Шрифт:
Вообще, основное, что я усвоил из записок по военному делу — это то, что в будущей войне более существенную роль будут играть моторы и та страна, которая сможет выпускать их больше и мощнее имеет шансы стать лидером в воздухе и на суше. Мотор — это сердце аэроплана, подводной лодки, автомобиля и какого-то танка (бочки? наверно это машина, изображенная Алешей с пушечной башней, на гусеницах, и дед его, как он написал, был танкистом).
Про скорострельное оружие пехоты, названное Алешей автоматом, вроде бы уже известно и даже удачные отечественные образцы есть. Я вспомнил про испытание ружья-пулемета конструктора Федорова, эти испытания показали неплохие результаты, несмотря на ворчание стариков-генералов, что такое оружие оставит армию без патронов. Так надо больше патронов нужно делать, господа, а не ворчать! Для меня тогда уже было ясно, что это оружие будущего и я заказал 200 таких ружей-пулеметов для своих авиаторов — вооружить ими летчиков наблюдателей [22] . И отзывы были замечательные. Федоровское ружье-пулемет было легкое и удобное, гораздо легче пулемета Мадсена, а уж тем более Льюиса и Гочкиса, при установке которых на аэропланах требовалась турель, иначе попасть в аэроплан противника никак не удастся. Так что, вооружить таким "автоматом" пехоту, хотя бы по одному на взвод — и огневая мощь будет на порядок выше, а если по одному ружью-пулемету на отделение — тогда и все мечты воплощаются.
22
Реальная история. Александр Михайлович заказал для авиации первую партию ружей-пулеметов Федорова, предтечи всех современных автоматов. В конструкции использовался практически тот же промежуточный патрон, который и отличает пистолет-пулемет (использующий пистолетный патрон, эффективный только для расстояний 100–150 м), от автоматного, облегченного по сравнению с крупным винтовочным. Промежуточный патрон более мощный, чем пистолетный и обеспечивающий поражение пехоты на дистанции в полкилометра и ближе, что является практически универсальной дистанцией эффективности стрелка. Роль промежуточного патрона играл разработанный Федоровым патрон калибра 6.5 мм, в ходе Первой мировой войны он перешел на такие же по калибру патроны от японских винтовок "Арисака" в большом количестве закупаемых военным ведомством к японским винтовкам, так как "мосинок" не хватало. В советское время было принято решение все работы по стрелковому оружию, использующему иностранные патроны, прекратить (несмотря на то, что уже было развернуто своё производство патронов калибра 6,5 мм). Если бы не это решение, то уже в конце 20-х Красная Армия имела бы автомат (или автоматическую штурмовую винтовку). В реальном времени про Федоровские автоматы вспомнили во время Советско-финской войны, чтобы компенсировать недостаток автоматического стрелкового оружия, и расконсервировали со складов около 6 тысяч Федоровских автоматов, пролежавших там 10 лет. Но потом было принято решение делать пистолеты-пулеметы (ПП), знаменитый ПП Шпагина, хотя уже был ПП Токарева, более сложный в производстве и дорогой. Вершиной же советских пистолетов-пулеметов стал разработанный и выпускавшийся в блокадном Ленинграде ПП Судаева, в два раза более технологичный и дешевый чем ППШ при той же эффективности, но во время войны, в 1943 г, переходить на новое оружие не стали.
Вскользь было сказано, что это будет война с Германией и Россия понесет колоссальные потери, более 20 миллионов человек, но выиграет войну в 1945 г. В ходе войны немцы блокируют Ленинград (это наверно, будущая столица большевиков), где от голода погибнет более миллиона жителей — страшно даже представить себе такое! Алексей написал о переезде правительства в Москву — о том что он не знал, что это еще будет в 1918 г. — насколько я узнал от Задорожного, Ленин и правительство уже в Кремле.
Про медицину я мало что понял, но понял, что Алеша подсказал идею лечения болезней, вызываемых микробами и даже я со своим военным образованием понимал, как много это значит и на войне и в мирной жизни.
Еще, конечно, интересно проверить его сведения о неоткрытых полезных ископаемых. Неужели в России есть свои алмазы? Звучит фантастически, а впрочем, почему бы и нет, в самой большой стране мира (какой была Россия) чего только нет в земле. Постой, значит, большевики из будущего сумели обратно собрать потерянные земли — тут я вспомнил про 15 надписей на разных языках на их бумажных деньгах, да еще и прирастить территорию. То, что нет надписи по-фински, меня не удивило, там были свои марки.
Интересно было и про нефть в Поволжье и про чернозем в северном Казахстане, уголь на западе Сибири и гору Магнитную на южном Урале — вот где надо строить заводы и куда перемещать крестьян на новые земли — туда ни один враг не достанет!
Только вот не лежит у меня душа к большевикам, не хочу я отдавать им Россию — территорию свою мы и без них соберем и без моря пролитой крови. И более справедливую жизнь для офицера-авиатора, отдавшего здоровье Родине, устроим. И картошку студенты-медики собирать не будут, попутно тратя время на изучение марксизма во всех его ипостасях. Пусть лучше лекарскую специальность изучают!
Надо подумать, чем это коммунисты-большевики так прельстили население нашей многострадальной Родины, поговорить об этом с Задорожным.
Задорожный часто отлучался в Севастополь, видимо пытался установить связь со своими, но теперь он ездил один или с одним из своих солдат, якобы за продуктами. Впрочем, он почти всегда что-то привозил из своих поездок, разнообразя наш стол.
Вечером мы беседовали на политические темы. Поскольку я был оторван от новостей на погода, то с удивлением узнал, что большевики все же провели выборы в Учредительное собрание, которые проиграли эсерам (за последних проголосовала провинция, ленинцы набрали большинство только в Москве и Питере). Недовольный проигрышем выборов Ленин разогнал Учредиловку, что собственно и выступило в качестве запала в гражданской войне. Против Ленина ополчились многие из его союзников, обвинив в тирании и диктаторских замашках, на что вождь мирового пролетариата разражался статьями и речами на тему диктатуры победившего пролетариата, то есть, заводских и фабричных рабочих. При этом крестьяне, по его мнению, были мелкособственнической инертной массой, способной как поддержать пролетариат, так и отколоться от него. Интеллигенцию Ульянов вообще ни в грош не ставил, называя не мозгом, а гавном нации (как будто сам не был юристом по образованию и журналистом по сути). То есть его должны были бы смести сразу после разгона Учредительного собрания, однако, это не случилось… Почему?
Из объяснений Задорожного я понял, что Ильич (так коммунисты называли помощника присяжного поверенного и сына штатского генерала господина Ульянова [23] ) заработал себе популярность среди рабочих и солдат популистскими лозунгами, пообещав фабрики рабочим, а землю — крестьянам. Если с последним более-менее ясно, как пахать землю и собирать урожай, любой крестьянин знает с детства, то как может рабочий полноценно управлять фабрикой или заводом, для этого ведь нужны специальные знания.
23
Если кто не понял, то Илья Николаевич, папа Володи Ульянова был действительным статским советником, что по табели о рангах соответствовало классному чину 4 класса, равному в армии генерал-майору, таких и называли "штатскими генералами". 4 класс с 1900 г. давал право потомственного дворянства, другие классные чины, ниже 4-го — только личное дворянство, то есть практически ничего. Любой гражданин империи, становясь офицером, автоматически получал дворянство, так как приобретал классный чин, начиная с погон прапорщика или мичмана, но его дети становились дворянами, если папа дослужился до 4 класса, иначе они считались обер- или штаб-офицерскими детьми с правами последних, равноценными почетным гражданам
Задорожный мне сказал, что для этого и созданы Советы, а власть, собственно, и называется поэтому Советской.
— Много ли в Советах инженеров, экономистов, ученых?
— Нет, мало, практически их нет.
— Так как же Совет, состоящий из рабочих, пусть даже высокой квалификации, будет обеспечивать выпуск сложной продукции? Ведь рабочий в совершенстве знает только свою специальность, ну там токарное, кузнечное дело, а как будет выглядеть вся машина и что для этого надо, знает инженер. И выпуск новой продукции никогда никакой токарь-пекарь даже самой высокой категории, не организует, для этого нужен специалист по технологии. Я немного знаю кораблестроение, изучал в Морском корпусе, так в кораблестроении все держится на инженерах и главном кораблестроителе, который видит всю конструкцию корабля. А слесарь, он что — ну нарежет резьбу на болте и сделает к нему гайку и после этого вы мне будете утверждать что Совет пусть даже из 100 таких слесарей сделает корабль, хотя бы его чертежи? Это чепуха, ваше пролетарское управление. Теперь я понял, почему заводы прекратили выпуск продукции с появлением на них Советов после февраля 1917 — токари и слесари стали обсуждать все на свете, а дело свое делать они уже не захотели.
— Вы не правы, Александр Михайлович, вернее в мелочах вы правы, но не правы по существу. Советы должны привлекать специалистов и заставлять их делать свою работу.
— Заставлять, говорите? Значит, в этом и есть сущность диктатуры пролетариата? То есть токарь диктует инженеру как ему разрабатывать новую технологию, как строить корабль? Да токарь не имеет об этом представления! Для этого учиться надо: 10 лет в гимназии и 5 лет в университете и после только через 5 лет, приобретя опыт, этот инженер поймет, как все устроено. А инженер будет рад, если ему токарь с тремя классами приходской школы будет указывать, что делать, а что нет?