– Ты ведь знаешь, что я не пристаю, а всего лишь хочу наладить с тобой общение.

– Не получится. Как ты там говорил: я избавляюсь от тех, кто мне не нравится. Отличный совет, возьму себе на заметку.

Я вот понять не могла, какого черта ему от меня нужно?

– Эй, нельзя человека к расстрелу приговаривать без решения суда.

Да кто ж тебя расстреливает? Так, хотят просто выгнать.

Отвернулась от него, предпочитая на стаканы смотреть, а не на отталкивающую физиономию. Ругаться с ним не особо хотелось. Проходили уже. Не удивлюсь, если вон та блондинка на танцполе, та, что в коротких шортах, на самом деле майор полиции. И стоит мне сделать одно лишнее движение, и меня тут же лицом в пол - и снова привет, обезьянник. Нет уж. Пусть детеныш сам с собой разговаривает.

– Соня… Ну, Сонь…

Достал. Честное слово, достал.

Подхожу к Дашке, которая ему коктейль смешивает, и бедром отодвигаю её. Смотрю на парня и вижу, как он улыбается, догадываясь, для кого именно я сейчас стараюсь. Доливаю апельсиновый сок и отдаю напиток парню, который тут же делает несколько глотков.

– Вкусно? – интересуюсь, когда он допивает.

– Не то слово. Но кажется, мне понравится все, что ты делаешь.

Бр-р-р. Милости какие, аж тошно стало.

– Беги, Витек. У тебя минут пятнадцать, чтобы до туалета добежать, – уточняю, ну чтобы сразу понял и ничего объяснять не пришлось.

– В смысле?

Ан нет, рассказать все-таки придется, хотя по лицу вижу, что капелька понимания все же влезла в его голову.

Поднимаю руку вверх, показывая ему маленькую черную бутылочку размером с мой палец.

– Понимаешь же, что это такое? Точно. Чудо средство из аптеки. – Ага, понимает. Тут несложно сложить два и два. – На будущее, я никогда не общаюсь с теми, кто угрожает мне и моим близким.

– Там же… - говорит Даша, но я хватаю её за руку, давая понять, чтобы замолчала. Пусть парень понервничает.

Да, мы взрослые люди. И да, мы все поняли.

Погоролев так точно, вон как стартанул к выходу, даже не попрощавшись. Крикнул что-то, мол, я все равно не отступлю, но сами понимаете, отступил быстро.

– Его ждет веселый вечерок, – говорю, смотря парню вслед.

– От обычной ванильки? Не думаю. Мы её даже не добавили.

– Не-е-е. От ожидания.

Гуляев появился в тот момент, когда к нам подошел курьер с огромным букетом лилий.

– Откуда веник?

– Никольская София - это вы? – парень в униформе обращается ко мне, протягивая планшет с ручкой. – Распишитесь.

– Пантера, от кого веник? – как ребенок, тараторит Евсей.

Блин, чую, не к добру это все.

Вот точно ни во что хорошее эти цветочки мне не выльются.

– Значит, пока я там вкалываю, как раб божий, тебя тут уроды какие-то обхаживают. Никольская, работать надо, а не глазки строить.

Не, вот он козел.

А я ведь хотела ему обо всем рассказать, но сейчас, когда он телегу на меня катить вздумал, перехотела.

Отбираю букет и, как принцесса из советских мультфильмов, утыкаюсь в него носом, натягивая самую восхищенную улыбку из всех возможных. Угу. Всем своим видом показываю, как же я счастлива. По сути, я такой и была. Ведь с каждой секундой Гуляев все больше становился похожим на Шрека. Зелененький такой. М-м-м. Красотища.

– Да это, наверно… - Дашка, блин, да что ж ты разговорчивая-то такая.

– Тот самый с шикарной задницей, – договариваю за нее. – Не зря же спросил номер и дни, когда я здесь бываю. Учись, Гуляев. А не как ты: «Это мой клуб – раздевайся».

– Я так никогда не говорил, – возмущается парень и в один прыжок перепрыгивает через барную стойку. – Фу. Гадость. Отдай.

Я и сказать ничего не успела, как букет вырвали из рук и в мусор выкинули.

Мне-то не жалко и не обидно, но я же в образе.

– Охренел?

– Работать иди, – рычит и даже не думает оправдываться.

Он уставился на меня так, будто сейчас проглотит.

Еще раз посмотрел на букет, снова на меня, но в этот раз как-то по-другому.

Нет уж, нельзя позволять ему так смотреть.

– У меня законный перерыв, Гуляев. И кстати, с тебя цветы, – топаю ногой и сразу же вскрикиваю, когда меня хватают за руку и срывают с места.

– И небо в алмазах? Не дождешься.

Нет?

Тогда для чего он меня в подсобку тащит?

И почему я добровольно иду, а не превращаюсь в дикого енота, который брыкается и старается укусить противника?

Наверно, потому что ты сама хочешь пойти с ним.

– Вот мало тебя в детстве пороли, Никольская. Мало, – грозит он.

– Ты не имеешь права на меня злиться. Или ревновать.

– Какая к черту ревность? – снова рык, и он становится рядом, смотря в глаза… - Да пофиг.

Он медленно накрывает мой рот, сплетая языки. Выдыхает и одной рукой прижимает к себе за талию, а другую кладет на шею, поглаживая пальцем кожу.