Шрифт:
Хоть бы одним глазком взглянуть на их физиономии, когда закрылась за ними дверь… Увы, не все мечты сбываются… Я принялась за мытьё посуды, вздыхая, что могла бы выгнать гостей и попозже, после того, как они всё перемоют и уберут… Сама виновата…
ГЛАВА 21
Я уже готовилась ко сну, когда раздался телефонный звонок. У кого хватило смелости, а точнее наглости…
— М-да… — весьма недружелюбно произнесла я, снимая трубку.
— Ира, это Юра…
Театр абсурда, акт второй! Господи, дай мне силы!
— Я слушаю.
— Мне надо с тобой поговорить…
— Говори.
— Это не телефонный разговор.
— Значит, этот разговор можно отложить.
— Можно я к тебе приеду?
— Зачем?
— Мне казалось, что наши отношения позволяют мне… — начал Юра.
— Позволяют что? И какие такие особые у нас отношения?
— Я понимаю, что долго не звонил, но я всё объясню… Ты должна меня выслушать…
— Юра, давай расставим точки над «и». Ты мне ничего не должен, я тебе ничего не должна.
— Ты жестока.
— Возможно…
— И всё-таки я настаиваю на этом разговоре. Я сейчас буду.
Едва я положила трубку, как раздался звонок в дверь. Открыв, я увидела Юру.
— Позволишь войти? — нагло вторгаясь в мой дом, почему-то задал глупый вопрос Юрий.
Я молча кивнула, хотя его визит не входил в мои планы.
— Говори с чем пришёл…
— Даже чай не предложишь…
— Чайник на кухне, но вряд ли ты потратил время на то, чтобы заехать попить чая.
— Ты права. Я думал, что так нам будет проще разговаривать…
— Юр, я устала. У меня был тяжёлый день, поэтому давай без реверансов. О чём ты хотел поговорить?
— Хорошо, — смирился Юра с моей явной агрессивностью по отношению к нему. — Я не буду вдаваться в подробности, что мы с Борисом испытали, когда выяснилось, что вы с Василисой трусливо сбежали, не оставив ни записки, ни телефонов. Нужно было время вас разыскать, поэтому я и не звонил столько времени…
Я хмыкнула, конечно, разыскать нас в Москве очень сложно, если не вникать в то, о чём мы разговаривали. Можно подумать, что ландшафтных архитекторов такого уровня, как Васька, пруд пруди, и таких Фондов полным-полно. Возражать я не стала, пусть говорит.
— Ко мне вернулась жена. Собственно, мы не расходились, но наша семейная жизнь дала серьёзную трещину, — обрадованный моим молчанием продолжил Юра.
— Избавь меня от подробностей, это ваши дела и ваша семья…
— Ты права, извини, но это имеет к тебе непосредственное отношение, точнее к тем дням и ночам, что мы провели вместе у Михалыча…
— Не надо всё сваливать в одну кучу.
— Ладно, не будем спорить. Я понял, что мне не хватает тебя, мне без тебя плохо.
— Извини, но ничем не могу тебе помочь.
— Я хочу, чтобы мы попробовали перешагнуть через это недоразумение и начали строить новые отношения.
— Недоразумение — это твоя семья или наши ночи?
— Зачем ты так? — обиделся Юра. Как мне это напомнило его же, но одиннадцать лет назад. Он с открытой душой, а его не понимают. Вот только было всё иначе… — Я так обрадовался, когда выяснил твои координаты, сразу приехал…
— Я должна пасть ниц или потерять сознание от счастья? Юра, что ты хочешь? Жена женой, а я в роли любимой женщины? Так моя роль называется иначе — любовница…
— Резко поменять жизнь… — начал Юра, но выслушивать его рассуждения не было никакого желания.
— Юра, ты хочешь услышать мой ответ на столь щедрое с твоей стороны предложение?
— Я же ничего не успел тебе сказать, — заволновался Юра, видимо, боясь услышать чёткий и однозначный ответ, — Иринка, давай попробуем строить наши отношения, я разведусь со своей женой. Мне надо только некоторые проблемы утрясти.
— Как же твоя карьера?
— А при чём здесь моя карьера?
— Когда-то она была для тебя очень важна. Одиннадцать лет назад!
— Ира… — неуверенно произнёс Юра, наконец-то вспоминая меня, — Ирина?..
— Вспомнил? Это хорошо. Значит, с памятью у тебя всё в полном порядке. У меня тоже…
— Так, ты мне мстишь за то, что было тогда? И наша встреча…
Этак он может далеко зайти в своих рассуждениях, особенно желая чувствовать себя жертвой коварной соблазнительницы, подстроившей ему такой кошмар. Он переживал, мучился, а его просто использовали. Я могла озвучить каждую мысль, что в данный момент приходила в его голову.