— Обычно в фильмах ужасов один из нас должен уже вот-вот попасться в лапы или маньяку-убийце, или... — Грубер на ходу вытащил фляжку и глотнул живчика. В камуфляжной куртке и надетой сверху разгрузке было жарко, но он мужественно терпел, только время от времени вытирая пот с лица рукавом куртки. — Хотя, нет, никаких «или». Чудовищ нам и в повседневной жизни хватает.

— А что маньяк-убийца лучше? — на Снегире разгрузки не было, и он имел возможность расстегнуть свою куртку.

— Как тебе сказать... — протянул Грубер. — Во всяком случае, у меня больше шансов, чем у вас всех вместе взятых, чтобы остаться в живых.

— Это еще почему? — на него оглянулся явно заинтересованный Махно.

— Как это почему, потому что обычно в фильмах ужасов выживает тот, кто умеет громче всех кричать. Зацените: help, help, they kill me! — закричал он высоким писклявым голосом.

— Это не смешно, — буркнул идущий впереди Попандопуло.

— Да брось, — немного снисходительно проронил усмехнувшийся Махно. — Это действительно смешно.

— Шутники, мать вашу, — тихо проговорил Попандопуло. Было заметно, что он нервничает, и что настроение у него заметно снизилось со времени их встречи.

— Что-то мне как-то не по себе, — признался Снегирь. — С тех самых пор, как мы зашли в эту кукурузу.

— Это большой кластер, но, насколько я помню, он никогда не был слишком шумным. Каждая перезагрузка заканчивается образованием здесь этого поля. Я хожу по нему уже больше двух с половиной лет и пока ни разу не встретил здесь ни единой живой души. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, — Махно поплевал через плечо и поправил лямку рюкзака.

— А вы всегда по этому маршруту к тому городу ходите? — спросил Грубер.

— Не, я обычно один хожу, но в город никогда не заходил, страшновато. Да и горит он всегда знатно, хотя перезагружается редко, раз в десять месяцев не чаще. Там вокруг ферм полно. А обитатели обычно заражаются да скотину жрут, но дальше лотерейщиков не продвигаются. Но и лотерейщик — это не пустыш, да и сами фермы богатые, есть что взять. Только вот нынче кто-то самую крупную сжег, но и с остальных неплохо наварились. А Попандопуло, значит, первый раз со мной увязался, безопасный маршрут хотел узнать, а мне не жалко, пусть идет, да и веселее вдвоем-то.

— Сколько еще до стаба? — Грубер в очередной раз вытер пот рукавом. Лицо неприятно щипало, и как назло вокруг на этом поле не было ничего, напоминающего источник с водой, чтобы хотя бы умыться.

— Недалеко. Километра два пройдем, потом черноту по кромочке обойдем и считайте, что пришли.

— Что это вообще такое, эта чернота? — Грубер вспомнил черный, словно стеклянный лес, который видел за поездом и невольно поежился.

— Да кто его знает? — пожал плечами Махно. — Ну, может институтские знают, а по мне так правильно говорят, мертвые это кластеры. Как есть мертвые.

— Жрать охота, — Снегирь хмуро смотрел на Попандопулу. Что-то в его поведении бывшего военного офицера напрягало, но что, сказать он не мог.

— Здесь лучше не останавливаться, — Махно в очередной раз поправил лямки рюкзака. — Тихо-то тихо, но кто его знает. А до стаба уже недалеко, и потерпеть можно.

В этот момент поле сделало словно изгиб, создавая нечто вроде поворота. Словно кто-то, складывая два элемента пазла, внезапно промахнулся и пристыковал не ту картинку. Если приглядеться, то можно было разглядеть, что трава на этом изломе немного менялась и не постепенно, как это бывает в полях, а словно кто-то по линейке отрезал один сорт и посадил другой, а потом еще и тщательно следил за тем, чтобы два сорта не перемешались.

Увидев изгиб, Попандопуло ускорил шаг и первым исчез за поворотом.

Грубер еще успел увидеть, как шедший за Попандопулой Махно, внезапно взмахнул руками и грузно опустился на землю. Он повернулся к Снегирю, чтобы сказать об этом, но в этот момент Снегирь сорвался с места, и толкнул его, опрокидывая на землю. Над головой пронеслось что-то вроде боласа, а в следующий момент Снегирь вскочил и потянул его за шиворот, заставляя подняться.

— Засада, — прошипел он, но Грубер уже и сам сообразил, что это была засада. Причем засаду эту устроили не твари, они почему-то оружием не пользуются, а люди. Разбираться по поводу того, кто это был, и что им было от них нужно, ни Снегирь, ни Грубер не стали, а понеслись в обратном направлении.

Стебли кукурузы больно хлестали по лицу, по рукам, но Груберу даже в голову не пришло, что нужно остановиться и начать в неведомых врагов стрелять. Снегирь, бежавший рядом, дернул его за рукав и остановился, приложив палец к губам. Грубер кивнул, подтверждая, что понял о необходимости сохранять молчание.

Снегирь очень аккуратно раздвинул стебли и прошел немного в сторону от уже хорошо протоптанной тропинки, по которой они совсем недавно здесь проходили.

Поняв замысел приятеля, Грубер последовал его примеру. Отойдя метров на двадцать, они залегли, укрываясь разросшейся кукурузой. С того места, где они лежали, дорога просматривалась довольно плохо, детали было невозможно разглядеть, но общий вид был вполне приличным. Совсем скоро по дороге прошли двое. Они шли вальяжно, посмеиваясь и переговариваясь на ходу.