялся и даже выплюнул зубочистку, которая вылетела куда-то под стол. Поздно, я сказал эти слова, пусть переваривает. Алкоголь, о котором твердил Назаров, действительно был из старых остатков, тот самый, что мне удалось заказать еще до подорожания. – Не понял, Максим, – буквально выдавил из себя Петр Алексеевич. Понимать было нечего. Алкоголь по старым ценам я мог распространить в качестве дегустационного другим заказчикам. – Эта цена действует только в том случае, если вы подпишете контракт, и мы с вами станем партнерами. Помимо вас у меня есть партнеры, перед которыми я несу обязательства. Я лучше продам pisco им и буду уверен, что они вернутся ко мне снова, чем продам его вам, а потом поминай как звали, – я ответил максимально откровенно. Судя по тому, как побледнел до того красный Петр Алексеевич, ему совсем не понравилось услышанное. – Откуда ты знаешь, что я не обращусь к тебе снова, Максим? – как-то растерянно сказал он. – Может еще распробуют гости твой pisco, начнут брать, того и гляди понадобится еще. Что скажешь? – Могу предполагать, а знать буду только тогда, когда на моих руках появится подписанный вами договор на поставку алкоголя. Мы подписываем контракт? Он в ответ чуть было не сожрал меня глазами. Я понимал, что мне удалось обыграть его. Однако Назаров был далеко не так прост и вряд ли был готов идти на попятную, и вот так легко сдаться. Сейчас решалась судьба нашего с ним соглашения. Либо Петр Алексеевич подписывал его на тех многострадальных условиях, которые моя команда получила в ходе длительных переговоров с его людьми, либо сегодняшняя встреча для нас становилась последней. Я не заметил, как протрезвел окончательно. Слишком многое стояло на кону. Совершенно позабыл о бокале и Назаров, смекнувший, что попытка продавить меня не удалась. Теперь Петр Алексеевич искал варианты, как выбраться из неловкой ситуации, в которую он загнал себя сам. Я не отрывал от заказчика взгляд, ожидал реакции на свои слова, но вместо ответа Назарова вдруг услышал громкий мат из-за соседнего столика. Верещал тот самый странный парнишка. Он вскочил, наотмашь зарядил ладонью по стакану со свежевыжатым апельсиновым соком, к которому даже не притронулся. Скорчил рожу и заорал: – Чи, да?! Чи, да?! Он растопырил руки в разные стороны и выглядел как напыщенный петух… Какого черта он делает и что означает его «Чи, да»? Стакан упал на пол и только чудом не разлетелся на осколки. Однако апельсиновым фрешом залило столик и диван. – Какого черта, – шепнул Назаров, а потом уже в полный голос добавил. – Эй, ты что вытворяешь, идиот? Вместо ответа, парень, словно испуганный сайгак прискакал к нашему столу. Схватил бутылку с pisco, запрокинул ее над головой. С горлышка полилась струя, а парень попытался поймать ее ртом. Все это выглядело отвратительно, большая часть практически полной бутылки вылилась мимо, стекла по щекам, по подбородку. Ему все же удалось налить себе в рот pisco прежде, чем бутылка опустела. Чудак с выпученными глазами уставился на Назарова. Я видел, что его рот заполнен алкоголем, который он не собирался глотать. Вместо этого, парень выплюнул pisco на Петра Алексеевича, облил заказчика с ног до головы. Я не успел среагировать на происходящее и замер в оцепенении. Петр Алексеевич раскрыл рот от подобной дерзости. – Гаденыш, удавлю… – проскрежетал он, пытаясь схватить пацана. Парень ловко увернулся, вернул пустую бутылку обратно на стол и бросился наутек, оставив нас в замешательстве. Как и Назаров, он был пропитан pisco насквозь, как будто только что принял душ или попал под алкогольную струю. Виноградный бренди разлился по полу у нашего столика, а у моего стула натекла целая лужа желтого цвета. – Охрана… – Петр Алексеевич закашлялся, не в силах справиться с собственным возмущением. Дорогой костюм был загажен алкоголем. – Держите его! – зарычал Назаров, проглатывая слова. Парень пулей пролетел через весь зал. Оставил за собой мокрые следы, испачкал дорогую плитку. Гости ресторана с недоумением смотрели на странного молодого человека в мокром пиджаке, от которого разило алкоголем. Охрана появилась в зале всего через несколько секунд, но охранники лишь скользнули по спине наглеца в тот момент, когда захлопнулись входные двери. Ловить уже было некого. Один из охранников подбежал к выходу, выглянул в коридор. Естественно, сумасшедшего парнишку как ветром сдуло. Бегал он быстро, и двум перекаченным лбам Назарова его было не догнать. Петр Алексеевич заехал кулаком по столу, за которым сидел пацан. – Ублюдок… – прошипел отставной офицер и тут же распорядился. – Свяжитесь с охраной «Космоса». Как поймают, пусть живо приведут его сюда. – Кого ловить-то, Петр Алексеевич? – смущенно спросил один из охранников, который потянулся к рации на поясе. – Пацан, с татуировками… – заказчик осекся, смачно заправски выругался и вдруг неожиданно сказал. – Ладно, черт с ним. Я, конечно, удивился, что Назаров так легко отпустил чудака, но промолчал, видя, что Петру Алексеевичу сейчас отнюдь не до меня. Наверное, заказчик посчитал, что охрана ресторана не успеет связаться с охраной торгового центра и парень убежит из «Космоса». Назаров снял пиджак, ослабил галстук, старательно вытер с лица алкоголь. Салфетку принесла ему заботливая администраторша. – Посмотри по камерам, Сережа, – обратился второй охранник к своему напарнику. – Вызывать полицию, Петр Алексеевич? Что нам делать? Назаров только отмахнулся. Какая еще полиция. Что сказать в «02»? Какой-то свихнувшийся пацан разлил в зале ресторана алкоголь, обрызгал владельца? Терять время, отвлекать своих сотрудников и напрягать посетителей появлением в зале ресторана людей в форме из-за какого-то чудака… Я бы точно не стал этого делать. По всей видимости, Петр Алексеевич считал точно также. Впрочем, на лице его появилась озадаченность. От моего внимания не ушло, как начал дергаться левый глаз старого офицера. Он устало вздохнул, распорядился вытереть следы, которые оставил пацан в зале, и убраться возле столика, за которым сидели мы. Пока продолжалась вся эта нелепейшая ситуация, Назаров будто бы не видел меня в упор, хотя я стоял рядом и надеялся продолжить наш неожиданно прерванный разговор. Наконец уборщица вымыла зал, успокоились гости ресторана. Только тогда Назаров вернулся к нашему столику и позвал меня. Хотелось верить, что мне показалось, но его слова прозвучали совсем уж недружелюбно. Собственно, пить больше было нечего. Чудак разлил приготовленную мной вторую бутылку. Я помнил об Эде, который ждал меня на парковке торгового центра с еще четырьмя бутылками нашего алкоголя, но не торопился вызванивать своего исполнительного директора. Назаров пребывал в отвратительном расположении духа, и следовало понять, как дальше сложится наш разговор. Однако уже сейчас мне казалось, что на сегодня наши переговоры зашли в тупик. Петр Алексеевич подозвал официанта. – Водки, – он прокашлялся в кулак, указал официанту на тарелки с фруктами и сыром. Мне показалось, что в его взгляде я поймал толику раздражения. – Убери это подальше от глаз! Я решил не спешить и дать старику прийти в себя. Собственно, ничего толкового упорно не хотело идти в мою голову. Назаров же не находил себе места. Он теребил салфетку, волновался. Водку принесли в течение минуты. Похоже, хорошо знали суровый нрав владельца ресторана. Никто не хотел попадать под горячую руку, когда Петр Алексеевич был зол. К моему удивлению официант принес всего одну стопку. Да-да, на столе стояла всего одна стопка и потный от холода кувшин. Назаров намеревался пить водку в одиночку и, надо признать, такое поведение Петра Алексеевича всерьез насторожило меня. Заказчик опрокинул стопочку, поморщился, шмыгнул носом, сложил руки на столе. Повернулся к официанту, все еще стоявшему у стола. – Принеси вилку. – Что-то еще? – на всякий случай спросил официант, видя, что у нас на столе нет блюд, к которым бы понадобился этот столовый прибор. – Просто принеси вилку, – теряя терпение повторил Назаров. Я не понял, зачем заказчику понадобилась вилка, и проводил удаляющегося официанта взглядом. Просьба Назарова выглядела необычно. Когда официант принес вилку и хотел положить ее перед владельцем ресторана, тот покачал головой и указал на меня. – Это для нашего гостя, – сообщил он. Официант смутился, аккуратно положил вилку передо мной. – Можешь идти. Я с удивлением посмотрел на вилку. – Зачем она мне? – Снимать ту лапшу, которую ты навешал на мои уши, – прорычал Петр Алексеевич. – Ты сам или мне нужно тебе помочь? Я сдвинул брови, пытаясь понять, куда клонит заказчик. Тон, с которым он говорил эти слова, был крайне недоброжелательным. Возможно, Назаров не успел отойти он нелепой выходки чудака, пролившего алкоголь у нашего столика. Но, собственно, при чем тут был я? Я замотал головой. – Давайте говорить открыто, Петр Алексеевич, – предложил я. – Давай, – охотно согласился Назаров. – Я не пойму, что происходит. – Даже так? – заказчик переводил взгляд с вилки на меня и обратно. На секунду мне показалось, что он готов схватить вилку и воткнуть мне прямо в глаз, настолько Петр Алексеевич был зол. – Это твои проделки, Максим? – О чем вы? – насторожился я. – Ты подослал ко мне в ресторан татуированного идиота? – С чего вы взяли? – только и сказал я, признаться, ничего лучшего на тот момент попросту не пришло мне в голову. – Ба! С чего я взял? – взъярился Назаров, посчитав, что его пытаются выставить дураком. – Тогда о чем вы общались, пока я отходил в туалет? Я вспомнил, как этот самый пацан подходил ко мне, чтобы узнать, который сейчас час, и что мы такое распиваем. У меня же хватило мозгов разрешить ему взять бутылку в руки. Оказывается, что все это видел Назаров! Вот это совпадение, было не отвертеться, потому что факт оставался на лицо. Чудак действительно подходил ко мне, а у меня хватило мозгов поддержать с ним дружеский разговор. Я терпеливо выдохнул, успокаиваясь. В тот момент я не мог знать, что все повернется именно так. – Он подошел спросить время, а потом прицепился, мы не знакомы, – сказал я. – Спросить время, как же, – буркнул Петр Алексеевич. Его белоснежная рубашка покрылась желтыми разводами от pisco. – Мне не зачем обманывать, посмотрите запись с камер, – зацепился я за спасительную соломинку. Заказчик как-то загадочно хмыкнул, а я понял, что немного не угадал. – Камеры не пишут звук, Максим. – пропыхтел Назаров. – Уверяю вас… – Даже если так, почему это чудо появилось именно тогда, когда мы сели за переговоры и торговались по цене? – Не собираюсь оправдываться, Петр Алексеевич, я все вам уже сказал, – твердо заявил я. – Мы не знакомы. – А надо бы! Надо бы, Максим! Неплохо было бы объяснить, почему этот человек появился именно за нашим столиком и схватил именно эту чертову бутылку писки, прости Бог! Что скажешь!? Я промолчал. Возможно, прав был Назаров, следовало как-то оправдаться… Нет, оправдываться было не в чем. Я ничего не сделал, не имел к произошедшему никакого отношения и не собирался что-либо объяснять. Странного пацана, который учудил беспредел в ресторане заказчика, я видел в первый раз. Назаров же с чего-то взял, что это был мой человек. Петр Алексеевич уперся рогом и не хотел считаться с очевидными вещами. Повлиять каким-то образом на решение Назарова через выходку пацана? Ну что за бред?! Мне были не нужны такого рода представления, чтобы заключать сделки. Внутри все кипело, старый офицер сверлил меня своими глазами. Не знаю, что было у него на уме, когда он связывал две, на мой взгляд, несвязные вещи, ведь никакого отношения ко мне чувак точно не имел. – Не хочешь объясниться, Макс? – упорно настаивал на своем Назаров. – В смысле? – я чуть было не подскочил со стула, не собираясь больше терпеть несправедливые обвинения в свой адрес. – Вы перегибаете! Думайте, что говорите! Петр Алексеевич действительно перегибал или не чувствовал грани, за которую не следует переступать. С таким же успехом я мог обвинить его в связях с этим идиотом. Почему нет? Я впервые увидел пацана в ресторане Назарова. А то, что Петр Алексеевич застал меня в разговоре с ним прежде, чем этот сумасшедший выкинул свою выходку, ничего не значило. Немного остыв, я понял – о том, что кажется очевидным для меня, Назаров может не знать. К тому же, у старого офицера сорвало планку, когда пацан облил его напитком вперемешку со слюной. Впрочем, появившегося энтузиазма хватило ненадолго. Петр Алексеевич облокотился о стол, сказал каким-то неживым голосом: – Вот-те на! Ну ладно, раз не знаешь или считаешь, что я перегибаю палку, значит не объясняйся, дело твое. Вот только я не веду дела с таким людьми, как ты, Максим. – Как это понимать? – все же спросил я, хотя без ответа Назарова прекрасно знал, что скажет мне старый офицер. – Значит, что у нас с тобой не будет никакого контракта, не будет никаких общих дел, – резюмировал он. Я в ответ только кивнул, не посчитав нужным что-либо отвечать. Медленно поднялся из-за стола, протянул руку Петру Алексеевичу, но тот только посмотрел на меня будто на идиота. Вот так в замешательстве я простоял несколько секунд. Потом понял, что теперь уже бывший мой заказчик не станет жать мою руку. Что сказать… Я знал Назарова, как крайне специфического человека, но, чтобы настолько. Ситуации, которая произошла в зале ресторана, могло и не быть, однако, Петр Алексеевич охотно зацепился за нее. Возможно, так он оправдывал свое нежелание подписывать наш договор. За то короткое время, что было в моем распоряжении я не смог объяснить сложившуюся ситуацию иначе. Мы не попрощались. Наверное, теперь Назаров видел во мне своего личного врага, ну или делал вид, что это так. Не суть, теперь мне было наплевать. Я вышел из-за стола и направился к выходу. Гнев выдавил последние остатки спирта в моей крови. Внутри все бурлило. А ведь Эд предупреждал, что Назаров мутный и никаких дел с ним лучше не иметь. Я не послушал, а теперь просрал свой самый выгодный контракт. Просрал, по-другому не назовешь. Как говорится обидно, досадно, но ладно. 4. Нежеланная роль Следующее утро встретило меня жуткой головной болью. Дело было отнюдь не в выпитом вчера алкоголе, нет. Встречу с Назаровым я помнил до мельчайших подробностей. Скорее в висках стучало из-за того, что всю сегодняшнюю ночь я провел без сна. Разве сном можно было назвать те пару часов, которые я покемарил, полусидя на диване перед тем, как прозвенел сигнал будильника? Следовало отдать должное жене… Инна с порога буквально сожрала меня взглядом, но дальше немого упрека дело не пошло. Видя, что я выгляжу будто выжатый до последней капли лимон, она помогла мне раздеться, напоила горячим чаем. Пока я принимал ванну, постелила постель. Признаться, настроение было настолько паршивым, что я не то что не сказал супруге банальное человеческое спасибо, но даже не удосужился толком объяснить, что произошло. Посещали самые отвратительные мысли. Я пребывал во фрустрации, глубоко в голове зарылись мысли – почему, из-за чего не получилось подписать самый крупный контракт с заказчиком. Вчера, еще на стоянке, перцу подкинул Эд, которого сорвало с катушек, он решил подняться к Назарову и разбить о голову отставного офицера оставшееся pisco. Пришлось отговаривать, мы даже поругались на парковке «Космоса», но Эда можно было понять. Я гулко выдохнул, вспоминая вчерашний сумбурный день. Сказать честно? Уже ночью я несколько раз ловил себя на мысли, что сам был бы не прочь сделать это. Имею в виду разбить бутылку о голову Назарова. Петр Алексеевич оказался тем еще ублюдком и не постеснялся наплевать на все предыдущие договоренности. Ну, да ладно… Будильник прозвенел ровно в семь. Несмотря на любые сложности, я никогда не изменяю правилам и придерживаюсь своего графика. Пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы разлепить глаза, заставить себя подняться с кровати. На автопилоте я принял душ, выгулял нашего шпица Боню, которого жена, между прочим, покупала себе, но удачно спихнула все заботы о собаке на меня. Инна приготовила завтрак. Не хочу сказать ничего плохого о своей супруге, но мой ежедневный рацион, который повторялся много лет изо дня в день, включал либо яичницу с поджаренным в тостере хлебом и кусочком ветчины, либо овсяную кашу на молоке. Сегодня настал день яичницы. С тарелки на меня смотрели три жаренных яйца, да пучок заветренного салата из гипермаркета. Дети еще спали, и это были те недолгие минуты, которые мы могли позволить себе провести друг с другом. Я лениво ковырялся вилкой в своей тарелке, размазывал желток по ее краям. Есть не хотелось. Супруга в коротких спортивных шортиках и обтягивающей розовой майке кокетливо покачивала бедрами. Она варила кофе. Вот от него я бы ни за что не отказался сейчас. – Мы не поговорили вчера, дорогой, – осторожно сказала она, видя, что я совсем не расположен к разговору. – Как прошла вчерашняя встреча с заказчиком? Я зевнул, прогоняя остатки сна. Замалчивать произошедшее дальше было бы неправильно. Инна знала о том, что у меня намечается контракт с Назаровым, я много рассказывал ей об этом. Теперь же сделать вид, что ничего не произошло, соврать… Нечего было трепаться заранее, не говори гоп, пока не перепрыгнешь. – Ничего не вышло, – сухо ответил я. Слова дались мне с трудом. Я привык добиваться результата, а признаваться в собственной неудаче, пусть даже Инне, было равносильно тому, что переступать через себя. Однако я давно уяснил, что, не познав горечи поражения, ты никогда не насладишься сполна вкусом победы. – Что-то пошло не так? – насторожилась она. – Все пошло не так с самого начала, – ответил я раздраженно на вопрос своей жены и возмущенно продолжил. – Заказчик начал выбивать новые скидки, наплевал на прежние договоренности, как будто мы с ним встречались в первый раз. Предложил какой-то бред! Я вспомнил, как Петр Алексеевич захотел забрать остатки с моего склада, которые были куплены до подорожания валюты и раздраженно отбросил вилку, не в силах совладать со своим возмущением. Инна промолчала. Супруга хорошо знала меня и понимала, что в этот момент лучше не задавать новых вопросов, а дать мне возможность успокоиться. Она налила в чашки кофе, поставила одну из них передо мной. Сама осталась стоять у плиты. – Ты не хочешь кушать? Я старалась, – она улыбнулась. – Спасибо, – я покачал головой, наконец, отодвинул от себя тарелку. – Я съем потом, правда. – Конечно, дорогой, – прошептала она и добавила. – Как скажешь. Я улыбнулся ей в ответ, понимая, что Инна отнюдь не заслуживает моего раздражения, и мне не стоит срываться на своей супруге. Просто все это перемешалось, сначала неудачные переговоры, потом чудак со своей выходкой. Попробуй тут сохранить самообладание. Однако сейчас, сидя за столом, попивая кофе, обжигающий губы, я был твердо убежден, что Назаров изначально искал для себя возможности не подписывать контракт на имеющихся условиях. Мои мысли озвучила Инна. – Зачем тебе такой заказчик, Максим? Представляю, что бы было, если вы не сумели договориться у порога. – Ты права, – кивнул я. – Думаю, что тебе удастся заключить другой, не менее крупный контракт. Тем более, сейчас у тебя неплохо идут дела на стройке. Правда, дорогой. Инна была права. У моей компании намечался крупный строительный проект, а алкогольный бизнес… Честно говоря, я занялся алкоголем не так давно, можно сказать спонтанно. Наверное, поэтому уходил в новое для себя дело с головой, будучи увлечен спортивным азартом и интересом. Мне всегда хотелось создавать что-то новое, и за десять лет на строительном рынке я чувствовал, что начинаю скисать или, если угодно, покрываться ржавчиной. Вот тогда под руку, как нельзя, кстати, подвернулось выгодное предложение чилийских поставщиков, за которое я взялся с новыми силами. Конечно, контракты по алкоголю не шли ни в какое сравнение с прибылями, которые я получал от строительных объектов, но в строительном бизнесе все было поставлено на колеса. Существовали необходимые технические службы, директора направлений и всем этим верховодил Эд, а я все больше отходил от дел. Последнее время у меня были развязаны руки, и мне требовалось выплеснуть куда-то копившуюся энергию. Но все же расстраиваться, действительно, не стоило. Найдутся другие заказчики, стоило мне переключить внимание на актуальные проекты. Инна подошла ко мне, обняла за плечи, я почувствовал ее тепло, но ничего не ответил. Такой заказчик был мне не нужен. Стоило вспомнить и становилось очевидным, что Петр Алексеевич вставлял палки в колеса нашей сделки с самого начала. Даже если бы мы договорились в ресторане вчера, затем подобное соглашение могло стоить мне деловой репутации. Через квартал или два Назаров запросто мог потребовать пересмотреть условия договора. Вчера Петр Алексеевич показал свое истинное лицо сполна. Я ничего не говорил Инне о чудаке и его нелепой выходке в ресторане, но вдруг понял, что вполне возможно, этот странный тип лишь предостерег меня от крупных неприятностей в будущем. Забавно получалось. Я поерзал на стуле, успокаиваясь. На душе действительно стало спокойнее. В конце концов, надежными должны быть не только поставщики, но и заказчики. Я же в погоне за прибылью чуть было не забыл это простое правило. Мы пили кофе, болтали о планах на сегодняшний день. Мне предстояло встретиться с Эдом, принять отчеты по вчерашней партии, посмотреть показатели по нашим строительным проектам, уладить ряд формальностей. У Инны были свои дела. Она отвозила в детский садик детей, заезжала за продуктами. Когда она начала рассказывать о записи на окрашивание в салон красоты, я потерял к разговору интерес и слушал вполуха. Слушать о каких-то новых техниках и чудо-мастере я не хотел, все равно весь разговор свелся бы к озвучиванию нужной на процедуры суммы. Стихла головная боль. Показалось, что это было связано с тем, что я отпустил ситуацию с Назаровым. – Разбужу детей, дорогой, а то опоздаем в сад, – Инна поставила грязную кружку в раковину. Я кивнул, собираясь в кучу. Похоже, я пропустил часть, когда Инна озвучила стоимость своих косметических процедур. Теперь, когда я твердо решил оставить воспоминания о вчерашнем дне за бортом, следовало переключаться на день сегодняшний. Дел было хоть отбавляй, а вешать рутину на Эда и брать выходной я не хотел. Кстати, об Эде – мой телефон, который лежал по левую руку на столе просигналил о входящем сообщении, загорелся экран. Я взял телефон, ввел пароль, который пришлось придумывать после того, как я начал пользоваться оплатой мобильником вместо карты. От Эда один за другим пришло сразу три сообщения в мессенджере. «Хай» Следом прилетела ссылка, на которую он предлагал мне перейти. «Зацени, ты говорил про этого чувака вчера? Он жжет, Макс!» Я несколько раз перечитал сообщения Эдика, пытаясь понять, что он имеет в виду. Припомнил вчерашнего чудика из ресторана, нажал на ссылку. Открылась вкладка браузера, несколько секунд загружалась новая страница. Ссылка ввела на YouTube – канал, появилось белое вращающееся колесико на черном фоне видеоплеера. Видео, которое предлагал мне посмотреть Эд, называлось «Что делать, когда у тебя горят трубы». Видео загрузилось, я нажал на белый треугольник, нетерпеливо дождался момента, когда можно будет пропустить навязчивую рекламу очередной кинопремьеры. Наконец, начался сам ролик, вернее появилась заставка канала, которому принадлежал данный контент. На экране заиграла надпись на английском «Old Boy SCHOOL». Через несколько секунд появились первые кадры видео. Сказать, что я был удивлен? Да я за малым не завалился со стулом вверх ногами! Перед глазами предстал видеоряд из ресторана, в котором мы вчера встречались на переговорах с Назаровым. На экране появился хорошо знакомый мне молодой человек в легком пиджаке и бейсболке с надписью «NY». Он стоял у входа в ресторан и нес совершенно несусветную чушь на камеру. Половину из того, что он говорил, я не слушал. А он говорил о том, что ему стало любопытно посмотреть, как отреагируют окружающие на ту или иную выходку. Осудят? Поддержат? Как раз, за ответом на свой вопрос он пришел в ресторан. В конце своего обращения он пообещал подписчикам, что сегодня будет особенно жарко и зашел в ресторан Назарова. Этот самый парень шел по залу. Он выбирал столик и давал в полголоса свои комментарии во встроенный микрофон с камерой. – Ах ты, сучонок… – я вспомнил о торчащем из его кармана проводе, который принял за наушники. Само собой, он остановился на пустом столике в самом конце зала. Я покачал головой и усмехнулся, когда увидел в кадре себя. В который раз я убедился, что никогда не стоит пялиться на людей вокруг! Слишком нелепо получается. В кадре было видно, как я искоса, исподлобья то и дело посматриваю на Давыдова. Надо сказать, рожа у меня была в тот миг… Я не успел закончить свою мысль, потому что блогер сообщил подписчикам, что это «то, что надо», спросил «вы готовы?» Плюхнулся на стул за своим столиком, чтобы заказать у официантки тот самый апельсиновый фреш. Я вспомнил о мыслях, которые роились в моей голове в тот момент. Ведь я думал, что парень немного «того» или «под чем-то», все его непонятные движения в никуда, ерзания, бубнеж. Оказывается, чувак был пранкером, снимал контент, возможно даже вел прямую трансляцию в инстаграм. Пранкер… и откуда только я знаю это слово… Ну да, несколько лет назад я и сам смеялся над подобными роликами. Не думал, что сейчас эта тема снова актуальна. Видео секунда за секундой шло дальше. Вернулся Петр Алексеевич… Что было дальше я знал, но досмотрел ролик до конца. Теперь, когда я увидел ситуацию «глазами» Никиты Давыдова, ситуация показалась мне еще более убийственной, чем вчера. Мы с Назаровым были выставлены на посмешище. Блогер вылил на себя pisco, бежал вместе с поджидающим его оператором, потом нес какую-то чушь на камеру, которую я даже не стал слушать. Его речь прерывали нарезки, постоянно показывали мое лицо и лицо Назарова в замедленной съемке… Ну и рожа была у Петра Алексеевича, да и у меня тоже… Я раздраженно отбросил телефон на стол, руки дрожали. Айфон еще несколько раз завибрировал – в мессенджере приходили сообщения от Эда. Исполнительному директору не терпелось получить мою реакцию на увиденное. Я спрятал лицо в ладонях. Мало того что вчера с Назаровым произошел прокол, так теперь это. Напряжение буквально пожирало меня изнутри. – Инна, подойди сюда. Из спальни доносились веселые крики детворы, обычно Кирилл и Лиза с неохотой вставали в садик, но сегодня супруга сумела подобрать к ним ключ. Я скользнул глазами по вновь загоревшемуся экрану мобильника. «Ты выглядел отвратительно, Макс» В конце сообщения Эд присобачил сразу три хохочущих смайлика, один из них был перевернут вверх ногами. Инна появилась на кухне с улыбкой на лице, но при виде меня улыбка мигом сошла с ее губ. – Дорогой, что случилось? Я подвинул к ней телефон, включил злополучное видео. – Просто посмотри это, – попросил я. Жена взяла телефон, уставилась на экран. Я видел, как по мере просмотра менялось ее лицо. Инна побледнела, присела на стул, а когда на кухню забежали дети, попросила Кирилла помочь Лизе умыться и почистить зубы. – Откуда это, Максим? – растерянно спросила она. Я также растеряно пожал плечами в ответ. – Видишь, что написано там? – я ткнул пальцем в экран телефона. – Пранк! Этот парень заявился туда с камерой, снимал все это дерьмо… – раздосадовано сообщил я, так и не найдя слов, чтобы закончить. – Отдай мобильник. – Да подожди ты, Максим. Инна не спешила отдавать мне телефон. Она что-то нажала, внимательно уставилась на экран, а потом сообщила. – У этого парня куча подписчиков, – протянула она удивленно. – Я видел. Ты знаешь его? – встрепенулся я. – Не знаю, но подписчиков у него действительно много. – Засужу этого идиота… – Можно попробовать заблокировать контент, я знаю, что можно написать жалобу, – предложила моя жена. – Так и сделаем! Телефон в руках моей жены снова завибрировал. Она покосилась на меня, коротко сказала, что сообщение прислал Эд, а сама продолжила копаться в мобильнике, что-то выискивая про свалившегося на мою голову блогера. Не знаю почему, но это вывело меня из себя. Я грубо выхватил у Инны мобильник, чем испугал супругу, которая даже вскрикнула от неожиданности. – Максим, что ты делаешь? – отпрянула она. Наверное, я так бы и не нашел что сказать, но меня выручил звонок от Эдуарда, пришедшийся как нельзя кстати. Я скорчил для супруги виноватую гримасу, поспешил прислонить к уху телефон. – Слушаю. – Ты вообще видел это? – с порога начал Эд, даже не поздоровавшись со мной. – Видел, где ты нарыл это дерьмо? – Я нарыл? – Эдик расхохотался. – Да об этом знает уже весь интернет. Я тебе скинул ссылку на YouTube, так вот у этого парня еще в Инстаграме больше миллиона подписчиков! Посмотри, сколько просмотров набрал ролик с твоим участием за ночь! – Мне плевать, – вполне серьезно ответил я. – Тебе не может быть плевать, Максим, потому что там уже больше полутора миллионов просмотров, а его выложили только вчера, – Эд наконец перестал смеяться и теперь говорил серьезно. – Тебе удобно говорить? – Удобно, раз я с тобой разговариваю и слушаю всю эту чушь, – не удержался я. – Просто, поставь меня на громкую и зайди в этот чертов YouTube на канал пранкера. – Эдик… – Сделай, как я говорю! – настоял он. Мне вовсе не хотелось этого делать, но исполнительный директор говорил с таким воодушевлением, что я не сумел ему отказать. Поставил мобильник на громкую, открыл браузер, зашел в профиль этого Била на YouTube. Я никогда не разбирался в тонкостях интернетовских примочек, но подписчиков у канала было действительно много. Немало было здесь и видеороликов. Плейлист буквально пестрил видео, которые пранкер предлагал для просмотра. Похоже, чувак вплотную занимался блогерством и знал, что нужно людям, которые смотрят его контент. – Сделал, что дальше-то? – Обрати внимание, сколько на него подписано людей и сколько людей смотрят его видео, – пояснил Эд. – Я уже видел, какое это отношение имеет ко мне? – теряя терпение, спросил я. – Максим, ты серьезно? Тебе еще надо что-то объяснить? – Эдик сделал паузу. – Ах, да, я забыл, что ты и интернет находитесь по разные стороны баррикад. После этих слов улыбнулась Инна, которая внимательно слушала наш разговор. У меня, в отличие от супруги, действительно не было страниц ни в одной из социальных сетей. Я считал, что это всего лишь пустая ничем необоснованная трата времени и неуважение к собственным силам. Шутка Эда разозлила меня. – Лучше подумай о том, как связаться с нашими юристами и потребовать этого Никиты Давыдова или как его там удалить видео из сети, ты понял меня, Эдик? – я сказал эти слова достаточно резко, но мне хотелось, чтобы Эд начал действовать немедленно. – Серьезно, Максим? Хочешь, чтобы наши юристы удалили видео из сети? – Похоже, чтобы я шутил? – огрызнулся я. Слова повлияли на Эда отрезвляюще. По крайней мере, он тут же перестал сыпать свои сомнительные шуточки, которые в этот миг выводили меня из себя. – Так, Макс, теперь выдохни… – он сделал паузу, наверное, давая мне время перевести дух. – Ты смотрел видео до конца? – Смотрел, – нехотя согласился я, вспоминая как паршиво мы с Назаровым смотрелись в кадре. – Что дальше? – Да то, что вместе с тобой видео посмотрело еще около миллиона человек, а к вечеру посмотрит еще больше, – задыхаясь от спешки затараторил Эд. – А теперь вдумайся, сколько человек увидели чертову бутылку нашего чилийского алкоголя на вашем столе! Эдик буквально выплюнул эти слова, настолько он был возбужден. Честно скажу, я не разделял его оптимизма. Да, я просмотрел ролик от начала и до конца, поэтому прекрасно помнил его буквально-таки поминутно. Как могло быть иначе, если вчера я сам был участником ситуации, которую разыграл в пранке блогер. С исполнительным директором можно было согласиться и сказать, что зрители действительно увидели pisco, который пил в видео Никита Давыдов. Правда, круто, о точечной рекламе на миллион человек можно только мечтать. Однако было здесь одно маленькое «но», которое при ближайшем рассмотрении перечеркивало все остальное. Бутылка чилийского алкоголя была «замазана» блогером в специальном видеоредакторе. Понять, что пьет этот чудак, не представлялось возможным. Сам блогер говорил, что пьет «огненную воду», а момент моего разговора с ним был вовсе вырезан. Но что толку, даже если бы этот Никита Давыдов сказал, что он выпил наш продукт? Никто из подписчиков, смотревших YouTube, понятия не имел о нем… Дальше можно было не продолжать. – Макс? Чего молчишь? – оживился Эдик, понимая, что я не спешу с ответом. – Скажу, что все это херня от начала и до конца, – нехотя ответил я. – Зайди в комментарии, – не унимался Эдик. – Зайди в комментарии, милый, – попросила Инна, видя, что я не собираюсь этого делать и приготовился послать Эда на три веселых буквы. Я все же зашел в комментарии к видео с моим участием, которых уже набралось порядка тысячи. Первый же комментарий, который бросился мне в глаза, был: «Что за вискарь, бро?». Я только лишь улыбнулся. Ниже еще с десяток человек интересовались напитком. Дальше смотреть я не стал. Шла грязь, оскорбления, все вперемешку. Горе-комментаторы выдвигали какие-то нелепейшие предположения. Кто-то писал, что Никита Давыдов разлил на себя текилу, хотя сам блогер отчетливо говорил, что подобный алкоголь не купишь ни в одном из столичных гипермаркетов. Но кто слушал? Другими словами, как и везде в подобных ветках, в комментариях творился срач. Писали полную ерунду, которая имела разве что отдаленное отношение к событиям в ресторане, тем более к моему чилийскому алкоголю. За что зацепился Эд, я не знал, но предположил. – Ты хочешь найти новых заказчиков в комментариях? – Почему бы и нет, согласись, Максим… – Эд, ты же понимаешь, что это дичь? – грубо перебил я своего исполнительного директора. – Или ты всерьез считаешь, что такие люди как Петр Алексеевич Назаров будут смотреть такие вот пранки или писать «что за вискарь, бро?» – Ты неправильно понял, Макс, – попытался оправдаться Эдик. – Я все правильно понял, свяжись с нашими юристами, пусть подумают, что можно сделать с этим недоразумением. И еще – отправь ролик людям Назарова, хочу поднять настроение у старика. Заодно ему полезно посмотреть на себя со стороны. – Как скажешь, но я бы все-таки подумал на твоем месте… Эд еще что-то говорил, но я отключился. С меня было достаточно. Я нашел контакт своего юриста Олега в мессенджере, переслал ему ссылку с видео пранкера. В текстовом сообщении кратко изложил суть проблемы и попросил Олега найти возможность, чтобы ее решить. Да, немного раньше я попросил сделать тоже самое Эдика, но отчего-то ситуацию с роликом хотелось взять под личный контроль. Инна все это время сидела напротив меня. Она мягко коснулась моей руки, я вздрогнул от неожиданности. – Может, стоит прислушаться к нему? – шепнула она. Я покачал головой в ответ. Разговор не дали продолжить Кирилл и Лиза, которые выбежали на кухню. Детвора бросилась в мои объятия. Лиза покрыла меня поцелуями, Кирилл крепко обнял, но супруга, понимая, что я нахожусь в отвратительном расположении духа, увела детей в спальню. Правильно сделала, я не хотел, чтобы они чувствовали напряжение. Лиза и Кирилл были не виноваты в том, что у их папы день не задался с самого утра. Пока я заварил себе вторую подряд чашку крепкого натурального кофе, Инна собрала детей в сад, все втроем они как-то незаметно выскользнули из квартиры. На телефон вновь пришло сообщение. Ответил Олег, который обещал все уладить. Я облегченно выдохнул. Олегу можно было поручать самые сложные дела, он всегда брался за них и всегда справлялся. Я же считал, что хороший юрист – половина твоей команды. Сегодня лишний раз убедился в этом. Часы показывали начало девятого – время, когда я обычно ехал в офис. В хорошем настроении, полный энергии и творческих планов. Сегодня явно был не тот день. Чувствовал я себя просто отвратительно и понимал, что в таком состоянии нельзя не то, чтобы решать какие-то дела по своему бизнесу, а даже выходить из дома. Не хотелось ненароком натворить самому себе новых проблем. Однако дела не ждали, хотел я этого или нет, а сегодня следовало появиться на складе, чтобы проконтролировать новую партию. Еще нужно заехать на нашу стройплощадку, мы готовились к строительству нового офисного здания. Я вдруг подумал, что в очередной раз лишаю выходного своего исполнительного директора. Да, формально сделка с Назаровым прогорела, но вины Эдика здесь не было. Он заслужил выходной, как никогда. Возможно, стоило предоставить своему протеже отдых на сегодня. Я тут же отбросил эту мысль. К сожалению, Эду придется следить за тем, чтобы видео с моим участием исчезло из интернета раз и навсегда. Бедный Эд… Я мысленно пообещал себе, что если нам удастся удалить это видео из сети, то уже на следующих выходных плюну на все и приглашу своего исполнительного директора за город на шашлыки. А сейчас пора собираться на склад. С Назаровым и видео я совсем размяк. Пришло время брать себя в руки. 5. Проснулся знаменитым Бессонная ночь и вчерашняя попойка с Назаровым давали о себе знать. Перед выходом я посмотрел на себя в зеркало, увидел заспанные глаза, мешки под глазами и перекошенное лицо. Ключи от автомобиля так и остались лежать на верхней полке комода в прихожей, я решил добраться до склада на метро. Искать встречи с гаишниками с таким «выхлопом» как у меня было бы крайне рискованно. Да и, по-хорошему, стоило снять с себя напряжение прежде, чем включиться в работу на полную катушку. А что могло быть лучше утренней прогулки на свежем воздухе. Станцию и мой дом разделяли пятнадцать минут ходьбы неспешным шагом. Самое то, чтобы стряхнуть с себя ржавчину и собрать мысли в кучу. Я мечтательно представил, как проведу это время наедине с самим собой. Утро выдалось прохладным, я накинул сверху ветровку, по пути заглянул в небольшой магазинчик, расположенный прямо во дворе моего дома. Прикупил себе газировки. После двинулся через дворы по узким улочкам. Кроны огромных тополей все еще утопали в зелени, несмотря на приближение осени и скорые холода. Выходить к большой оживленной дороге не хотелось. Раз у меня были эти пятнадцать минут, хотелось провести это время подальше от городской суеты. В будний день, рано утром во дворах практически не было людей, если не считать парочки одиноких старух, которые выгуливали своих пекинесов. Я включил на телефоне музыку, которая скорее играла фоном, вставил наушники и в этот момент заметил в соседнем дворе компанию молодых людей. Их было пять человек, на вид студенты-первокурсники. Из тех, кто только-только закончил школу, сдал экзамены в ВУЗ и открыл для себя новую, как им казалось, беззаботную студенческую жизнь. Они облепили одну из дворовых лавок со свежевыкрашенными в черный цвет ножками. Трое, в том числе молодая симпатичная девчонка с нахмуренным лицом, сидели на самой лавке с телефонами в руках. Один из студентов стоял у фонарного столба, что-то рассказывал, обильно жестикулировал и строил смешные гримасы. Еще один паренек с забавной прической, собранной в дулю на макушке, сидел на корточках с планшетом. Я предположил, что они прогуливают пары. Учебный год только начался, многие из студентов откровенно забивали на занятия в институтах. Вспомнилось, как я сам, будучи студентом, появлялся в ВУЗе только во время сдачи экзаменов. Правда, в отличие от этих молодых ребят, я занимался бизнесом. Во дворе кроме этой компашки никого не было. Пустовала детская площадка, куда только недавно завезли целую гору свежего песка на забаву местной детворе. На парковочных местах практически не было автомобилей. В целом, это был типичный спокойный и уютный дворик на окраине Москвы. Ребята-студенты, несмотря на ранний час, вели себя шумно. Парень, который сидел на присядках с планшетом на коленях, показывал остальным что-то с экрана своего гаджета. Все пятеро заливались озорным смехом, да так, что мне было слышно, несмотря на громко играющую в наушниках музыку. Над чем смеялись молодые люди, я не знал, да в этот момент мне было не до этого. И оказалось зря. Когда я проходил мимо лавки, та самая угрюмая девочка, подняла голову и мельком посмотрела на меня. Наверняка это был самый обычный взгляд, которым один незнакомый человек одаривает другого, когда их взгляды на мгновение пересекаются. Я ответил ей улыбкой и кивнул. Пожалуй, я тут же забыл бы о ней, о ее полуопущенных веках и типичным для большинства девушек ее возраста выражением лица «я плевала на то, что вы думаете обо мне». Однако взгляд миловидной девчушки вдруг сделался удивленным. Ее глаза округлились, она пнула своего соседа по левую руку в плечо и что-то сказала. Что? Я не расслышал, потому что в мои уши все еще были вставлены наушники. Однако наушники пришлось вытащить, когда парень при виде меня вдруг начал тыкать пальцем и что-то говорить. Я остановился, не понимая, что происходит, чем вызван такой интерес молодежи к моей персоне. – Все в порядке, ребят? Что-то случилось? – поинтересовался я. Тот самый студент, который еще минуту назад сидел на корточках, теперь вскочил, оглянулся на меня, затем ненадолго «подвис» над планшетом и вскоре показал экран своего гаджета своим друзьям. – Он, я тебе говорю, это он! – зашептал пацан. – Правда, он, – согласился один из студентов на лавочке, – пялясь в яркий экран. Я смутился, все еще не понимая, что происходит. Студенты вели себя крайне странно. Девчонка тоже смотрела на экран планшета, а потом улыбнулась. Покосилась на меня, недолго думая, включила камеру на своем телефоне. – Можно фотку? – игриво спросила она. Я растерялся, пожал плечами. Почему бы нет, конечно! Узнать бы только, с чем связан такой интерес к моей персоне? Как говорится, чем обязан вашему вниманию. Впрочем, я не успел озвучить свои мысли. Она подбежала ко мне, сделала селфи, да так быстро, что я так и остался стоять, растерянно хлопая глазами. – Блин, – она даже притопнула ножкой, и быстро заколдовала над своим телефоном, удаляя снимок. – Извините, смазало, давайте еще одну. Вы не смотрели в объектив. – Вы, наверное, меня с кем-то перепутали ребят, – все-таки попытался выяснить я, судорожно перебирая в голове, на кого из звезд мог бы быть похожим. Данила Козловский? Инна говорила, что я дам ему фору, но я вспомнил, как отвратительно выглядел в зеркале с утра, поэтому отбросил эту нелепую мысль. Впрочем, мой вопрос никто не услышал. Девчонка не дождалась моего разрешения и сделала не один, а сразу несколько снимков, чтобы получилось наверняка. Отошла в сторону, пролистала фотографии. Я заметил, что на экране ее телефона открылось приложение Instagram. Меня окружили остальные студенты и, уже ничего не спрашивая, начали фотографироваться. – Может хоть, объясните, чем обязан, ребят? – я сдавленно улыбнулся. – O.B.S! – выпалил один из них. – Извини? – не сразу понял я. – Никита Давыдов, да? Новое видео вчера? Знай, я поставил вашему видео лайк, а еще я подписан на канал! – подхватил второй. Я вздрогнул, невольно попятился, улыбнулся. Да ну… Не может быть. Слова студента прозвучали неожиданно. – Вы серьезно? – недоверчиво спросил я. – Серьезно! Это же круто, завидую тебе, вот бы мне повезло попасть в его пранк, – резюмировал студент с пучком на голове. КРУТО?! Мне совсем не казалось, что это круто попасть в чей-то пранк и выглядеть идиотом. Но, судя по всему, эти молодые люди были совершенно иного мнения. Спорить я не хотел. Одно то, вот так, чтобы ко мне подошли на улице совершенно незнакомые люди, попросили сделать совместный снимок… Я не успел закончить свою мысль, потому что ко мне подошел очередной студент, парень с планшетом. – Жаль, что на вас не надет пиджак как в том видосе! – с досадой сообщил он. Я развел руками и смутился. Не объяснять же ему, что тот пиджак был не мой, а Эда. – Это было недоразумение, ребят, – только и нашелся я. В ответ молодежь засыпала меня вопросами: – Не знаешь, когда будет следующий пранк? – спросил студент с планшетом, старательно просматривая получившиеся снимки. – Ты актер или попал в ролик случайно? – спросил один из сидевших на лавочке. – У него есть девушка? – само собой спрашивала девчонка. – Ему нужны люди в команду? – спросил пацан, который стоял у фонарного столба. Я покачал головой, зачем-то даже поднял руки. – Не знаю… Ничего не знаю, ребят. Неожиданно свалившаяся на меня популярность напрягала. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Я прекрасно помнил, в каком виде был выставлен в ролике блогера. Похоже, этот Никита Давыдов действительно был популярен среди молодежи. Пранки с его участием охотно смотрели, люди подписывались на его канал, ставили лайки. Как я теперь мог убедиться на своей шкуре, героев видео узнавали на улице. Это чего-то стоило. Один из студентов, который долго ковырялся в телефоне, захотел сфотографироваться со мной снова. Похоже, снимки не получились, он хотел пока не поздно исправить ситуацию. Однако я остановил его. – Не стоит, больше никаких фотографий, – мягко заявил я. – Ну почему нет? – возмутился он. – Ребят, думаю, вам бы не понравилось увидеть себя в подобной ситуации? – я с надеждой, что останусь понятым, посмотрел на студента, который просил сфотографироваться еще раз. Впрочем, один из них только что сказал, что мечтает оказаться в ролике блогера, поэтому шансы быть понятым были крайне малы. – Да ладно тебе, было же круто! – хохотнул студент. – Круто будет, когда ролик исчезнет с YouTube, – не выдержал я.

Конец ознакомительного фрагмента.