— Как какая?

— Я с ним по-настоящему знакомиться не собиралась. Нафига? Замуж я не собираюсь, дети мне даром не нужны, а весело провести время и хорошо потрахаться и в Виртограде можно.

— Даже для такого нужно адеквата искать, — наставительно сказала Лариса.

— Да поняла уже, — поморщилась Яна, — не зуди. Господи, у меня перед глазами до сих пор та эстакада!

Лариса метнулась к раковине, потому что желудок вновь попытался вывернуться наружу. Она тоже вновь ощутила тот эпичный полёт вниз на сотню этажей, поцелуй машины с асфальтом, взрыв и горящее тело. Владельцы уличных гонок считали, что реалистичность гибели — главная «фишка» их детища.

— Янка, больше не собираюсь знакомиться с твоими ухажёрами!

— Пожалуйста, назовите себя.

Трофим покорно приложил запястье к сенсору на косяке. Секунду управитель раздумывал, а потом нежно сказал:

— Горохов Трофим Семёнович, статус «коллега», несовершеннолетний, семейный рейтинг овер девятьсот девяносто тысяч девятьсот девяносто девять, доступ разрешён. Добро пожаловать.

Замок щёлкнул, дверь открылась, в коридоре включился свет, и Горохов увидел девушку в розовом халатике. Он сразу её узнал — материализация управителя, вариант «милая брюнетка». В доме отца такие следили за вторым этажом. Парень смутился — он был прекрасно осведомлён о дополнительных функциях данной модели и даже активно пользовался ими в подростковом возрасте.

— Элис, потри спину! — раздался приглушённый голос хозяина.

— Владислав в душе. Прошу снять обувь и верхнюю одежду и пройти в комнату. — «Девушка» приветливо улыбнулась и пошла в ванную.

Трофим, раскрыв рот, оглядывался. Он никогда не видел такое тесное жильё. Вся квартира была меньше его личных апартаментов в родительском доме раза в три. Конечно, он понимал, что люди с читаемым рейтингом живут совсем не так, как те, у кого баллы из-за неспособности системы показывать число больше миллиона начинаются со слова «over», но не думал, что разница столь катастрофична.

Хаски, увидев гостя, спрыгнула с дивана, подошла, деловито обнюхала и вежливо махнула хвостом. Парень не сразу понял, что это биоробот, настолько по-настоящему выглядела собака. Лишь матовый нос и светящийся сквозь шерсть на спине индикатор выдавал искусственное происхождение создания. Трофим уселся на диван, питомец засуетился, забегал по комнате, достал из-под журнального столика небольшой мячик и принёс гостю.

Горохов успел бросить мяч всего два раза — вернулась материализация управителя. Она прошла мимо дивана и скрылась в нише. Следом за ней появился хозяин квартиры.

— Привет, практикант. Кофе будешь?

— Вы уже? — вырвалось у Трофима, — так быстро…

— Это просто утренний душ. Что мне, час в нём сидеть?

— Я просто… модель «милая брюнетка», она…

— Ты думал, я Элис позвал к себе не только для помывки? — развеселился следователь. — Ты ведь в курсе, что управитель пишет всё, что происходит? У меня нет желания оставлять сексуальный след в базе.

— А зачем тогда материализация? Да ещё такая симпатичная? — удивился Горохов.

— Элис, два кофе сделай, — Кондратенко сел в кресло напротив дивана и скрестил руки на груди, — симпатичная молодая девушка, не спорит, не пилит, ничего не просит, поддерживает беседу, замечательно делает кофе, улыбается всё время и всегда выглядит на десять баллов. И по первому требованию прячется в стену. Что может быть лучше?

— Может, настоящая девушка?

Владислав фыркнул, потом, не сдержавшись, захохотал:

— Молодой ты ещё, жизни не видел. Зачем мне лишние проблемы? Ребёнка заводить не хочу, хоть и могу себе позволить, если когда-нибудь вдруг передумаю, куплю яйцеклетку в базе и найму сурмаму. О сексе даже говорить смешно — в Виртограде можно на любой вкус партнёршу найти. И зачем мне в доме живая женщина? С ролью собеседницы материализация прекрасно справляется.

Трофим смущённо пожал плечами.

— Ладно, давай о деле, — посерьёзнел Влад, — ты сделал то, что я просил?

— Да, — практикант с радостью сменил тему разговора, включил минивизор и стал зачитывать: — Вырывание ногтей с давних пор является одной из самых популярных пыток. Её применяли ещё в Древнем Египте и других античных государствах наряду с иными истязаниями. Особую популярность конкретно этот метод приобрёл на Востоке. Европейская инквизиция в средние века считала вырывание ногтей щадящей экзекуцией и использовала в допросах тех, кто обвинялся не в колдовстве и ереси, а в менее страшных прегрешениях.

— Давай покороче, — поморщился Кондратенко, — мне не нужна лекция по истории.

Трофим сбился, вконец растерялся и скомкано закончил:

— В общем, это очень популярный вид издевательств, использовался для наказания, устрашения или для того, чтобы вызнать какие-нибудь тайны. Может, наша жертва скрывала что-нибудь такое? Секретное.

— Кофе готов. Принести?

— Не надо, я сам, — сказал потолку Влад и поднялся, — не будем смущать гостя твоей сексуальной материализацией.

— Трофим Леонидович считает меня красивой? Я польщена.