— Доброе утро! — бодро поздоровалась девушка.

— Доброе, Варенька! Как спалось?

Варька споткнулась.

— Х-хорошо, спасибо, а что? — «Блин, я хоть не стонала во сне? Вдруг он слышал?» И залилась краской до самых ушей.

— Спросил просто… Ты хорошо себя чувствуешь? — он отложил чашку и присмотрелся к девушке.

— Д-да, спасибо! — повторила она и решила сменить тему, — как рыбалка? — девушка села за стол напротив.

— А поцелуй? — обиженно надул губы Гордей. Девушка встала, обошла стол, чмокнула его в губы и быстро вернулась на место, — у-у-у, ну ладно… лучше чем ничего… будешь кофе? Я много сварил!

Девушка согласилась, Гордей поднялся и принялся за ней ухаживать, налил кофе, сделал бутерброд с кусочками шашлыка, нарезанными пластинками.

— М-м-м, никогда не ела шашлычный бутерброд! Вкусно, спасибо! Так как рыбалка? — спросила она жуя.

— А никак! Ни одной не словил, а вот Никитка мастер! Пять карасиков с ладонь! — Морозов показал размер пойманных рыбешек, — эх, потерял сноровку!

— Ну ничего, не расстраивайся! В этом есть и свой плюс, — подмигнула девушка.

— М-м-м… да? И какой же? — поднял бровь Морозов.

— Чистить не надо! — засмеялась девушка.

Остаток дня ребята провели в саду. Собрали урожай со старых деревьев, пообедали там же, устроив пикник. Доели все съестное и отправились домой.

На обратном пути повисло молчание. Варька находилась в сонном состоянии, вдоволь надышавшись свежим воздухом и напитавшись сельским духом. Она и подумать не могла до этого, что ей настолько сильно понравится сельская жизнь. «Вот где, я хотела бы жить…»

А вот Гордей размышлял на тему, а верное ли решение он принял, когда решил не спешить. «Старый дурак! Решил поиграть в пацана… И как теперь вытерпеть?» Девушка, сидевшая рядам была так прекрасна, так желанна. Морозов скосил взгляд, полоснув ним по длинной косе, переброшенной через высокую грудь, стройным ногам в узких спортивных брючках и крепче сжал руль. «Дурак… Однозначно!» Но отступать от сказанного было не в его правилах. Так что теперь надо сжать зубы и терпеть.

Машина притормозила у Варькиного подъезда.

— Варюш, забери себе яблоки и груши, а? Что мне с ними делать? Испортятся же. А ты может соседей угостишь?

— Ой, неудобно как-то… — начала девушка.

— Все удобно! Так, пошли, ты бери сумки, а я занесу ведра! — обрубил возражения Гордей.

— Ладно, тогда я сделаю из них заготовки для пирогов! — согласилась девушка, — а ты будешь вынужден их кушать!

— Договорились! — рассмеялся мужчина.

Он занес ведра в квартиру, неловко потоптался у входа.

— Может чаю? — предложила хозяйка.

— Нет, Варюша, спасибо! Если я сейчас у тебя рассядусь, то уже не смогу уйти, а мне поработать нужно! — вздохнул Гордей, — иди ко мне…

Эти три коротких слова, произнесенные полушёпотом и с хрипотцой: «иди ко мне…» за секунду подняли ее пульс до состояния шустрого галопа. Ноги стали ватными. Девушка сделала шаг в перед и попала в его медвежьи объятия.

— Ты… такая красивая, моя Варвара-Краса… — сказал он склонившись, — а ты ведь моя?

— Т-твоя… — так же шёпотом ответила девушка и закрыла глаза, ожидая поцелуя.

— Такая теплая, мягкая, — он гладил ее спину, талию, не позволяя себе опускаться ниже, — нежная, желанная… Мне очень трудно покинуть тебя…

Варька молчала, купаясь в его ласковых словах и нежных поглаживаниях.

— Скажи, ты будешь по мне скучать? — шептал он на ушко.

— Буду…

— Будешь думать обо мне?

— Буду…

— Часто?

— Часто…

— Хорошо… — и его губы наконец касаются ее, одновременно сжимая объятиях и приподнимая девушку повыше к себе. Теплые полные губы ласкают аккуратно, словно несмело, — я тоже буду думать о тебе… часто…

Морозов выпускает девушку и отступает на шаг назад.

— Пока Варенька, я тебе позвоню…

Дома, сидя за компьютером в попытках поработать, он все никак не мог сосредоточиться. Мысли постоянно возвращались к стройной девушке с невероятными глазами.

Вспоминал их поцелуй в воде. Как она дрожала и извивалась в его объятьях, отзываясь на ласки и даря свои взамен. Холмики груди он даже рассмотреть как следует не успел. Во рту до сих пор жгло от неизведанности ее вкуса. А как только вспомнил жаркую влажность между девичьих ног, почувствовал, как налился кровью бугор между ног.

Морозов чертыхнулся, меняя положение и попытался отвлечься на работу, заставляя себя читать рабочую переписку. Но незаметно, мысли вновь перенеслись на нее.

«Девственница… Она не оспорила, значит это правда, Баева не соврала… С ума сойти… Ни с кем и никогда она не лежала голой в постели. Чужие руки не касались молочной кожи, не целовали потаенные местечки… Я буду первым…»

Кол между ног стал таким твердым, что сидеть было больно. Гордей вскочил с места и подошел к окну, глядя на ночной город. «Где-то там, — он проследил взглядом в направлении района, где жила девушка, — моя женщина лежит в кровати… Почти раздета… Или совсем раздета? В чем она спит?»