Слыша имя «Леонардо да Винчи» представляете себя дряхлого старика, который уныло глядит на вас с самого знаменитого автопортрета в истории живописи? Стыд и срам! Благодаря Марии Санти вам станет ясно, что он был щеголем, модником и вообще весьма эпатажным человеком. Кроме того, вы узнаете, что Микеланджело презирал людей, а самая знаменитая египтянка в истории (спойлер: Клеопатра), в общем-то, египтянкой и не была. Откройте мировое искусство с новой стороны: щедро заправленный юмором и неожиданностями, путеводитель Марии Санти заставит вас стать экспертом в живописи. Мария Санти – искусствовед, который не приемлет скуки и одних и тех же фактов, которые путешествуют из одних книг в другие. Ее паблик «Pro искусство» в фейсбуке насчитывает уже больше 64 000 подписчиков!.
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.
С благодарностью адвокату и коллекционеру Юлии Вербицкой, чья дружеская поддержка и профессиональная помощь позволили этой книге появиться на свет.
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Если вам кажется, что жители долины Нила чинно, повернувшись в профиль, двигались от храма к могиле. Если вы уверены, что храмовая проституция – изобретение современных сект, а в древнем Вавилоне ее быть не могло. Если вы полагаете, что все греки были красивые и остроумные, а боль и бессилие героев стали изображать только мелкие людишки XX века. Если (о, Изида!) допускаете мысль, что в Риме было искусство (в современном понимании этого слова) – во всех этих случаях вам стоит изучать историю.
«А это должно вообще нравиться?» – чаще спрашивают про современное искусство. Не зная сюжетов, карнавальной культуры, трендов богословия, зритель считает, что про угловатых лупоглазых средневековых персонажей он понимает все. А те, если и смотрят на нас, то с осуждением или жалостью, принимаемой многими за любовь. Ведь они думают о том, что гореть в огне предстоит всем.
Всего за триста лет живопись изобразила всю палитру человеческих чувств – от отчаяния до благоговения. Мы обозначим главные точки, отталкиваясь от которых, одних только художников первого ряда можно изучать годами.
Секс и пафос звучат по всему радиусу воздействия алтарей Рубенса. Поздний Рембрандт показал, что родственную душу можно встретить не только в гламурной среде. Госпожа Помпадур украшала дворец кукольными персонажами Буше. Чем ближе к нам, тем меньше единообразия мы видим. Потому что на самом деле его нет совсем. Чтобы выжить, художнику лучше выделяться.
Некоторым кажется, что живописцы мельчают, но это больше мизантропия, нежели реальность. Если картины ближних веков изначально вызывают у вас меньше почтения – вы можете искать в них забавные и пафосные сюжеты, курьёзные биографии авторов и моделей. Благо, что в России и Европе такого добра много.
Свобода, о которой мечтают подростки, больше всего связана с необходимостью зарабатывать кусочек еды. Теперь, когда фотография «освободила» живопись от львиной доли заказов на портреты и виды, а кинематограф – от необходимости рассказывать истории, художники начали привлекать внимание другими способами.
КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ЖИВОПИСИ
Вначале был Джотто. Хитрые люди скажут, что все началось с росписи стен пещер, но зачем разбираться во всем на свете, если можно сосредоточиться на ценном. Античная живопись до нас не дошла, а восхищаться ремесленными копиями и росписями ваз можно только на безрыбье.
Итак, все началось с Джотто. Его персонажи отбросили сдержанность своих предшественников и, по счастью, не ушли в скоморошество, популярное во все времена (средневековье не исключение). Некоторые герои наполнены таким чувством собственного достоинства, словно в их мире совсем нет гадости. Каждый персонаж стал человеком своего возраста и темперамента. Джотто удивительно крут.
Чтобы вам не казалось, что художники прошлого жили в атмосфере всеобщего восхищения, сообщу, что популярность Джотто не была широкой, и вскоре после смерти о нем почти на 100 лет забыли. Принципиального новаторства в искусстве быть не может. Для этого нужно новыми красками изображать инопланетян, охваченных неведомыми людям страстями. Те художники, которых мы называем новаторами, чуть сдвигали существовавшие настройки, обращая внимание людей на то, что те раньше пропускали. Этого оказывалось достаточно.
Искусство сотни раз забывало, что может изображать драму и благородство, и тогда Джотто перерождался. Так появились Мазаччо, Пьеро делла Франческа (рисовавший светом и создававший композиции, как математические формулы), Жорж де Латур, поздний Рембрандт.
А вот Симоне Мартини любил, чтобы на иконах сверкало то изящество, которое возможно только выдумать. Холодные высокомерные вампирши из мира грез позировали ему, а также Кривелли, Пармиджанино, Модильяни. Уччелло, Тинторетто и Сезанн интересовались только сложностью построения форм.
Микеланджело презирал людей и изображал таких героев, чтобы сразу становилось ясно: зрители по сравнению с ними – гнилое сено. На свой лад ту же песню пели Эль Греко, Жак-Луи Давид и Врубель.
Рафаэль изображал приятное. В наши дни он снимал бы голливудские комедии с хеппи-эндом. Пошловатый Буше пытался попасть в ту же масть. Ван Гог хотя и экспериментировал немного, изображая несчастных, но его светлая живопись прежде всего приятна глазу.
Леонардо весь про секс. Дали, Климт, Шиле, жуткий Курбе и манерный Фрагонар о сексе ничего не поняли, поэтому рисовали подготовку к физиологическому акту.