От кольцевых казарм правильными перебежками продвигались красноармейцы. Не растерянные музыканты, а бойцы с оружием, и немецкие автоматчики сразу усилили огонь.

Рядом резко застучал «дегтярь»: пограничники короткими очередями били по костелу, прикрывая товарищей.

– Огонь! – закричал Плужников.

Он кричал для себя, потому что команда была ему необходима. Но, скомандовав, он так и не смог выстрелить: в сержантской винтовке патронов не оказалось. И Плужников только без толку щелкал курком, лихорадочно передергивая затвор.

– Вели диски набить, лейтенант! – закричал второй номер – рослый брюнет со значком ворошиловского стрелка на гимнастерке. – Диски кончаются!

Плужников побежал к дому мимо редкой цепочки бойцов. Старшего лейтенанта нигде не было видно, и он, волоча винтовку, долго суетился возле горящего здания.

– Патроны! Где патроны?

– В подвале спроси, – сказал полуголый сержант с забинтованной головой. – Хлопцы оттуда цинки таскали.

Тяжелый смрадный дым медленно сползал в подвалы. Кашляя и вытирая слезы, Плужников ощупью спустился по крутым стертым ступеням, с трудом разглядел в полумраке раненых и спросил:

– Патроны где?

– Кончились, – сказал вдруг женский голос из темноты. – Что наверху слышно?

Плужникову очень хотелось увидеть, кому принадлежит этот голос, но, как он ни вглядывался, ничего разобрать не смог.

– К нам из казарм прорываются, – сказал он. – Из 84-го, что ли. Старшего лейтенанта не видали?

– Пройдите сюда. Осторожнее: люди на полу.

У стены лежал старший лейтенант в испачканной гимнастерке, разорванной до пояса. Кое-как перебинтованная грудь его чуть вздымалась, и при каждом вздохе выступала розовая пена на белых, стянутых в нитку губах. Плужников опустился подле него на колени, позвал:

– Товарищ старший лейтенант. Товарищ…

– Уже не дозоветесь, – сказал все тот же голос. – Наши-то скоро из города подойдут, ничего не слышно?

– Подойдут, – сказал Плужников, вставая. – Должны подойти. – Он еще раз оглянулся, смутно различил темную фигуру и тихо добавил: – Пожар наверху. Уходите отсюда.

– Куда? Здесь – раненые.

– Опасно оставаться.

Женщина промолчала. Подавленный не столько отсутствием патронов, сколько смертью командира, Плужников выбрался из задымленного подвала. В подъезде уже невозможно было стоять: над головой занимались перекрытия. У входа на ступеньках по-прежнему сидел сержант, неторопливо, по-домашнему, сворачивая цигарку.

– Надо бы из подвала раненых вынести, – сказал Плужников. – Огонь вход отрежет. И женщина там.

– Надо, – спокойно согласился сержант. – А куда? Кругом горит.

– Ну, не знаю. Куда-нибудь.

– Не вертись, – вдруг перебил сержант. – Старшего лейтенанта аккурат тут стукнуло, где ты стоишь.

Плужников поспешно вышел. Во дворе приутихла стрельба, слышались неразборчивые голоса. Плужников вспомнил о патронах, хотел было опять вернуться к сержанту, расспросить, но раздумал и, волоча пустую винтовку, побежал к людям.

Они толпились за углом вокруг черноволосого замполитрука. Черноволосый говорил решительно и зло, и все с видимым облегчением слушали его резкий голос.

– …По моей команде. Не останавливаться, не отвлекаться. Только вперед! Ворваться в клуб и ликвидировать автоматчиков врага. Задача ясна?

– Ясна! – с привычной бодростью отозвались бойцы.

– А ликвидировать чем? – хмуро спросил немолодой, видно из приписников, боец в синей майке. – Винтовки без штыков, а у меня так и вовсе нету.

– Зубами рви! – громко сказал замполитрук. – Кирпич вон захвати: зачем глупые вопросы? Главное – всем вместе, дружно, с громким «ура»! И не ложиться! Бежать и бежать прямо в клуб.

– Как в кино! – сказал круглоголовый, как мальчишка, боец.

Все засмеялись, и Плужников засмеялся тоже. И не потому, что круглоголовый боец сказал что-то уж очень смешное, а потому, что все сейчас испытывали нетерпеливое волнение, знали задачу и видели перед собой человека, который брал на себя самое трудное: принимать решения за всех.

– У кого нет винтовок, вооружиться лопатами, камнями, палками – всем, чем можно проломить фашисту голову.

– Она у него в каске! – опять крикнул круглоголовый: он числился ротным шутником.

– Значит, бей сильней! – улыбнулся замполитрук. – Бей, как хороший хозяин грабителя бьет. Пять минут на сбор оружия. В атаку идти всем! Кто останется – дезертир… – Тут он замолчал, заметив Плужникова. И спросил: – Какого полка, товарищ лейтенант?

– Я в списках не значусь. Вот командировочное…