– Что за вещь?

– Лапоть. Он за печкой валяется, через него я уйду с тобою от старого хозяина, ты токмо ему копеечку предложи, чтобы всё по-честному было.

– Хорошо, - кивнул я в ответ и шагнул к калитке. С трудом протиснулся в проём, ещё пришлось отодвинуть верх калитки в сторону, чтобы пройти и не зацепиться одеждой за засаленные рейки.

– Эй, хозяева, есть кто дома? – громко крикнул я, когда подошёл к двери. – Эй!

На мой стук и голос среагировали не сразу, прошло пять минут, прежде чем за дверью загромыхали чем-то металлическим, раздались шаги и она распахнулась.

– Ты кто?

Вместе со словами на меня выдохнули такую струю перегара, что я отступил на шаг.

– Здорово, мужик, я тут недавно поселился и вот знакомлюсь с народом.

– Мужики в лесу лес валят, - ответил тот. – Сотку дай, скоро пенсию начислят и я верну, зуб даю.

– Держи, - я покопался в карманах и отыскал нужную банкноту.

– О-о, живём, спасибо, братуха. Слушай, а ты как по стопочке, а? Я тебе адресок дам – там отличный сэм делают, а закусон вон уже с тобою. Ну как? – тут же стал подбивать меня на застолье бухарик, видимо, рассчитывая, что в ходе того меня на ещё что-то удастся раскрутить.

Мужик с ожиданием уставился на меня. М-да, видел я бичей, но этот фору даст любому, ну чисто бомж, только при своём жилье. Или не своём, так, к другому бичу заселился?

– Ты хозяин? –спросил я.

– Я, Колёк я. А ты?

Я пропустил мимо ушей его слова, не хватало ещё начать брататься и ручкаться после представления – брезгливость чувствую.

– Слушай, Колёк, у тебя чего-то из старины нет на продажу? Лаптей там, м-м, самовара или чего-то ещё?

Тот задумался, потом неуверенно сказал:

– Да я это, снёс всё на металлку, самовар был, да там же пять кило меди, считай, ведро сэма! Слушай, а утюг не нужен? Старинный, с углями, его не берут, а мне не нужен.

– Утюг, хм, - я сделал вид, что задумался. – Пожалуй, возьму. Ещё что есть?

Тот развёл руками с огромным огорчением на лице.

– Ладно, показывай свой утюг на углях.

Мужик тут же повернулся ко мне спиною и рванул в дом на приличной скорости, видимо, опасался, что я могу передумать. Я шагнул следом.

Внутри дом выглядел под стать хозяину, да и пах соответственно. Блин, ну неужели люди могут опуститься до такого состояния?

– Вот и утюг, - пока я осматривался по сторонам, Колёк отыскал старинный девайс и подскочил ко мне. – Тыщу за него, никак не меньше.

– Чего? – неподдельно удивился, я. – За этот кусок ржавчины тысячу?

– Это ж раритет, пойди, найди ещё такой.

– У тебя вон печь стоит, за ней нет ничего другого, может что-то завалялось кроме утюга?
– перевёл я тему разговора. – Посмотрел бы, а?

Тот с сомнением окинул взглядом огромную русскую печку с облупившимися боками и чёрной широкой полосой гари над топкой.

– Да ну, хлам там один да дерьмо мышиное, а утюг вот. Ну, хочешь, я тебе почищу его?

Видно было, что копаться в старом хламе ему хочется меньше всего, а вот получить денежку и рвануть за загадочным сэмом (подозреваю, что самогоном), чтобы унять огонь внутри – ещё как.

– Найдёшь что-то ещё и куплю у тебя этот утюг за тысячу, или пошёл я.

– Смотри, - пригрозил он мне, - ты обещал.

Лапоть нашёлся почти сразу, стоило только Кольку откинуть несколько замызганных тряпок, засунутых между стеной дома и печкой.

– О, б… я, лапоть! Ты смотри – как по заказу! – удивлённо воскликнул мужик. – Ты там часом не колдун?

– Волхв я, - ответил я, забирая вещь из рук собеседника. – А неплохой лапоть-то, даже не ожидал.

Наверное, это была единственная вещь, которая выглядела новой, чистой и красивой. Внутри сидела чёрная, как смоль мышь… с бородой.

– Держи, - я вручил мужику тысячу и вышел из дома. Наконец-то чистый свежий воздух, а то от вони внутри дома у меня голова того гляди закружится.

– Эй, а утюг? – раздался крик мне в спину.

– Себе оставь, - буркнул я, опять мучаясь, чтобы протиснуться мимо калитки. Всё-таки, не уберёгся и задел грязное плесневое дерево одеждой, оставив жирный грязный след на белой футболке.

Оказавшись дома, я вытащил из пакета лапоть и положил на пол в коридоре, не зная, как дальше поступать. Из него тут же выскочила мышь, в одно мгновение оборотившись Тишкой. И вот сейчас я его рассмотрел подробно, в полный рост. Не очень рослый, сантиметров восемьдесят в высоту, не больше, но широкоплечий, коренастый. Никакой ассиметричности в пропорциях тела, уродующих обычных карликов не было и в помине, разве что, ладони и ступни выделяются чуть большими размерами, чем нужно при таком росте. Волосы длинные, торчат во все стороны и почти закрывают глаза, борода лопатой до ключиц, одет домовой был в латанную-перелатанную рубашку, простенькую, из серого холста и точно такие же штаны, даже скорее портки, подвязанные верёвкой. Ноги босые, но чистые, словно, только что вымыл.