И я продолжал обдумывать, как бы выяснить интересующее меня. Наконец, что-то в голове щёлкнуло, прокрутились какие-то шестерёнки, и я спросил:

– Лика! Мы ведь встречались двадцать четвёртого сентября в две тысячи одиннадцатом году?

Я специально не стал упоминать дядьку, чтобы не ввести её в новый ступор.

– Ну… да! – помедлив, ясно произнесла она.

Я сам хорошо помнил этот день, от звонка, до звонка. Мне было шестнадцать, я был в возрасте Лики. С утра – школа, потом поход с одноклассниками по нашему районному «Бродвею» – улице Герцена. Потом дружеский визит к заболевшему Тольке Третьяку. Там были я, Гарик, Дэдэ и Борька. Только банда. Правда, без девчонок. Половина одноклассников по разным причинам отсеялась по дороге. А вечером был наш семейный отдых, я, папа, мама и телевизор, и далее сон… Было ещё много мелких нюансов, но ни один из них вообще не был связан с семьёй младших Егоровых и Ликой, в частности. Меня в тот день там быть просто не могло.

Значит у них был не тот «я», а другой, пришедший из будущего… Точнее, из уже, практически, настоящего… То есть, я сам, некоторое время спустя. Осознавать это казалось диким…

Димка, ничего не понимающим взглядом следил за мной. Ну что я мог сейчас ему объяснить? У меня просто не было на это времени.

– Ладно! Сейчас делаем вот как… – и я объяснил, что пойду провожать Лику домой, а Димка должен ждать меня здесь. Нам надо было многое обсудить. Но о деле поговорим после. А для того, чтобы он не скучал, я сунул ему в руки обширную записку дяди Вити. И вместе с Ликой мы выскользнули в прихожую.

На улице был неприятный ветерок и Лика ёжилась от холода в своей лёгкой курточке. Мне пришлось на автобусной уже остановке встать сзади, обнять и прижать её к себе за плечи. Лика не вырывалась. После пяти минут ожидания на пустой автобусной остановке, я понял, что благоразумней будет вызвать такси. Пока я набирал и договаривался, Лика, защищаясь от ветра, прижималась ко мне с подветренной стороны.

Потом мы ехали на великолепной и тёплой Тойоте по опустевшим улицам. Всю дорогу Лика уже не замолкала. Она была ещё таким ребёнком! Рассказывала о дяде Вите и каждый раз называла его «папка». Сказала, что после школы собирается поступать в институт. Только не решила ещё в какой. Но так ей велел «папка». И только, когда мы подъезжали, неожиданно спросила:

– А ты папку ещё увидишь?

У меня просто всё оборвалось внутри. Я про машину времени с ней не говорил. Но она знает… Из записки что ли?

– Откуда ты знаешь про машину?.. – мне не хотелось так необдуманно заканчивать фразу. Смущать молчащего водителя.

Но Лику это не смущало.

– Времени?.. – договорила за меня она, сказав это достаточно ясно. И я был уже бессилен. – Ну, я же не дурочка! И читать умею, и папка сам мне говорил.

К счастью наша Тойота уже подъезжала к дому, где жила Лика. Я проводил её до самой двери квартиры. И Лика шёпотом сказала мне в ухо:

– Маме, если что, ничего не говори. Я была у подруги.

Когда я вернулся домой, Димка обрадовался:

– Я-то думал тебя до утра не будет…

– Что скажешь? – я не дал ему развить эту скользкую тему.

– Что скажу? Ничего не скажу! Этого изменить уже нельзя. Когда мы подготовимся, махнёшь в две тысячи одиннадцатый. Там у тебя назначена и уже давно состоялась встреча… Значит, ничего помешать этому не должно.

На следующий день мы, конечно, начали всё с утра. Я подозреваю, Димка просто мечтал увидеть, как я буду исчезать, ныряя в прошлое. Он ещё этого никогда не видел. Поэтому и пришёл так рано.

Но пока мы просто разбирались в нюансах. Профессор взял бумагу, ручку и сам начал составлять список дел первой необходимости.

– Есть что-нибудь, что важно знать для этих путешествий?

– Ты знаешь, а часы при работе разогреваются… – начал я.

– Мы с тобой это уже обсуждали. Радиоизотопный источник…

– Обсуждать-то обсуждали, но руку я могу и обжечь. Я сигал всего на минуты, а тут годы…

– Да, верно. Браслет-то снимать до окончания нельзя. – наконец снизошёл до моих проблем Дима. – Надо что-то придумать. То ли мазь от ожога, то ли теплоизоляцию для руки. А для начала, надо просто измерять температуру корпуса при работе. У меня есть контактный термометр.

И он записал что-то на листке.

– А ещё мне надо чем-то дышать. Воздух таким густым становится…

– Да? – удивился Димка. И написал что-то опять. – Я не знал… Тебе нужен будет кислородный аппарат. Или сжатый воздух в баллоне…

Я представил себя в акваланге, гидрокостюме и ластах. С чудовищными часами на руке. И не смог удержаться от нервного смешка. Хрононавт…

– Чего ты смеёшься? Я не хочу встречать обратно твой холодный труп! – как всегда со мной он был сама учтивость. Но я привык к этому. К тому же хорошо, что обо мне хоть кто-то и хоть как-то заботится.

Ещё был у меня вопрос про яркий и тусклый свет. Которые возникали при движении в прошлое и обратно. Димка сказал, что вот это может быть каким-то психическим явлением, связанным с моими переживаниями. И мы немного поспорили. В конце концов ему пришлось сказать:

– Ладно-ладно! Сейчас посмотрим. Дай-ка свой смарт!..

Хотя там явно была полоса яркого света, когда я запустил процесс. Но я вынужден был Профессора огорчить. Ту историческую запись в его туалете я стёр в тот же день. Файл, когда я его хотел перекачать на ноутбук, оказался с браком, и мне пришлось его смахнуть и со смарта.