— Спасибо, — тихо шепнула я поварихе, и она только кивнула, снова вздыхая.

До воронки оставалось совсем немного. Я помнила, что где-то здесь мы с Агеем вышли, когда путешествовали из Лукоморья. Но в этот раз серебристое свечение не виделось издалека. Может быть, потому что в прошлый раз воронка была в лесу?

Однако Агей беспокойно оглянулся по сторонам, потом беспомощно глянул на Рамона и Олену:

— Она должна быть здесь? Ведь так?

Повар неуверенно кивнул. Олена только вздохнула, по видимому, не умея сказать ни слова. Блондинка Анела процедила сквозь зубы:

— Она всегда была здесь!

Я подошла ближе. Агей хмуро смотрел на проход между двумя разномастными домами, где раньше переливалась серебристыми пайетками треклятая воронка. Теперь пейзаж был совершенно обычным: пустырь, заросший бурьяном. Холод коснулся моей кожи. Точно такой же, как когда я решила остановиться во время перехода. Просто холод, остатки, след. Воронка испарилась, словно её никогда и не было.

Пару минут мы озадаченно пялились на пустырь всей дружной компанией, потом Агей щёлкнул пальцами во внезапном озарении:

— Рамон! А скакни-ка до воронки на Тихой Заводи! Глянь, работает ли она!

Бес буркнул себе под нос что-то неразборчивое, но послушно испарился в снопике белых искр. Агей повернулся ко мне, и в глазах его я увидела тревогу:

— Чувствуешь что-нибудь?

— Холод от воронки, — честно ответила я, потом подумала и добавила: — Ничего живого, ни полуживого! Но мне как-то не по себе.

— Могильщики, — нервно отозвался Агей. — Я их чую! Да где этот Рамон?!

Ночь опустилась на город, словно чёрное покрывало. В одно мгновение, как это часто бывает летом, просто стало темно и неуютно. Дала приютилась в моей голове, и я чувствовала, как она дрожит от страха перед будущим. Света жалась к волчицам, совершенно правильно оценив силы нашей команды. Захар задумчиво шевелил губами с отвлечённым видом, наверное, сочинял рецепт ещё одного убойного зелья. Олена тоже шептала что-то неслышное, поглаживая спящего сатирёнка по спине, но это было больше похоже на молитву.

Агей нервничал всё сильнее. В его мыслях я уловила, кроме нормальной для ситуации тревоги, отчаянный страх собственной несостоятельности как шефа. Рука сама по себе коснулась его ладони, пальцы сжали шерстистые пальцы, и волна живительной энергии пробежала по нервам из моего тела в его. А я уловила искреннюю благодарность в ответ.

Вспышка света известила нас о возвращении Рамона. Бес был бледен и взволнован. На наши вопросительные взгляды он ответил просто и мрачно:

— Ни одной воронки на месте.

— Как можно отключить туманные воронки?! — изумилась Анела.

— Как — пёс его знает! — жёстко сказал Агей. — Но кто-то сделал это! Мы в ловушке!

Строение и функционал туманных воронок были мне неизвестны и непонятны, поэтому я только молча смотрела на всех, поочерёдно. Хоть один бы объяснил! Но компания была серьёзна и задумчива. Наконец, Захар озабоченно спросил:

— Если воронки не работают, как мы выберемся из города?

— Как-как, — буркнула Яська. — Ножками!

— Другого выхода нет! — отозвался Агей. — До нашего поселения полтора дня пути. Придётся ночевать в лесу.

— Зачем кому-то выводить из строя воронки?! — возмутился бес. Неожиданно ему ответила Света:

— А как же! Первым делом коммуникации! Как в войну…

Все обернулись к ней. Девушка смущённо пробормотала:

— Я читала… И про революцию. Телефон, телеграф и вокзалы…

— Каким образом передвигаются упыри? — спросила я от балды.

Агей пожал плечами:

— Настоящие — летучие мыши — летают.

— Значит, воронки им ни к чему.

— Князь Упырей, — выдохнула Яна. — Я уверена, что это он!

— Похоже, но пока мы ничего не знаем, — возразил ей Агей. — Я предлагаю выйти из города как можно скорее и найти подходящее место для ночёвки!

— Как спать, когда в лесу, может, бродят эти твари? — осуждающе покачала головой Анела.

— Будем караулить по очереди, в паре! — его глаза сузились, и я снова увидела волчью радужку. — Нас четыре оборотня и провидица! Уж как-нибудь сможем не проворонить нежить!

И он двинулся по улице, всем видом показывая, что рассуждать больше не намерен. Волей неволей вся честная компания вынуждена была потянуться за ним. Я пристроилась в хвосте и вскоре пожалела об этом. Сзади волной катилось нечто непонятное, неприятное своей безучастностью и безчувственностью. Не жестокое и беспощадное, а именно отстранённое, чуждое и холодное. Словно серебристый туман воронки.

— Вовремя мы сбрызнули, — шепнул мне Захар, и я невольно ускорила шаг, подстраиваясь под его скорость.