— О, — запинаюсь я, думая о том, чего бы наврать правдоподобного. — Я прогуливалась. — Мычу, наверняка кажусь глупой. — Решила подышать свежим воздухом перед сном. Просто живу тут совсем недалеко. — Указываю рукой в противоположную от нас сторону. Да, где-то там, сквозь сцепленные деревца и соседские дома, находится и мой, в котором родители ждут неизвестно куда запропастившуюся дочь.

Наверное, не стоит мне так поступать с ними. Но, что мне сделать, если я не хочу идти домой и не хочу разговаривать с ними? Не хочу видеть эти тяжелые взгляды, полные боли и печали. Слушать наставления, причитания… Не хочу.

— А чего заплаканная? — спрашивает Леся. — Ноготь сломала?

Пространство вокруг костра наполняется звонким пьяным смехом девушки. От этого смеха мне становится неприятно, будто надо мной зло и невпопад пошутили.

— К счастью, нет. — Парирую я, морщась.

— Расслабься, я же пошутила. Просто знаем мы таких. Тебе бы впору сидеть дома с родителями, да зубрить уроки и книжки читать. А ты тут. С нами. Вон, даже пиво пьешь. Подозрительно, пожалуй, — усмехаясь, щурится девушка, глядя мне в глаза. Я тут же отвожу взгляд в сторону: Леся права. Но мне не хочется раскрывать свои тайны незнакомым, хоть и милым людям.

Рядом со мной Никита продолжает курить, и при порыве ветра в мою сторону клубы дыма тут же начинают лезть мне в рот и нос, отчего я едва не кашляю, подавляя в себе желание попросить его затушить источник вреда для здоровья, но молчу.

— Ладно, не парься, Майя, — снова говорит Леся, протягивая мое имя. — Просто наслаждайся моментом. Здесь и сейчас. Оставь свои проблемы там, за пределами озера. И не порти нам карму. — Подмигивает девушка.

Я облегченно выдыхаю и мысленно улыбаюсь, радуясь, что скользкий момент пройден, и снова делаю пару глотков пива. Какой бы еще придумать эпитет, который точно описывал бы вкус напитка?

— А вы каждый вечер здесь собираетесь? — спрашиваю я, набравшись смелости и уверенности.

— Только когда хотим напиться, — усмехается Артем, шумно выдыхая воздух. Я даже вижу, как расширяются крылья его носа, как у дракона… или земляной ящерки.

— Не всегда, — заговаривает Кит, обращая свой взгляд на меня. — Собираемся мы часто, да. Тогда, когда нам это необходимо всем.

Пока парень говорит, я с любопытством разглядываю его. На нем поношенное темное пальто, которое вовсе не кажется плохим, такие же темные джинсы и старые кроссовки, на руках кожаные гловелетты-митенки. У Никиты темно-русые волосы, которые, пожалуй, не мешает подстричь, и которые сейчас слегка треплет непослушный ветер. Мне достаточно освещения от огня, чтобы заметить, что у парня зеленоватые дымчатые глаза, в которых отражается то самое пламя. Нос у Никиты с легкой, почти незаметной горбинкой, а губы упрямо поджаты. Острый подбородок усыпан небольшой, как это называют, трехдневной щетиной. Как только ветер в очередной раз ерошит его волосы, я замечаю, что на правом ухе сияет небольшое серебряное колечко.

Наверное, я слишком долго молчу, разглядывая парня, что он начинает улыбаться.

— Эй, — произносит он. — О чем задумалась?

Я пожимаю плечами, не зная, что сказать, и отвожу взгляд. Никита определенно симпатичный. Даже более чем.

— Все мы сидим здесь, потому что на это есть свои причины. — Задумчиво продолжает парень, все еще глядя на меня. — У каждого непростая судьба. Каждый имеет свои тайны.

От взгляда Никиты мне становится не по себе: настолько он пронзительный, что создается впечатление, будто он видит меня насквозь, со всеми моими мыслями и чувствами, не говоря уже о внутренних органах. Я поежилась, ощущая, что тепло огня будто перестало греть меня.

— Но главное то, что мы здесь. Нам хорошо.

Никита переводит взгляд на огонь и жаркие языки пламени с удвоенной силой начинают плясать в его дымчатых глазах. Со времени моего присутствия здесь он еще ни разу не притронулся к своему пиву, которое одиноко расположилось у его ног.

— С друзьями всегда хорошо, — повторяет он.

— Какой-то ты сентиментальный, — усмехается Медведь, потягивая жидкость из бутылки. — Раньше ты такого не говорил. Раньше либо "олухи", либо "кучка идиотов", но только не друзья.

Ребята смеются, и я непроизвольно начинаю улыбаться, вторя им. Чувствую, как мои щеки краснеют, обстановка разряжается. А, правда, здесь очень хорошо, что не хочется уходить и терять эти непринужденные и незнакомые чувства, поселившиеся внутри меня.

— Нельзя вам говорить приятных вещей, — Кит оборачивается к Мише и продолжает: — Иначе на шею сядете.

— У тебя слишком хрупкая шея, чтобы на нее садиться, — сонно протягивает Леся, приподнимаясь с плеча Медведя. — Хрусь — и нет Ветрова. Ветров по ветру.

Я громко смеюсь со слов Леси: до того они показались мне забавными.

— Я серьезно, он только с виду кажется сильным. На самом деле Кит тот еще дохляк. Это во всем одежда виновата. Напялит на себя кучу свитеров и — на тебе — мачо с мускулами. Но мы-то зна-а-ем правду.

— Не верь ей, она пьяна, — усмехается парень, подмигивая мне.

— Ну-ну, выпендривайся больше, Ветров. Меня ты обмануть не сможешь.

Я вижу, как Леся притворно зло щурится на парня, приподнимая на него указательный палец, и одновременно второй рукой тянется за пивом. Кажется, ее слова несут в себе двойной смысл, который я не смогла понять. Тут на ее лице появляется разочарование и я мигом отвлекаюсь от своих мыслей: Леся тряхнула темной бутылкой, которая оказалась совсем пустой.