Агнессе стало очень стыдно за то, что они напугали незнакомку,сильно захотелось обнять и защитить юное создание от всего на свете, и ото всех.

– «Моя, – жадно подумала магиня».

– Все назад, чего припёрлись, я что приказала подъехать, – зло сказала она охране, и те недовольные отъехали на пару метров, рассредоточившись полукольцом.

Девушка слегка провернулась и Агнесса увидела её подтянутую попку, упругую как спелый персик. Эти сладкие плоды иногда привозили торговцы с юга.

– Кто ты девочка? – спросила она тихонько, чтобы не напугать ещё больше.

– Откуда?

– Что делаешь возле приграничного леса, да ещё в таком виде? – задавала интересующие её вопросы магиня.

Девица посмотрев на неё, своими изумрудными глазами, открыла рот и…

Разрыдалась.

***

– «Сколько пафоса» – думал я, болтаясь на спине какого-то живоитного, голову закрывала тряпка, поэтому видеть ничего не мог.

Убегать нужно было, а не пялиться на братскую могилу.

– «Отомстит он, отомстилку теперь бы не оторвали», – делать было нечего и я погрузившись в транс посмотрел на свой источник.

– Аааа, – дар был пуст.

Все линии стихий, а я при помощи ритуала и вмешательства бога, смог инициироваться, как маг всех стихий.

Таких ещё называли, истинными или радужными.

Теперь же, если и выделялись какие-либо ветки, то выглядели слишком блекло.

" Маны" не было совсем.

Попробовал ухватить какую нибудь линию, проплывающую в воздухе и втянуть в себя немного энергии, но ничего не получилось.

Вернее, энергию я втянул, но она сразу утекла. Попробовав ещё раз, заметил в районе шеи странное образование.

– «Антимагический ошейник», – догадался я.

Всё было не просто плохо, а очень плохо.

– «Полный писец», – мысли беспорядочно крутились в голове, пытаясь найти выход.

Оставалось надеяться только на то, что поймавшие меня не определили, какой у меня дар. Надежда на это была, ведь меня схватили сразу после инициации, а в это время источник бурлит и определить направленность мага очень сложно.

После того как я простился с друзьями и собрался бежать, тело перестало слушаться и упало в подставленные руки.

Паралич наложенный, кем-то из магинь, поймавших меня, держался уже три часа.

«Охотницы за стручками», так называли этих бестий, которые теперь бродили по княжеству, отыскивая одарённых мужчин и подростков.

На удар с небес их набежала целая дюжина, но эти двое успели первыми и захватив меня решали кому продать.

– Клара, здесь кроме Массар, сейчас никого нет, а у них теперь магов хватает, не чета этому. Надо его до королевства довезти, там продадим и назад быстрее, может ещё кого словим, – говорил голос слева от меня.

– Хорошо, так и сделаем Христа, – сказала прямо надо мной женщина, и шлёпнув по попке продолжила, – хороший товар, молодой, и на дойку пойдёт, и в школу лизунов можно, а пока отвезём, сами попользуем.

– «Попал, так попал, увезут в Леннарию, посадят на цепь и всё», они там привыкли к беспрекословному подчинению и почитанию от мальчиков. Если я взбрыкну хоть по какому нибудь поводу, поводок сделают совсем коротким.

К вечеру остановившись на ночлег меня сняли с тарка, именно так называлось животное на котором ехал и положили в сторону. Магини, которых я наконец-то смог увидеть разожгли костёр. Повесив над ним котелок, стали готовить ужин.

– Как тебя зовут малыш? – спросила женщина лет тридцати, с кудрявыми волосами. Одетая в кожаные штаны и такую же безрукавку. Мощная физически, по своему красивая, настроившись, в магическом зрении увидел «Гамму» земли.

Раньше, ещё до инициации «взор мага», был не доступен, но постоянное использование внутреннего «мира». Помогло быстро освоить это необходимое умение. В теории я знал много, так необходимых приёмов.

Оставалось лишь научится ими пользоваться на практике, только теперь боюсь, учится предстоит совсем другому.

– Саша Буряков, – сказал я.

– Что же ты Саша делал в том месте, – начались опасные вопросы, на которые честно отвечать было нельзя.

– С отцом на охоту ходил, наткнулись на дом в лесу, батя пошёл проверить что в нём, а тут как бабахнет, – я широко открыл глаза, демонстрируя свой страх.

Надо постараться и выдавить слезу. Эти бой-бабы привыкли к тому, что мальчики плачут по каждому поводу.

Представив Таисию, погибшую в храме, глаза стали намокать.

– Ну не плач маленький, тётя тебя пожалеет, ложись получишь вкусняшку, – в два приёма уложив меня, как ей было надо, сняв свои штаны вместе с трусами, она нависла над моим лицом своей мандой. Взяв за волосы притянула голову к своему влагалищу. Над щелью торчал возбуждённый клитор, сантиметра три.